Огромная территория, четыре зала с разной музыкой, шесть баров и большой балкон, на котором проходят вечеринки, салютует Дина и высматривает кого-то. Ну где же она?
Кто?
Однокурсница моя. Нинель. Обещала прийти, но пока нет её. А вообще, не переживай, мы и вдвоём неплохо оторвёмся. Кстати, вход пять тысяч стоит. Забыла сказать.
Забиваю в поисковик курс доллара и достаю сотню, протягивая подруге. Понимаю по взгляду, что для девушки, которая живёт на съёмной квартире в Москве, сумма существенная.
Хватит за двоих? Или принимают только рубли?
Ещё бы, рассматривает зелёную бумажку, словно впервые видит, а уже через минуту протягивает её секьюрити.
Два коренастых парня в чёрных футболках пробегаются оценивающим взглядом, а затем один из них отходит в сторону, освобождая проход. Дина шумно выдыхает и тащит меня внутрь, тут же смешиваясь с толпой. Яркие, бьющие по глазам пульсацией в такт музыке огни подстёгивают желание ворваться в веселье и присоединиться к скачущим людям. Но подруга пробивается между тел, и мы оказываемся возле барной стойки.
В стоимость входит бесплатный коктейль, награждает меня довольной улыбкой и, почти перегнувшись через стойку в попытке докричаться до бармена, что-то быстро говорит. Сейчас всё будет.
Уже через пять минут мы потягиваем коктейли в высоких бокалах и осматриваемся. Среди хаоса и грохочущих ритмов вылавливаю взглядом лица мужского пола, отмечая, что некоторые довольно привлекательны. Схлестнувшись с парой мужчин, отмечаю заинтересованность, медленно стекающую с моего лица на глубокий вырез платья, которое держится лишь на тонких цепочках. Внушительными формами я похвастаться не могу, стесняясь скромного второго размера, но ведь никто не отменял женские хитрости, позволяющие создать привлекательную картинку, на которую сейчас и пялится высокий блондин. Награждаю его лукавой улыбкой, словно приглашая подойти, и уже через мгновение двигаюсь в такт музыке под многообещающим взглядом мужчины.
И мне не стыдно, что через месяц я должна отправиться под венец с Барни. Возможно, эта поездка последний шанс побыть настоящей. Через двадцать минут пробираемся к стойке, чтобы заказать напитки, но я торможу после второго, не желая, чтобы воспоминания об этом вечере испарились, а вот Дина, похоже, решает пойти в отрыв, вливая в себя несколько шотов.
Теряюсь во времени, заигрывая в движении с блондином, который почти созрел, чтобы продолжить знакомство, но меня резко дёргают за руку, и я вижу перекошенное лицо Дины, кивающей куда-то в сторону. Быстро перебираю ногами, пока она расталкивает локтями людей, и лишь спустя несколько минут понимаю, что Дина рвётся в уборную, перед которой километровая очередь из девочек.
Ждём, останавливаюсь, но подруга дёргает в сторону.
Не могу ждать, с трудом ворочает языком, зажимая рот ладонью, меня сейчас стошнит, Ань. Мне надо туда кивает в сторону двери. Я сейчас прижимает ладошку к губам.
Чёрт, Дина!
Несколько секунд, чтобы оценить обстановку, схватить ее и рвануть дальше по коридору. Как правило, в туалете мальчиков всегда пусто, и я убеждаюсь в этом, когда перед дверью с надписью «Man» не наблюдаю ни единой души. Отворяю, заталкиваю Дину в первую же кабинку, «наслаждаясь» звуками спасительного освобождения организма от нескольких коктейлей. И лишь затем наклоняюсь, сканируя пространство под дверями, чтобы убедиться мы одни.
Не задерживайся, стучу по кабинке, в любой момент могут ввалиться мальчики.
