Ближе! говорит так, словно отдает команду собаке.
Она подходит ближе так близко, что ощущает впитавшийся в его мантию аромат благовоний и начинает лучше видеть усталое, осунувшееся лицо. Некоторое время он молча разглядывает портрет. Кажется, доволен: это радует ведь ему Левина не старалась польстить, как иным своим клиентам. Протягивает палец к своей нарисованной бороде.
Какая тонкая работа говорит он, словно обращаясь к самому себе. Но при этом нечаянно касается пальцем полотна смазывает все тонкие волоски, над которыми Левина работала большую часть последнего часа, а на пальце остается ржавое пятно. О простите я не хотел Кажется, он не способен как следует извиниться но, несомненно, смущен своей неуклюжестью. На миг Левина видит перед собой просто неловкого пожилого человека и думает: может быть, в его глазах все-таки есть доброта или хоть что-то похожее на доброту.
Это легко переделать, ваше высокопреосвященство, отвечает она, протягивая ему тряпку, чтобы обтер руку.
По крайней мере, теперь Поул не сможет отказать ей еще в одном сеансе! Она начинает мыть кисти, стирая с них тряпкой избыток краски. Откупоривает флакон со спиртом: сразу начинает щипать глаза, и по комнате распространяется едкий запах. Краем глаза замечает, как кардинал щелкает пальцами, подзывая пажа. Ей хочется поймать его, когда он не видит, что за ним наблюдают, узнать об этом человеке немного больше сквозь трещину в тщательно выстроенном фасаде подметить что-то настоящее. Паж помогает кардиналу подняться с кресла кажется, колени у старика скрипят, словно дверь на несмазанных петлях. Оба проходят через комнату; мужчина тяжело опирается на плечо пажа. Левина приседает в глубоком реверансе. К ее удивлению, кардинал останавливается перед ней и говорит с рассеянной улыбкой:
Господь благоволит к вам, мистрис Теерлинк. Каким даром Он вас наградил!
Безмерно благодарна за ваши добрые слова, ваше высокопреосвященство.
Он замечает у нее на поясе четки и едва заметно кивает. Четки старинные, память о матери: деревянные бусины отполированы прикосновениями. Должно быть, в этом кардиналу видится знак ее веры. Ложь но разве не все здесь ложь?
Королеве стоило бы сделать вас своей фрейлиной, говорит он.
Не могу принять такой чести, ваше высокопреосвященство, я из низкого рода.
Из низкого рода? повторяет он. Многим родовитым дамам, знаете ли, не помешали бы столь же прекрасные манеры. Смерив ее непроницаемым взглядом и помолчав, он добавляет: А королеве нужно побольше таких людей, как вы.
С этим он наклоняется, чтобы потрепать по голове Героя (жест, наводящий на мысль, что кардинал в конечном счете не так уж плох), поворачивается и уходит, по-прежнему опираясь на пажа. Левина смотрит ему вслед, размышляя о том, сохранится ли эта внезапная симпатия, если он узнает о ее тесной связи с Греями. Но, быть может, теперь, когда семейство Греев изрядно уменьшилось, а Фрэнсис и девочки убедительно прикидываются кроткими овечками, дружба с ними уже не препятствие для карьеры, как раньше.
Вскоре после ухода кардинала в комнату проскальзывает Кэтрин Грей. Глаза у нее опухли, в кулаке зажат скомканный носовой платок. Левина уже замечала, что в последние дни девочка много плачет по сыну Пемброка. Пытается припомнить, каково страдать по потерянной любви, но сравнить ей с не чем: даже в юности Левина не ведала сильных страстей. В отличие от этой девочки, которая вся сгусток эмоций.
Кэтрин, чем могу тебе помочь? спрашивает она.
Кардинал? говорит Кэтрин, глядя на портрет. Очень мрачная картина!
И человек довольно мрачный, тебе не кажется?
Да, наверное. А как не быть мрачным, когда ничего не делаешь, только молишься день и ночь? Она берет горшочек с краской, открывает и подносит к свету. Как это называется?
Свинцовый желтый.
Цвет лимона. Такой веселый цвет! Лицо у Кэтрин сморщивается; она снова готова заплакать.
Иди сюда, дорогая! Левина протягивает ей руки, и Кэтрин позволяет себя обнять. Будут и другие, негромко говорит Левина, гладя ее по голове.
Но мне так больно! Знаете, как в стихах: сердце разбито. Чувствую, оно рвется пополам!
