Там уборная, сказал Яков. Если приспичит.
Всё вместе напоминало двухместный гостиничный номер класса «стандарт».
Раздевайся, сказал Жан Гаврилович, придерживая меня за локоть. До ванны добраться сможешь?
Смогу, кивнул я, хотя совершенно не был в этом уверен.
Схватка с Лопухиным забрала последние силы. Раны хоть и не кровили, но болели невыносимо, и я держался на чистом упрямстве.
Дверь не закрывай, мягко сказал мне Жан Гаврилович. Ослаб ты. Баронесса! Прикажите Якову пока накрыть ужин! Холодные закуски и чай. Лопухина накормите он много сил потерял.
Баронесса, поджав губы, вышла из комнаты.
Как ты это сделал? с любопытством спросил Жан Гаврилович. Как справился с Лопухиным?
Я пожал плечами, расстёгивая то, что осталось от рубашки.
Не знаю.
Вслед за рубашкой на пол полетели брюки. Бумажник глухо стукнул о паркет.
Что у тебя там? спросил Жан Гаврилович.
Я искоса взглянул на него, но ничего не ответил. Захочет сам посмотрит. А я проверю, такой ли он благородный, каким хочет казаться.
Жан Гаврилович хмыкнул.
Дикий ты какой-то. Ладно, я скажу Захарову, чтобы купил тебе одежду.
Сантехника в ванной оказалось вполне привычной конструкции. Фаянсовый унитаз почему-то светло-зелёный. Никелированные вентили кранов и душевая лейка.
Кровь на теле уже засохла и теперь кровавая корочка лопалась, вызывая неприятные ощущения.
Шипя сквозь зубы от боли, я забрался в ванну и включил душ. Светло-красная вода полилась на белоснежную эмаль. Я стоял под тугой горячей струёй, пока вода не стала прозрачной. Затем завернул кран, выбрался из ванны и огляделся в поисках полотенца.
И тут за тонкой стенкой раздался хлопок входной двери, и послышались голоса.
Я напряг слух.
Александр Михайлович, здравствуйте! сказал голос Жана Гавриловича.
Ага, это приехал врач. Значит, скоро он придёт ко мне. Нужно поторапливаться.
Рассказывайте, Жан Гаврилович!
Магическая тварь, Александр Николаевич. Скрывалась где-то в городе, сбежала от моих оболтусов и бросилась на случайного бродягу. Я остановил ему кровь и затянул раны, но он ничего не помнит. А вы же знаете, что потеря памяти первый симптом заражения. Я не решился везти его в госпиталь если в академии узнают о происшествии, то у ребят будут сложности с экзаменом.
Понятно. А чего вы хотите от меня?
Посмотрите его матрицу. Если заражение подтвердится, попробуйте стереть матрицу твари.
Легко сказать, Жан Гаврилович! Какого уровня была тварь?
Пятого.
Тварь пятого уровня посреди Петербурга? Ну, вы даёте, Жан Гаврилович! Парня надо срочно везти в госпиталь! И то я не могу дать стопроцентную гарантию.
А вы не могли бы заняться его матрицей прямо здесь? с надеждой спросил Жан Гаврилович.
Могу, с сомнением ответил доктор. Но тогда шансы на благополучный исход будут существенно ниже. Пятьдесят на пятьдесят, не больше.
Они говорили спокойно, словно обсуждали не мою жизнь, а футбольный матч. Это мне здорово не понравилось, впрочем, ничего другого я и не ожидал.
На крючке возле двери висел банный халат такой огромный, что в него можно было завернуть слона.
Я набросил халат на плечи и вышел из ванной.
Жан Гаврилович и доктор всё ещё бубнили в коридоре, но сквозь стены комнаты голоса звучали неразборчиво.
С этими двумя надо вести себя осторожно. У них свои интересы, а у меня свои.
Вернувшись в комнату, я первым делом посмотрел на одежду. Она лежала нетронутой грязная куча рваного тряпья. Права была баронесса настоящие лохмотья!
А Жан Гаврилович молодец! Держит слово даже в мелочах.
Затем я подошёл к шкафу, взглянул на себя в зеркало и остолбенел.
В этот момент я понял, почему Жан Гаврилович упорно называл меня парнем.
Из глубины потемневшего стекла на меня действительно смотрел молодой парень. Его худое жилистое тело было исполосовано безобразными багровыми шрамами. Руки и лицо сплошь покрывали свежие царапины.