Почти всё
Прилипаю к зеркалу, поправляя макияж, а когда собираюсь проверить, не идёт ли кто-то в нашем направлении, дверь распахивается, ударяясь о стену, и передо мной вырастает мужская фигура. Скольжу глазами по телу, отмечая дорогую чёрную рубашку, обтягивающую сильный торс, шею, на которой выступают канатами вены, наконец, добираясь до лица и попадая в капкан его взгляда. Чёрный, словно непроглядная тьма, затягивающий в бездну, гипнотизирует. От этого мужчины разит звериной энергетикой, подчиняющей без сопротивления. Но моё внимание привлекает шрам, начинающийся на лбу, разрезающий бровь и спускающийся на щёку, где кончик тонет в щетине. След, подобный тому, что запечатлён на лице папы, всё же не такой глубокий и рваный, но не менее устрашающий. Застываю, будто парализованная, не чувствуя онемевшего тела и погружаясь в густой мрак. Опасный и сильный. Над ним бегущей строкой проносится «danger8», и я силюсь сдвинуться с места, но по-прежнему осматриваю того, кто взглядом оставляет на моей коже колючие следы.
Не сразу понимаю, что в данную минуту испытываю именно то, что пригибает людей перед отцом, когда он, лениво окидывая взглядом, способен довести до истеричного состояния. На нас удушающая аура Парето не действует в силу отсутствия страха перед человеком, которым является родным и бесконечно любимым, но много раз я становилась свидетелем того, как люди опускали головы, когда он входил в комнату. Словно это само собой разумеющийся жест, не требующий напоминания и позволяющий понять, кто слабее и готов подчиниться. Именно по этой причине ужас, сжимающий тисками моё тело, отпускает, а я без страха изучаю мужчину перед собой. И всё же пропускаю момент, когда он ко мне обращается.
Это мужской, гремит низкий голос, пронзая хрипотцой и недовольством.
Ч-что? выныривая из тумана, улавливаю звуки, которые на пару минут испарились, оставив в моём мире лишь его.
Мужской туалет.
Он рассержен нашим присутствием. Заставляю себя сдвинуться с места и, открыв кабинку, вытягиваю Дину, которая медленно приходит в норму, но всё ещё дезориентирована.
Прошу прощения, пробираюсь по стеночке, понимая, что нарываться не стоит. В женском огромная очередь, а подруге плохо. Извините, пищу и, протиснувшись в дверь, спешу покинуть нового «знакомого». Лучше? трясу Дину, получая более-менее осознанный взгляд.
Да. Пошли.
Возвращаемся, а по пути успеваю отметить двух парней в ярких футболках и с татуировками на шее, которые увлечены энергичной беседой. Непонятно, они ссорятся или же просто спорят, размахивая руками, но когда исчезают в той части, откуда мы только что вывернули, я благополучно забываю о них.
Может, уедем? предлагаю подруге, которой сейчас не помешал бы диван и горизонтальное положение, но Дина лишь отрицательно качает головой.
Ты что, Ань? Сто долларов отдали, а толком не повеселились. Сейчас выуживает телефон из небольшой сумочки и читает сообщение, сразу приободряясь. Нинель появилась. Пойдём к стойке.
И мы протискиваемся между людьми, пробивая местечко у бара и дожидаясь подругу Дины. Та не заставляет себя ждать, появляясь в ярко-зелёном платье и на высоких каблуках. Она раза в три больше меня, но, кажется, пышная фигура её не смущает. Короткая, подобно Дининой стрижка добавляет изюминку, делая Нинель привлекательной. Уходим на танцпол, оставляя рыжую у стойки, и продолжаем веселье, пока не раздаётся крик, оказывающийся громче музыки, и толпа застывает.
Спустя двадцать минут помещение медленно освобождается по приказу полиции, и все ползут к выходу.
Интересно, что случилось? шепчет Нинель. Уверена, что-то серьёзное, раз всех выгнали из клуба вечером в пятницу. В выходные здесь вздохнуть негде.
Поехали, девочки. Вряд ли мы попадём внутрь, скулю, желая избавиться от высоких каблуков, которые напоминают истерзанным ногам, что три дня я шаталась по Москве.
Подожди, шипит протрезвевшая Дина. Я хочу посмотреть, в чём дело.
Многие, как и мы, с интересом наблюдают за движениями полиции, не спешат покинуть территорию. Мы с девочками в первом зрительном ряду, и площадка как на ладони.