Дома. Пойдем распаковывать подарки твоему засранцу. Надо же его где-то разместить с удобствами, как можно спокойнее, чтобы не спугнуть ее произнес он. Михаил вышел из машины и выжидающе смотрел на нее, стоя у открытой двери. Девушка нахмурилась, бросила на него испытующий взгляд, промолчала, но потом, видимо что-то для себя решив, кивнула и неловко выбралась из машины. Не боялась! Самое главное она не боялась. Положив ладонь ей на лопатку, Михаил, словно радушный хозяин, повел ее к дому. Все домочадцы были предупреждены, что он едет с гостьей-человеком, так что неожиданных эксцессов можно было не опасаться.
Вместе они вошли в холл, и девушка нерешительно остановилась у порога. Михаил сделал пару шагов и обернулся: «В чем дело, Дашенька?» Он решительно подошел к ней и вопросительно посмотрел.
Мне нужно обувь снять. Ботинки грязные.
Если хочешь оставь. Мне они не мешают, коротко улыбнулся ей, не переставая любоваться своим воробушком. Хрупкая, взъерошенная, но такая беззащитно-солнечная.
Думаю, если я их не сниму, ваша домработница проклянет меня татарским проклятьем, с задорной улыбкой произнесла девушка.
Чем?? глядя на его изумленное лицо, хотелось рассмеяться. Она с трудом сдержалась.
Ну у меня однокурсница была. Она говорила, что татарские проклятья самые сильные. Конечно, не хочется проверять на практике, но за грязные следы на вымытом полу по-другому нельзя.
Мужчина несколько секунд смотрел в недоумении, а потом, запрокинув голову, расхохотался. Девушка не выдержала, и через секунду присоединилась к нему. «И все же», осмеявшись сказала она, «Держите». И всунув ему белобрысый комок, присела, расшнуровывая ботинки. Котяра недовольно мявкнул и попытался вцепиться когтями. Михаил потрясенно держал эту мелочь на ладони, не зная, что делать дальше. Даша разогнулась, сняла с себя куртку и шарф. Одернув светло-кофейный свитер с небольшим круглым вырезом, она стыдливо поджала пальцы ног. На ногах были вязанные носки ярко-апельсинового цвета. Девушка обожала этот радостный цвет, но на фоне строгого элегантного дома ее носки смотрелись убойным выстрелом прямо в сердце дизайнера.
Даша удивлялась сама себе приехала домой к незнакомому огромному мужику и не чувствовала ни грамма страха. Да, робела перед роскошью автомобиля и дома, но не перед ним. Михаил так помог котенку, столько с ними возился ну не мог он после этого сделать ей что-то плохое. Лично ей не мог и все. Откуда бралась эта уверенность она и сама не знала.
Почему-то ей нравилось на него смотреть. Да, мужчина был красив, красив мужественной красотой густые темно-каштановые волосы, яркие синие глаза, высокий умный лоб, патрицианский нос, с чуть хищно развевающимися ноздрями, твердо очерченные губы, упрямый подбородок. Однако почему-то, когда она на него смотрела, его неординарная внешность отходила на второй план. Она улыбалась и смотрела ему в душу, зная, чувствуя в нем что-то хорошее. То, о чем он и сам, наверное, забыл за свою долгую жизнь. Кроме того, девушка отдавала себе отчет, что этот мужчина так недосягаемо, космически далек от нее и ее жизни, что даже крохотная мысль о чем-то большем не возникала в принципе. Их свела одна спасенная жизнь, а потом они разойдутся, чтобы уже никогда не встретиться. Да, будут с теплом вспоминать друг о друге, хоть и с оттенком легкой грусти. Вернее это она будет вспоминать, а у него наверняка слишком яркая и насыщенная жизнь, в которой нет места таким обыкновенным девушкам, как она.
Михаил с облегчением отдал ей питомца, которого она тут же прижала, ласково почесывая. Тот, почуяв хозяйку, сразу затарахтел.
Пойдем, что ли в гостиную, пригласил ее Михаил, на ходу скидывая пальто и пиджак на спинку ближайшего дивана. Остановился на секунду, чтобы закатать рукава голубой рубашки.
Комната была большая и светлая, с высоким потолком. Продуманно расставленные мягкие диванчики посередине, и камин с уютными креслами у одной из стен. Чувствовалась дизайнерская рука, аккуратно помноженная на хороший вкус и большие деньги. При этом было в этом доме что-то неуловимо мужское. Возможно дело в темной отделке камина и благородном светло-сером цвете стен, камень и дерево были ненавязчиво вплетены в антураж. А может, потому что отсутствовали всякие мелкие безделушки на каминной полке и журнальных столиках. Женской руки в доме не чувствовалось от слова совсем.
