Собеседники Мудрицкого по-прежнему продолжали молчать: Николай Дмитриевич аккуратно отправил в рот очередную ложечку с медом и неторопливо смаковал ее мелкими глотками из большой фарфоровой кружки. Подскребаев курил сигарету, и горстка пепельного цвета в черной пепельнице начала рассыпаться все дальше от центра к краям.
Поскольку никто из них не торопился с вопросами, Феликс добавил напоследок:
Все зависит от ваших желаний ну и, конечно, от вашего бюджета.
И замолчал.
Подскребаев вдавил своим большим пальцем докуренную сигарету в пепельницу, но та не потухла, и тоненькая струйка дыма потянулась кверху. Николай Дмитриевич на это никак не прореагировал, но Подскребаев тут же «дотоптал» окурком начавшийся дымок и отодвинул пепельницу подальше от всех, на самый край стола.
Белая юбочка, как это всегда бывает в подобных заведениях, появилась бесшумно и незамедлительно. Перед Федором опустилась на стол большая белая чашка кофе, блюдце, полное синих изящных пакетиков (сахар), отдельно чашечка с молоком, а пепельница с края стола исчезла, и в центре появилась новая, чистая и так же насухо и до зеркала вытертая.
Девушка, как вас зовут? Николай Дмитриевич, наконец, убрал от своего лица огромную кружку и поставил ее на стол правильные черты лица, красивые чувственные губы.
Оксана.
Симпатичное имя, проговорил он без всякого выражения на красивом лице.
Спасибо.
Вы тут недавно работаете, даже не спросил, а скорее констатировал Николай Дмитриевич.
Да, вторую неделю.
Николай Дмитриевич без всякой паузы (и без какого-либо перехода от одного собеседника к другому) сказал, глядя на свою чашку:
Я буду думать.
Официантка тихо исчезла, а Феликс расстроился.
И расстроился искренне и неожиданно для самого себя.
Виду он, конечно, не подал, но ответы типа «я подумаю», почти всегда означают «нет»!
Но Феликс ошибся.
Николай Дмитриевич после небольшой паузы продолжил:
Мы всё сделаем поступательно, он отодвинул от себя блюдечко с медом, сверху аккуратно положил ложечку.
Вдумчивое правильное лицо, идеальная стрижка, светлые волосы с чистым ровным пробором, строгий серый костюм, белая рубашка и галстук естественно серый, в тон костюма.
И туфли у него на ногах долларов триста за пару, подумал про себя Феликс.
Мы поступим поступательно, он словно поиграл этими двумя словами «поступим поступательно» и посмотрел, наконец, на Мудрицкого, Федор вам всё расскажет, а я сейчас прошу прощения.
Николай Дмитриевич встал стройный высокий (как же иначе?), спина идеально прямая, Мудрицкий и Подскребаев также поднялись одновременно.
Так ты считаешь, что его можно и в машину? повернувшись к Федору, Николай Дмитриевич кивнул на Мудрицкого так, словно это был не Феликс, а посторонний неодушевленный предмет.
Я уверен, ответил Подскребаев и пожал протянутую шефом руку.
Николай Дмитриевич повернулся к Феликсу и на этот раз руку протянул:
Всего хорошего.
Крепкая рука, уважительно подумал Мудрицкий.
Ладошка мокрая, отметил про себя Николай Дмитриевич.
Глава 6 Бердянск
средоточие мирной жизни. Хроника войны, 2014 год
От: Александр Николаев[aleksander_nikolay@mail.ru]
Отправлено: Чт 21.08.2014 18:02
Кому: Сергею Андрееву ответ на тему «Будущего у Донецка нет»
Похоже, нам в мире больше не жить, мир должен был треснуть, все шло к тому. Люди очень глупы и порочны. Я, надеюсь, ты из Донецка уехал.
-
Александр Николаев
Саша, привет!
Да, я не в Донецке, я в Бердянске; считай с 12 июля 2014 года, то есть, уже почти полтора месяца! Это первое.