Лицо
Несмотря на ссадины, я сразу узнал его.
Это было моё лицо.
Именно так я выглядел лет тридцать тому назад.
Глава 4
Военный врач Александр Михайлович Лунин, прихлёбывая чай, недоверчиво смотрел на капитана Бердышева.
Убил тварь пятого уровня? Бродяга?
Жан Гаврилович хмуро кивнул.
Именно. Зарезал осколком стекла.
Чай пах мятой и чабрецом. Александр Михайлович поставил чашку на блюдце.
Это решительно невозможно! Уж вы-то должны знать. Чтобы убить магическую тварь, необходимо разрушить её матрицу заклинанием. А вы говорите стекло!
Или забрать, негромко заметил Жан Гаврилович.
Что забрать? не понял Лунин.
Матрицу. Говорят, её можно не только разрушить, но и забрать.
Без многолетней подготовки? Ерунда!
Александр Михайлович пренебрежительно махнул рукой.
Детские сказки! Такое под силу только магистрам, да и то не всем.
Жан Гаврилович нахмурился ещё сильнее.
Вы не видели, что он сделал с Лопухиным. Тренированный корнет не выдержал и нескольких секунд, не говоря уже о том, чтобы справиться с парнем.
В самом деле? удивился Александр Михайлович. Ну, что ж. Тогда с Лопухина и начнём. Позовите его.
Тщательно осмотрев Лопухина, Александр Михайлович пожал плечами.
Свободны, корнет!
Бледный Лопухин вышел из столовой.
Магическая матрица истощена, сказал доктор Жану Гавриловичу, но ничего серьёзного. Похоже, корнет просто переусердствовал на тренировках. Да и матрица у него средненькая. Возможно, экзамен на лейтенанта он сдаст. Но дальше ему дорога закрыта.
Все тренировки подразделения проходят под моим наблюдением, возразил Бердышев. Режим отдыха строго соблюдается.
Жан Гаврилович, улыбнулся Лунин. Вы же знаете эту молодёжь! Наверняка хвастаются друг перед другом своими возможностями.
Бердышев недоверчиво хмыкнул.
Александр Михайлович увидел, что его слова совершенно не убедили инструктора.
Ну, хорошо! сказал он, хлопнув себя по коленке. Давайте посмотрим на этого вашего уникума!
Когда доктор и Бердышев вошли в комнату, парень стоял возле кровати. От Александра Михайловича не укрылось быстрое движение, которым он поправил покрывало.
«Спрятал что-то под матрас» отметил доктор.
Паренёк был одет в чистый банный халат. Окровавленная одежда неопрятной кучей валялась на полу.
«Сам смог принять душ» снова отметил доктор. «Значит, не так уж и слаб».
Александр Михайлович приветливо улыбнулся пареньку.
Здравствуйте, юноша! Меня зовут Александр Михайлович Лунин, я врач Императорского военного госпиталя. А как ваше имя?
Константин Смирнов, ответил парень.
Прекрасно! воскликнул Александр Михайлович и поставил на стол свой кожаный саквояж.
Из саквояжа он достал чистый белый халат и набросил поверх мундира.
Вы позволите вас осмотреть?
Вместо ответа, пациент угрюмо взглянул на Захарова, который привалился к косяку двери.
Народу многовато.
Захаров, выйди! распорядился Жан Михайлович.
Так я же охраняю! удивился Захаров.
Но под тяжёлым взглядом Бердышева нехотя вышел в коридор.
И дверь за собой закрой! крикнул ему вслед Жан Гаврилович.
Александр Михайлович достал из саквояжа флакон спирта и тщательно протёр руки.
Итак? повернулся он к пациенту.
Парнишка сбросил халат. Александр Михайлович многое повидал за время врачебной практики, но сейчас его брови поползли вверх от удивления.
Это вы его так, Жан Гаврилович?
Тварь, нехотя объяснил Жан Гаврилович. Прорвалась через оцепление. Да я же вам рассказывал, Александр Михайлович!
Я спрашиваю, это вы его так заштопали? спокойно уточнил врач.
Помирал парнишка, смутился Жан Гаврилович. Не до красоты было, кровь бы остановить.
Надо бы вам походить ко мне на практику, мягко сказал Александр Михайлович. Улучшить навыки.