Отчаявшись найти вещи в комнате, Хельга спустилась вниз, клокоча от гнева. Хозяин постоялого двора, щербатый мужик с лихо закрученными усами и глазами отъявленного плута, нашёлся на заднем дворе. Хельга схватила его за грудки и, хорошенько тряхнув, сказала:
Ты совсем страх потерял, папаша?!
Эй, мать, ты чего? он попытался вырваться, но Хельга держала крепко. Клопы, что ли, покусали? Так ты не серчай, я скидку сделаю.
Какие, к фиренам, клопы? рыкнула она. Где мои вещи, скотина? Ты обокрал меня, пока я спала!
Чего?! он всё же смог отцепить её пальцы от рубахи и отступил на пару шагов. Ты в своём уме?
И не прикидывайся, что удивлён!
Пару долгих секунд он глядел на неё с недоверием, а потом спросил уже спокойным тоном:
Обокрали? Ты не шутишь?
Какие уж тут шутки, Хельга сплела руки на груди. Говори, где мои вещи!
А ты дверь на ночь запирала? он запустил грязную руку в седые волосы и задумчиво поскрёб голову.
А то! Она видела, что хозяин растерян и, скорее всего, не виновен в краже. Гнев постепенно утихал, уступая место жгучей досаде. Хельга солгала, она не помнила, запирала ли дверь на ночь. Она вообще мало что помнила из вчерашней ночи, так что, может, и правда оставила вход открытым.
Да, дела хозяин тяжело вздохнул. Значит, и до меня добралось, а я уж надеялся, что обойдёт.
Кто добрался? Назови имя, и я сама с ними разберусь.
Имя, он усмехнулся. Если бы у этого было имя, всем нам стало бы проще.
Чего этого?
Хаоса, что охватил Бантолию.
Что за бред? Я была в Бантолии не так давно, и это процветающая страна.
Именно что была, хозяин сплюнул сквозь щель в зубах. Теперь Бантолия не самое лучшее место на Алории. Ты, наверное, очень удивишься.
Но что случилось? Разве был неурожай или мор какой?
Свобода, задери её спеклан, отозвался он и махнул рукой. Боюсь, не видать тебе своих вещей, уж не обессудь.
Ну, это мы ещё посмотрим, Хельга всучила хозяину ключ от комнаты и пошла прочь с постоялого двора.
Топая вдоль по улице, Хельга сердито сжимала кулаки. Было очень жалко украденного. В суме, кроме сменных штанов и рубахи, лежала часть её барыша, того, что они с бандой выручили в последнем нападении. Хельга намеревалась продать всё на ближайшем рынке в Доринфии, но из-за случившегося так и не успела, а теперь драгоценности пропали. Да и тёплого плаща из добротной шерсти ей явно будет недоставать сырыми вечерами. Одно хорошо: деньги остались при ней, она носила их в потайном кармане, пришитом к брюкам. Ей не придётся голодать или ночевать на улице.
Хозяин постоялого двора оказался прав, и Хельга вскоре почувствовала, что Бантолия изменилась. Все люди, что встречались ей по дороге, смотрели волком, и, казалось, хотели наброситься, но, заметив нож на бедре Хельги и её зелёные перчатки с когтями, заткнутые за пояс, пугливо отводили глаза. В Либилине и Тилине она увидела пепелища на месте храмов Архиса. Прошёл год с тех пор, как они были сожжены, а места, где стояли храмы, оставались не убраны, более того превратились в свалку, со стороны которой воняло гарью и гнилью. Несколько раз она стучалась в дома, стоявшие у дороги, попросить воды, но ей не открыли, хотя она слышала лай собак, доносившийся из-за запертых дверей, и видела, как дрожат занавески на окнах. Люди с неохотой соглашались подвезти её, только деньги, оружие и угрожающий взгляд делали их более сговорчивыми.
Вблизи столицы Хельга спрыгнула с очередной повозки, заметив богато украшенный дом. За ним виднелись хозяйственные постройки: хлев, курятник, сарай для сена. Решив, что здесь можно купить немного яиц и мяса, она постучалась в калитку, но вместо людей к ней выбежали три озлобленных лохматых пса и надрывно лаяли, просовывая зубастые морды в щели забора, пока она не убралась прочь.