Левина хочет ответить, что это пройдет, что однажды она оглянется назад и с улыбкой вспомнит о своем полудетском горе, но понимает Кэтрин не поверит. Эмоции захватывают девочку целиком, составляют всю ее жизнь; возможно ли, чтобы такое сильное чувство просто ушло?
Так что она молчит и обнимает Кэтрин, пока та, успокоившись, не говорит:
Maman хотела вас видеть.
Фрэнсис в своих покоях с портнихой, они возятся с несколькими отрезами ткани, сложенными грудой у стены.
Ви́на, ma chere[21], говорит она, приветливо улыбаясь, я рада тебя видеть! Никто так, как ты, не разбирается в цветах! Мэри нужно новое платье на свадьбу кузины Маргарет.
Левина замечает, что при упоминании о свадьбе Кэтрин напрягается неудивительно, если вспомнить, как безжалостно ее оторвали от молодого мужа. Фрэнсис берет отрез дамаста темно-розового цвета, прикладывает к нему другой, шелковый.
Что скажешь? Как они смотрятся вместе?
Мне кажется, слишком близкие цвета. Шелк платья будет лучше смотреться вот с этим. Она указывает на отрез синего бархата. И такой цвет больше ей пойдет.
Ты права, как всегда, права.
Фрэнсис поворачивается к портнихе и отдает ей распоряжения: бархатное платье с вытачкой под горло и стомаком[22] из шелка. Объясняет, какой крой лучше всего замаскирует изуродованную спину Мэри: шов на спине надо пустить под углом, воротник сзади сделать жестким и добавить крахмальный полураф[23], скрывающий горб.
Вам нужно будет ее измерить, только сейчас она у королевы, не знаю, когда освободится. Пока возьмите как образец вот это. И женщина протягивает портнихе старое платье Мэри.
Господи боже, да оно словно для куклы пошито! восклицает женщина, но под взглядом Фрэнсис осекается. Прошу прощения, миледи, я просто
Довольно, резко отвечает Фрэнсис и поворачивается к дочери. Кэтрин, разве ты не должна сейчас быть в покоях королевы avec ta soeur?[24] И затем Левине: Пока мистрис Партридж собирает свое хозяйство, давай прогуляемся. Хочу кое-что с тобой обсудить.
Бедная миссис Партридж, донельзя смущенная своей бестактностью, торопливо собирает разноцветные ткани. Тех, кто не знаком с Фрэнсис, она порой пугает: страшит сам титул герцогини, но верно, что и держится она холодно и отстраненно. Лишь немногие, как Левина, знают, что под этой внешней холодностью скрываются благородство и доброта.
Фрэнсис протягивает ей беличью накидку.
На улице холодно, но на галерее много лишних ушей. Не возражаешь, Ви́на?
С удовольствием подышу свежим воздухом, отвечает Левина, и обе они облачаются в меха.
Je peux imagine[25] Ты ведь пишешь этого человека. Уверена, рядом с ним воздуха вообще не остается.
Ты права, отвечает Левина. Но, мне кажется, в нем скрыто больше, чем видно на первый взгляд.
Сомневаюсь, с усмешкой отвечает Фрэнсис. Что можно разглядеть в Поуле, кроме фанатичной приверженности своей вере? Помолчав, она добавляет: Королева его любит, и неудивительно: он вернул Англию в лоно Римской церкви.
Они выходят черным ходом, спускаются по узкой винтовой лестнице, ведущей из покоев Фрэнсис к восточному выходу из дворца. Во дворе спешивается гонец, весь забрызганный грязью, бросает поводья конюху и, прыгая через три ступеньки, взбегает на крыльцо. Интересно, что за новости он привез? Должно быть, о войне императора с французами. Королю тоже не терпится обагрить меч кровью но, говорят, он останется в Англии, пока не родится наследник.
Деревья в саду чернеют на фоне тяжелого, словно густой суп, февральского неба. Трава перерыта кротами женщинам приходится обходить высокие земляные холмики. Левина чувствует, как сквозь туфли просачивается влага. Наконец они доходят до беседки. У нее три стены с четвертой стороны открывается вид на дворец и голубятня на крыше. В теплую погоду, когда здесь пахнет полевыми цветами, а над головами воркуют голуби, джентльмены и дамы устраивают здесь свидания или просто присаживаются отдохнуть. Теперь голубей не слышно, сыро, вместо цветов пахнет мочой; но Фрэнсис и Левина не заботятся о том, чтобы найти место получше. Они садятся на холодную скамью. На полу зловещая россыпь белых перьев должно быть, до кого-то из голубей добралась лиса.