Мама тяжело болела перед смертью, но успела, на мою голову, рассказать отчиму про какие-то счета в банке на мое имя, оставленные пропавшим без вести отцом. Умирая, она просила Женю позаботиться обо мне до моего совершеннолетия, но он не стал исполнять ее последнюю волю. Спустя неделю после смерти мамы отчим начал расспрашивать про счета, о которых я знала не больше, чем о своем отце, которых их оставил. И с тех пор моя жизнь превратилась в круговорот избиений и лишения всего, чего можно. Женя искренне верил, что я не хочу помогать ему из вредности, чтобы забрать все деньги себе. Когда дошло, что смыла говорить правду просто нет, пыталась терпеть его выходки и все более изощренные способы пыток. Терпение кончилось спустя год, когда он ночью пытался то ли убить меня ножницами, то ли состричь волосы. Поняла тогда, что выбора у меня не так много: сбежать или, скорее всего, быть убитой собственным отчимом, который с каждым днем все больше терял рассудок. В один из дней я собрала свои вещи вместо учебников в школьный рюкзак, ушла в школу и не вернулась. Но ехать мне было некуда, поэтому я временно поселилась в доме маминой старой знакомой, которая с детства меня знала. Сказала, что Жене нужно время оправиться от утраты в одиночестве и решила пожить у нее. Меня с радостью приняли и даже выделили отдельную комнату, в которой раньше жила ее дочь. У меня же не было времени тосковать по маме, были проблемы серьезнее. Но иногда я вспоминала, как все было при ней. Становится смешно от осознания, что когда-то называла чокнутого отчима «папой». С ней все было совсем иначе. Нас можно было назвать довольно милой семьей, которая раз в неделю вместе выбиралась в кафе или кино, часто проводила время вместе и обсуждала новости за ужином. Разумеется, не все было так радужно. Периодически Женя выпивал, чем очень злил маму. Она не терпела даже запаха алкоголя, но ему прощала, а я все еще не знаю почему. Меня он принимал с трудом. Я была больше неприятным бонусом к моей маме, чем подобием дочери. Но даже несмотря на это, я бы никогда не подумала, что когда-либо буду от него спасаться.
Мама была потрясающим человеком, но как раньше уже не будет. Пока я жила у ее знакомой, женщины средних лет, та часто любила вспоминать маму и жалеть меня. От такой жалости становилось тошно, но я лишь ниже одергивала рукава, скрывающие настоящий ужас. Еще она любила рассказывать про их знакомство, эту историю я успела услышать минимум десять раз, но каждый из них она мне нравилась все больше. Женщина ласково называла меня «Викуся» и приучила пить чай с печеньем перед сном.
Только счастье длилось недолго. Несмотря на то, что она была почти последним человеком, к которому я могла обратиться, отчим нашел меня быстро. Позвонил ей, сказал, что срочно за мной приедет. Я услышала их разговор, собрала вещи и снова сбежала. Мне не хотелось оставлять дом, в котором я хоть и ненадолго, но снова ощутила тепло, но иначе было нельзя. На этот раз выбор пал на небольшой городок под Винбургом. Почти все деньги, которые у меня оставались, я потратила на автобус. Не буду рассказывать подробностей моего выживания, но иногда мне действительно кажется, что поседела я именно из-за тех событий.
Не знаю, где бы я была, если бы не Катя. Она появилась тогда, когда уже казалось, что моя судьба сгнить на холодной свалке. Никогда не забуду наше знакомство. Приехав в незнакомый город, почти без денег, я умирала от голода и решила, что лучшим решением будет спустить последние средства в какой-нибудь забегаловке. Но, получив заказ, я поняла, что идти мне больше некуда и что делать дальше, я не знаю. И на мои слезы пришла она. Светловолосый ангел выслушал все мои проблемы, а ее небесные глаза были наполнены неподдельным сочувствием. Я не сказала ей, что меня преследует ради денег собственный отчим, но поведала про смерть мамы и про то, что теперь осталась совсем одна. И это было правдой. В свою квартиру она притащила меня почти без раздумий. Ее родители работают заграницей и бывают дома редко, лишь высылают ей деньги время от времени. Катя сказала, что ей одиноко и она будет лишь рада, если я у нее останусь. Честно, я еще не встречала такой невиданной доброты людей. Но с тех пор мы стали близки.