Голодная и уставшая, Хельга направлялась в Архаил столицу Доринфии, город, некогда славившийся самым богато украшенным храмом, воздвигнутым во славу Архиса, там она надеялась отыскать Женевьеву. Хельга никогда не любила эту высокомерную старуху, и в здравом уме ни за что не обратилась бы к той за помощью, но сейчас у неё не осталось выхода. Талас, хотя и собирался найти её в Доринфии, пропал без следа после того, как его отпустили из крепости, а Женевьева могла пролить свет на множество тайн, что в последнее время занимали мысли Хельги. Значит, придётся переступить через гордость и поговорить с той, кто надоумил Таласа разлучить ребёнка с матерью.
На подходе к столице Хельгу остановил кисло-сладкий запах гниющего мяса, принесённый дуновением ветра.
Проклятье, какая вонь! она закрыла нос рукавом рубахи, с трудом сдерживая рвоту. Откуда у них взялось мясо, они же его не едят?!!
Ни в одном из пяти государств материка Хельга не видела такой угнетающей картины, как здесь, вблизи родного города. На опушке хвощового леса бантолианцы расположили аллею виселиц. Трупы, изуродованные падальщиками, раскачивались на верёвках, и грудь каждого украшала табличка с надписью. На одних можно было прочитать «вор», на прочих «убийца». Позже, болтая с людьми в трактире, Хельга узнала, что власти в последние месяцы объявили войну разбойникам и ворам, надеясь хоть так припугнуть шайки бандитов, заполонивших город после падения культа Архиса.
Но это были не все потрясения. Попросив у трактирщика горячей похлёбки, она получила миску, полную мяса, и с удивлением уставилась на подавальщицу.
Это вообще что? есть хотелось страшно, но один вид мясной пищи, приготовленной людьми, раньше почитавшими жизнь животных наравне со своей, напрочь отбивал аппетит.
Наше лучшее блюдо, госпожа, горделиво ответила девчонка. Рагу из паломы.
Что?! Хельга даже ложку обронила от изумления.
Да вы не бойтесь, это не змея какая, а птица, вкусная очень. Лучше курицы.
Вы сошли с ума?! она оттолкнула от себя миску. Палома священное животное. Её нельзя убивать и уж тем более есть!
Ну и что? девчонка пожала плечами. Это не делает её мясо хуже.
Вы дикари! Хельга вскочила и бросилась прочь.
Мы свободные люди, крикнула подавальщица вслед, и глупые запреты прошлого нам больше не указ!
Хельга так и не смогла нигде утолить голод ей везде первым делом предлагали главный деликатес мясо паломы, называя блюдо то «божественная пташка», то «божественный прыгун».
«Неужели есть какая-то связь между отречением бантолианцев от Архиса и тем кошмаром, который я вижу?» спросила себя Хельга и пожалела, что так и не поговорила с Таласом.
Санторий главного храма отвергнутого божества наверняка слишком долго гуляет по миру и не знает о происходящем тут. Но воительнице сейчас было не до размышлений, она наняла повозку и отправилась к жилищу Матери рода. Она надеялась, что Женевьева не станет утверждать, что Ялиоль не выполнила своего предназначения. Если дочь вернула себе человеческий облик, Мать рода должна знать подробности. Ей одной известны тайны воплощения живого света! Хельга не сомневалась, что Женевьева следит за Ялиоль.
Впереди показалась башня с барельефами, а вскоре и всё сооружение, сохранившее в своей архитектуре элементы храма Архиса. Повозка остановилась у главного входа с вытянутыми треугольными дверьми, и Хельга обнаружила, что вокруг всё оцеплено стражниками. Она шагнула к лестнице, чтобы подняться наверх, но её остановили.
Мне нужно видеть Женевьеву! Доложите обо мне немедленно!
Это невозможно, госпожа, сухо ответил высокий стражник, облачённый в металлические доспехи. Вам следует уйти.
Она примет меня, настаивала Хельга. Передайте, что с ней хочет поговорить мать Ялиоль!
В ответ стражник лишь повторил свои слова.
Женевьева! во всё горло закричала Хельга. Спускайся со своего пьедестала и поговори со мною!