Водитель занес пакеты с покупками в дом, и сложил все на одном из диванов. Михаил опустился на другой диван, плеснул себе виски и чуть улыбнувшись, внимательно посмотрел на девушку.
Кажется пора разворачивать подарки, Дашенька?
Поневоле у девушки загорелись глаза. В какие замечательные руки попал котенок, что ему столько всего накупили! Она его сейчас устроит, объяснит назначение ветеринара, и с чувством выполненного долга поедет домой. Девушка осторожно положила котенка на диван с покупками. Тот недовольно нахохлился, но внимательно двигал ушками, зыркая по сторонам своими прозрачно-голубыми глазами. На фоне бежевой мебели котенок смотрелся ярким снежно-белым пятном. Из пакета Даша достала светло-голубую лежанку, возле нее поставила тарелочку и попросила разрешения покормить животное. Глядя на нее, так радостно копошащуюся в его доме, Михаил с удивлением для себя осознавал, что готов притащить целый кошачий питомник и расположить его тут же в гостиной. Лишь бы ей нравилось.
Наблюдая за девушкой, он попутно сбросил своему безопаснику все сообщенные малышкой данные. Ему нужно знать о Даше Михеевой все: откуда и чем живет. Надо будет еще ее расспросить, девочка слишком наивна, чтобы понять, когда из нее ненавязчиво выуживают сведения. Мужчина так глубоко задумался, что не услышал, о чем она просила.
Что, прости?
Можно ему воды или молока? спросила девушка, держа миску в руках. Михаил сначала с недоумением посмотрел на чавкающего уже на лежанке котея, потом на нее.
Ему? Ну, пойдем. Поищем на кухне.
Отставив стакан, Михаил пружинисто поднялся с дивана и пошел на кухню. Ольга домоправительница и она же кухарка, высокая крепкая женщина со стянутыми на затылке седыми волосами и строгим лицом, с удивлением посмотрела на хозяина. Нечасто альфа захаживал на кухню. Еще большее удивление вызвала зашедшая вслед за ним, девушка. Никогда еще в этот дом хозяин не приводил женщин. Кухарка поймала его предупреждающий взгляд и радушно поздоровалась с чуть смущенной девушкой. Да, ей сообщили, что будет гостья человек, но что это окажется юная девушка, почти девочка, она и представить не могла. Тем не менее, уже через минуту, неожиданно для нее самой, кухарка ворковала с Дашей, как с давней знакомой. Они негромко переговаривались и посмеивались как давние подруги. Ольга всплеснула руками, выслушивая эпопею про найденыша и его героическое спасение.
Как удивительно, его девочка-светлячок никого не оставляет равнодушным! Уже его? Да! Да!!! Он уже считал ее своей. «Вот как она это делает?» недоумевал Михаил, облокотившись плечом о дверной косяк. Обычно Ольга строга со всеми, на свою кухонную вотчину мало кого допускает, а эту малышку сразу взяла под крыло. Вручив девушке стакан с подогретым молоком, Ольга сообщила, что «покормит Солнышко, и так и быть, Михаила» через десять минут. Даша попыталась отказаться, но против удвоенных аргументов хозяина дома и Ольги у нее не было шансов.
Я, правда, не могу, попыталась отказаться девушка. уже поздно и темно. И я не знаю расписание местных автобусов. До города надо добраться и потом до дома
И снова этот теплый доверчивый взгляд, который переворачивает ему душу. Было удивительно, она совершенно не кокетничала, не пыталась с ним заигрывать, что-то из себя изобразить. Ее душевная чистота, беззащитность вместе с честностью подкупали безоговорочно. Вся она, словно глоток живительного горного воздуха, после смрада всей его жизни. Как же он жил все эти годы без нее? Хотя это уже не важно, жить он будет с ней и только с ней! Волк глухо заворчал: почему самке не нравится в его норе? Ее надо покормить и не выпускать! Едва удалось подавить глухой рык. Молчать, держаться и молчать! Он ведь уже ее чувствует. Едва она только начнет испытывать страх, это будет равносильно зазубренному ножу в сердце. Ему потребовалась вся его многовековая выдержка, чтобы не сорваться. Михаил постарался сделать как можно более добродушное лицо.