Я не хотела сидеть на чужой шее и спустя время нашла работу. Учебу я бросила, и все, что мне светило раздача листовок или служба доставки. Но я бралась за любую работу и вскоре смогла оплачивать себе отдельное жилье. С Катей мы все равно виделись часто. Хоть я и жила уже одна, она приходила ко мне почти каждый вечер с фразой: «Ой, я тебе сейчас такое расскажу!». Она старше меня и на подобные посиделки любила приходить с бутылкой вина, которая отлично сочеталась с сыром и долгим разговором. А говорила она обо всем на свете. Слушая ее, я всегда чувствовала себя чуточку живее, казалось, что жизнь снова идет, и все наконец-то хорошо. Слушая ее, я могла забыть о себе.
Но вот отчим обо мне не забывал. Мне было семнадцать, когда я сбежала, и до восемнадцати он был моим официальным представителем, а значит, все-таки мог прибрать к рукам те деньги, в существование которых я уже переставала верить. Все еще гадаю, как он смог тогда меня найти. Я уехала в случайный город, с которым раньше меня ничего не связывало, столкнулась с неизвестным мне ранее человеком и устроилась работать туда, где бы вряд ли могла себя представить раньше. Он не пользовался помощью полиции. О нет, ему не нужны были лишние обвинения. Узнай они, что он со мной делал, отчим бы уже никогда не увидел тех денег, потому что оказался бы за решеткой.
Возможно, мне стоило бы рассказать о нем полиции, но он бы убил меня раньше, чем они успели бы что-то сделать. Он нашел меня. До совершеннолетия оставалась всего пара месяцев. Помню, как раздается звонок в дверь, а я открываю ее, не смотря в глазок. Ведь ко мне так часто приходит Катя. Вместо вина и ее стандартной фразы я получила удар ножом. Благодарю свою тревожность за быструю реакцию, иначе удар был бы куда опаснее. А так он смог лишь проткнуть мне кисть. Воспоминания того дня сохранились нечетко. Может быть, из-за шока. Но одно я знаю точно: к Кате я заявилась вся в крови. И не только в своей. Сначала боялась, что убила его, но он тварь живучая. Смог не только выжить, но и покинуть город. Но потом уже казалось, что лучше бы я действительно убила эту сволочь. Это то, чего он заслуживает после стольких истязаний надо мной. А я заслуживаю спокойную жизнь. Пускай даже не такую, о которой мечтала в детстве, но хотя бы без вечных догонялок. Мне не нравятся игры, призом в которых является моя жизнь. Но покой я обрету не скоро. Если он закончит начатое, то не обрету вовсе. Но раз он выжил, то нельзя сомневаться в том, что ищет меня. И следующая встреча может стать последней.
Когда я пришла к Кате в таком виде, сказала что-то про воров и нападение, а она плакала, отмывая кровь с моих рук. Если бы я могла не показывать ей этого, то ни за что бы не стала. Но вышло так, что кроме нее, у меня действительно никого нет. Катя сказала, что боится за меня, и предложила переехать в Винбург. Ее родители бывают там чаще, чем в родном городе, и у нее появится возможность больше их видеть. Да и плохо разве жить в столице? Я тогда была готова хоть на край света, лишь бы не оставаться больше в той квартире, которая все еще пахла его кровью.
И вот я здесь. Делаю кофе и наслаждаюсь иллюзией тихой жизни. Катя ходит на свидания, из-за чего я часто стала подменять ее на работе, зато историй из разряда «Я тебе сейчас такое расскажу!» все больше. А я и не против. Порой они временно избавляют меня от кошмаров. Мне нравится верить, что если кто-то самой большой проблемой считает то, что парень на свидании не открыл перед тобой дверь, то когда-нибудь и мои проблемы смогут уменьшиться до таких же масштабов.