Второе, я не забыл о твоем письме, о твоем призыве писать. Но все дело в том, что моя телевизионная авторская программа мой единственный источник дохода утерян безвозвратно. Если в Киеве, где находится сейчас вся наша редакция и всё наше производство, если там на 5-м телеканале и на Первом деловом еще удается зарабатывать каких-то денег, то в Донецке телеканал «Донбасс» запрещён, он ушел «в кабеля», да и вообще какая сейчас на Донбассе жизнь?
Какие рекламодатели и какое там нынче ТВ?
Я не зарабатываю с марта. Ни копейки
А жить как-то надо
Сейчас я нахожусь в Бердянске, живу на даче у своего брата. Слава богу, хоть за жилье платить не надо, а цены тут за квадратные метры, как ты можешь догадываться, курортные, и начинаются от 20-50 долларов в сутки. Цена колеблется в зависимости от близости к пляжу и от наличия (отсутствия) условий комфорта и цивилизации ТВ, Wi-Fi, кондиционера и так далее. А дневные температуры тут колеблются в пределах 28-32 градуса (и однажды я видел на датчике температуры моего красивого Шевроле даже +40). При этом, в одной комнате могут находиться не 2-3 человека, а по две, три семьи!
Местные руки потирают, что «сезон» не заканчивается и, похоже, не закончится, как обычно, к концу августа.
Здесь в Бердянске (и в Мариуполе, и в других «побережных» местах) я встречал некоторых своих друзей и знакомых, которые лето начинали с виски и коньяков, а теперь перебиваются виноградным вином по 15-20 гривен за бутылку. В изобилии, конечно же, и пиво с воблой (тут судак в почете), но и для подобного «вечернего развлечения» всё равно нужны деньги. Поэтому публика уже давно начала делиться на тех, кто продолжает пить коньяки с вискарями, и тех, кто давно перешел на овощи и кислое пиво с сушеным бычком.
Я где-то в середине, лапу еще не «отсасываю», но и разных приятных вкусностей мы себе уже не покупаем.
Всё это я тебе рассказываю еще и в оправдание того, что пишу тебе (или писал) слишком мало. Почему? А потому что, слава богу, нашел кое-какую работёнку в интернете для одного киевского ресурса.
«Лопата», конечно же (в смысле труд тяжелый и не адекватно оплачиваемый), но хоть какие-то деньги. И чтобы заработать те же 20-30 долларов, приходится пахать часов по 5-6 в день. Я намеренно называю тебе цены в американских деньгах, поскольку и в Москве, и в Киеве работодатели считают центы и доллары за количество написанных знаков. Мой киевский клиент, например, до недавнего времени платил по 9 долларов за 2,5 тысячи знаков, а это приблизительно страница такого текста, как ты сейчас читаешь.
И это, можно сказать, щедро!
А недавно он взял паузу (у них там какая-то реорганизация), обещал к сентябрю вернуться, но вернется ли пока не знаю. Выходит, у меня образовалось нечто типа отпуска, появилось время, именно поэтому, Саша, я тебе сейчас и пишу.
Парочка моих предыдущих тебе писем это были письма, скажем так, информационного характера, что бы вы с Анатолием (а я так понимаю, он сейчас где-то при тебе рядышком) имели бы хоть какое-то представление о том, что тут происходит. Не из российских оголтевших каналов, не из таких же украинских оголтевших каналов, и не из того всемирного мусорника, который называется интернетом, а из первых уст.
Теоретически я мог бы вернуться к тому самому «дневнику», но мне мало верится, что из этого рая может сложиться какой-то коммерческий проект. А если и сложится, то мне вряд ли дадут его реализовать ни в твоем Новосибирске, ни в Москве, ни вообще где-нибудь в России.
И тем более не в Украине.
По всем вышеназванным причинам я тебе не буду обещать «обилия писем», а кое-какие «зарисовочки из жизни» я тебе уже обозначил смотри несколькими абзацами выше про виски и про кислое пиво.
Добавлю также, что таких, как я в Украине, и таких, как наш с тобой Анатолий в твоей Сибири, наберется несколько сотен тысяч (если не миллионов). Формально все мы считаемся беженцами, но фактически все мы разные.
Я, например, съездил в тутошнее управление МЧС и взял справку беженца-переселенца, понаотправлял копий этой справки в банки, где у меня есть кредиты, и эти твари хоть доставать перестали.