Мне удобнее Мила, если ты не возражаешь, и мы проболтали очень долго.
К нам неоднократно пробовали присоединиться другие попутчики и попутчицы, но Радмил-Мила отшила всех. Явно схватилась за меня «мертвой хваткой» и не желая ни с кем делиться. Даже вернула меня на место у окна, ну, наверно, чтобы или я не мог сбежать без ее разрешения, или чтобы никто больше не мог до меня дотянуться через нее, тоже без ее разрешения. Я не возражал. Пусть охраняет мой покой.
Дорога составила больше суток. Почти полтора суток. Никто нас, конечно, на ночь не поселял ни в какие мотели, мы продолжали движение почти без остановок. Автобус только останавливался на заправочных станциях, где мы могли пополнить запас еды, кому было надо, воды, и пройтись-размять ноги и спины.
В Варшаву мы прибыли рано утром. Нас покормили в каком-то кафе. После холодного кофе и чая из термосов и бутербродов в дороге, круассаны и горячий какао были просто божественным завтраком. Конечно, Мила скормила мне в дороге целую жареную курицу, да я еще прихватил булочки у соседей, тоже по их настоянию, что существенно сберегло мне собственные запасы. Но всё равно даже подогретых напитков в автобусе не было.
Потом нас на нашем же автобусе повезли по городу на автобусную экскурсию. Местный экскурсовод на хорошем русском языке рассказывал много-много-много о том, что мы проезжали и обращал наше внимание то в одну сторону по движению, то в другую сторону.
В памяти остались только какие-то обрывки названий: старый город, парк Лазенки, Парк Лазенки, Castle Square, варшавский университет, Памятник борцам Варшавского восстания, Новый мир Я перестал усваивать информацию уже где-то после трети или трети всего экскурсионного пути, потому просто разглядывал проплывающие за окнами здания, парки, автомобили, людей и памятники.
Из этого частичного информационного ступора меня вывели остановка автобуса и предложение экскурсовода самостоятельно погулять три часа по городу по рассказанным ею маршрутам и направлениям. Хотя она не исключает и посещение нами универсального магазина типа супермаркета, который виден в нескольких метрах от места остановки автобуса.
Я постарался быстренько выбраться из автобуса и спрятался от всех в первом попавшемся микроскопическом магазинчике. Как оказалось, это был цветочный магазин. Уж тут-то меня однозначно никто искать не сообразит.
Когда я, подглядывая из окна магазинчика, удостоверился, что все пассажиры ушли на достаточное расстояние, то решил выйти из укрытия. И только я сделал шаг из дверей магазинчика, как о! чудо! увидел приближающуюся в моем направлении женщину.
Таких дам и в таких нарядах я у себя в городе не видел. Она шла мне навстречу и улыбалась каким-то внутренним светом. И я словно погрузился в этот свет весь, от макушки до кончиков пальцев ног.
Прелестная легкая с большими полями шляпка на длинных волнистых волосах, открытые плечи, глубокое декольте, что-то среднее между рукавами и длинными перчатками. Само платье из просто воздушной ткани так облегало тело зрелой женщины, что не прятало, а только подчеркивало все ее выпячивания и впадины, груди и грудей, тела, живота, талии, паха и, как казалось, промежности, бедер. От ходьбы сильно облегающее платье развевалось так, что его нижняя часть словно обхватывало и подчеркивало голени. И только ступни ног в почти невидимых изящных босоножках на высоких каблуках выглядывали живьем из-под платья. Казалось, что она раздета несмотря на то, что она была одета.
И эти смеющиеся глаза!.. Эта божественная улыбка свободной гордой женщины!..
Stop a moment! воскликнул я, заскочил назад в магазинчик и на все польские злотые, что нам разрешили поменять в банке еще до отъезда, купил красивый букет.
Когда я выскочил из магазинчика, то дама с удивлением смотрела на меня. Но при виде цветов снова заулыбалась и приняла букет.
Руссо туристо? спросила она.
Я заговорил с ней на английском, и она оказалась хорошо говорила и понимала этот язык. Мы шли по улице и болтали о не, обо мне, о студенчестве, о наших странах. Люси, так ее звали, была из Кракова и здесь была в гостях у родственников. Сегодня они оставили ее одну, и она вышла прогуляться по улице. И вот так случайно во время прогулки встретила меня.
Спросила, не русский ли я шпион? Над чем мы долго вместе смеялись.
В конце улицы она пригласила зайти к ней и попить чаю. Я согласился. Задавил в памяти приказ кгб-эшника о том, чтобы не вступали в контакты с иностранцами, и согласился попить с ней чаю. Разве же попить чаю это вражеский контакт? Или простой разговор на улице, это предательство родины?
Мы поднялись со двора в квартиру на третьем этаже. Люси сняла шляпку, и ее волосы рассыпались по плечам. Я протянул руку и пощупал их.
Люси предложила принять душ, пока она готовит чай, и я с благоговением залез под тугие струи воды. Это было на самом деле блаженство после полуторасуточной поездки в автобусе. Закутанный в огромное полотенце, я сел за стол и выпил чай с каким-то неизвестным мне пирожным. Потом съел по ее уговору еще одно пирожное. Потом она пальчиком собрала крем с моих губи облизала этот пальчик. Потом глубоко засунула это пальчик себе в рот, хитро глядя на меня.
Покажи мне, если можешь, как выглядят русские студенты, попросила она.
Я встал из-за стола и распахнул полотенце. Люси осмотрела меня.
Good, good, произнесла она, улыбаясь, и начала, словно чулок, спускать с себя платье, которое так поразило меня на улице. Когда она осталась без платья, то мягко взяла меня за руку и повела Да-да-да, вы угадали, в спальню. Она не успела довести меня о кровати, когда я подхватил ее на руки и сам донес до кровати, бережно положил ее на спину и сам лег на нее всем весом.
Good, good, повторила она и закрыла глаза, раскидала руки в разные стороны и широко раздвинула ноги.
Терпеть не было уже никаких сил. И я вошел в нее резко и сильно.
Good, good, вскрикнула Люси и подалась тазом мне навстречу.
Good, good, повторяла она почти всё время, пока я накачивал ее своим поршнем. Она только водила руками по покрывалу кровати, которое мы так и не успели сбросить на пол, рисуя полуокружности по обе сторону от себя.
Good, good, стала она вдруг кричать и сжала член внутри так сильно, что я охнул и начал сильно кончать в нее.
Good, good, шептала она мне на ухо, когда я сполз с нее и уткнулся носом ей в волосы в районе уха.
Good, good, смеялась она, помогая мне в душе.
И только на выходе из квартиры она просто молчала.
Куда тебе добираться? спросила она уже на улице.
Я показал ей записанное на клочке бумаги название автовокзала, она улыбнулась и остановила такси.
Я знаю, что у вас нельзя общаться с иностранцами, сказала она уже в машине. потому я не буду выходить из машины на автовокзале. Выйдешь один и дальше пойдешь сам к автобусу.
Так мы и сделали.
Я прождал на автовокзале на более 15 минут, когда по моему плечу погладила женская рука.
Люси? встрепенулся я и оглянулся.
Так ее зовут Люси? рассмеялась Мила.
Она совершенно изменилась. Вместо маленькой золушки перед мной стояла настоящая принцесса: шляпка с полями, несколько открытые плечи, неглубокое декольте, рукава до самых пальчиков
Дальше разглядывать ее я не стал, просто подскочил, обнял и оторвал от земли.
Мы сидели с ней на скамейке и разговаривали.
Я задержалась в автобусе, выискивая тебя, и в окно заметила, как ты с НЕЙ встретился. Как ты сразу подарил ей цветы, как вы пошли по улице. Как ты на нее смотрел. Я не хочу знать, кто она тебе и почему она встречала тебя из автобуса. Я просто поехала в центр города и оделась так, как была одета она. Так я тебе больше нравлюсь? Ведь в автобусе ты полтора суток не обращал на меня внимание, как на женщину! А на эту (она словно проглотила, не произнеся, бранное слово) ты смотрел, как смотрят на богиню.