Так ты зубрилка, оказывается.
А вот я, например, поумнел (и повзрослел) только к третьему курсу института Впрочем, нет несколько раньше, в армии.
Я служил? Да, я же ведь в армии служил!
Донецк? Нет, вот этого я не помню, никогда там не был.
Последняя запись в школьном дневнике десять дней назад. По алгебре нам задавали функции, по физике температуры, по литературе Лев Толстой, как зеркало известно какой революции.
В соседней комнате послышался щелчок и негромкое гудение. И я узнал этот звук так гудит стабилизатор. Была в советских квартирах такая штука, которая берегла ламповые телевизоры от перепадов напряжения. Прошло несколько долгих минут (это разогревались всяческие в телевизоре аноды и катоды), и давно забытый голос диктора (уж не Левитан ли случаем?) с полуфразы заговорил:
и число безработных в Великобритании превысило один миллион человек. Представители Дании, Ирландии и Норвегии подписывают в Брюсселе договор о приеме этих стран в Европейское экономическое сообщество. И кстати, на референдуме во Франции почти семьдесят процентов участников опроса высказываются в пользу расширения ЕЭС.
Женский голос:
Президент США Ричард Никсон подтверждает, что его советник по национальной безопасности Генри Киссинджер, начиная с 1969 года, действительно вел секретные мирные переговоры с представителями Северного Вьетнама.
Опять мужской голос:
Бундестаг ратифицирует договоры Западной Германии с Польшей и СССР, заключенные в 1972 году. Делегаты от христианских демократов при голосовании воздержались.
Ты чо, и вправду ничего не помнишь? услышал я голос за спиной.
В дверях стоял мальчишка лет десяти-одиннадцати в клетчатой синей рубашке, аккуратно заправленной в обтягивающее синее трико. В моем детстве я могу вспомнить лишь одного своего одноклассника, который на уроки физкультуры приходил в настоящем спортивном костюме. Все остальные в чем попало: кеды и тапочки, черные или синие семейные трусы, а футболки и майки самых разных цветов и в самых различных сочетаниях; спортивный костюм был редкостью.
Как тогда говорили дефицит.
Тем временем женский голос из телевизора, словно из жестяного бочонка:
На первичных выборах в штате Нью-Гемпшир сенатор Юджин Маккарти, выступающий за установление мира в Южном Вьетнаме, одерживает верх над президентом Джонсоном. А от Демократической партии на предстоящих выборах свою кандидатуру выставил сенатор Роберт Кеннеди.
Стоп-стоп, ведь Кеннеди убили
Или это не того Кеннеди?
В моем далеком детстве таких пацанов называли шкетами: на тощей шее большая голова, стриженная «под чубчик», остренький носик, торчащие розовые уши, а на улицу мамы надевали на голову тряпичную фуражку неопределенного серого расцвета, отчего уши из-под кепки торчали еще отчетливее.
Типичный шкет, что тут скажешь, я даже загляделся.
Мой младший брат?
Правда, ничего не помню, ответил я.
В его больших серых глазах читались одновременно две противоречивые мысли: с одной стороны, естественное и откровенное детское любопытство, а с другой вполне отчетливое взрослое «не верю».
И про насос не помнишь?
Про какой насос?
Шкет не ответил, но моим ответом остался доволен.
И что там, с этим насосом? спросил я.
Шкет не удостоил меня ответом, словно не услышал, и снова спросил:
И про колесо не помнишь?
Обычно младшие дети в семье балованные, потому что родители, как правило, любят их больше, чем старших, а старшим достаются лишь скучные домашние обязанности, в том числе и «заботы о младшеньких». Именно поэтому младшие растут капризными и не в меру требовательными, а старшие (незаметно и, как им кажется, тайно от взрослых) вымещают на своей «младшей обузе» свои «справедливые» недовольства.
Не во всех семьях, разумеется, но, как показывает мой житейский опыт, не общающихся между собой родных братьев и сестер весьма и весьма немало. Похоже, тут такая же ситуация.
Я не знаю и не помню, что там с насосами и колесами, ответил я.
На худощавом личике снова ничего не отразилось
Ты кто? спросил я.
И только тут у мальчишки даже рот от удивления открылся, он так с открытым ртом и простоял еще несколько мгновений.
Я Вовка, проговорил он, наконец.
На его «востроносеньком» лопоухом личике в одно мгновение отразилась целая ниточка разных мыслей. Похоже, он еще и умен, в его глазах я не прочел ничего настораживающего или настороженного, но его следующая реплика прозвучала без паузы и ровно через секунду.
Так ты и вправду ничего не помнишь, согласился он с какими-то своими мыслями. Ты должен мне девять фантиков.
Мы посмотрели друг другу в глаза: он сообразил, что я понял никаких фантиков я ему не должен, и еще он прочел в моих глазах мое отчетливое понимание того, что и он обо всем догадался. Но нашу с ним молчаливую дуэль я закончил настолько для него неожиданно, что в этот раз он растерялся по-настоящему:
Ну что ж, должен, значит, отдам. Эти, что ли?
Я выгреб из нижнего ящика целую колоду конфетных оберток и высыпал перед собой на стол.
Они?
По его, мальчишеским, меркам эта горка цветных бумажек была настоящим сокровищем на столе рассыпались и «Алёнка», и «Мишка», и «Гулливер», и что-то еще из моего собственного детства, но настолько далекого и прочно забытого, что даже их названия мне уже ни о чем не говорили. Помню лишь, что ценность фантика зависела от размеров конфетной обертки и качества бумаги, а также от того, шоколадная конфета в него была завернута или дешевый леденец. На столе лежала россыпь самых ценных фантиков того времени: из плотной атласной бумаги с яркими цветными картинками Алёнками, Мишками и Гулливерами.
Его первой реакцией было сгрести, прижать к себе и убежать.
Он даже чуть качнулся было вперед, но лишь самую малость. Что-то его остановило, хотя мыслил он правильно бери, пока дают. Как на войне сначала стреляем, а потом разбираемся, свои или чужие.
К чему это я тут про войну вспомнил?..
Я не знаю, что творилось в этой маленькой (большой) стриженой голове, но он все-таки шагнул в комнату из дверного проема, однако к столу не пошел, остался прислоненным к дверному косяку и на фантики не смотрел демонстративно.
Я отведу тебя завтра в школу, хочешь?
Теперь я растерялся, но ответить ему я не успел.
Он продолжал:
Ты ведь, наверное, даже не помнишь, где школа находится, да?
Да, верно, ответил я, не шевелясь и внимательно глядя ему в глаза.
Он своего взгляда не отвел, потом кивнул своей большой головой в знак того, что мы договорились, и только после этого прошел к столу и собрал фантики обеими руками.
Он аккуратно сложил их один к одному, словно игральные карты в колоде, что-то хотел спросить еще, но не стал. По его разумению, он и так уже был «в наваре», педалировать ситуацию не следовало
Но все-таки не удержался.
Уже в дверях оглянулся:
И штык он тоже мой.
Мы смотрели друг на друга, и в это раз я понял, что он не врёт.
А я, небось, отобрал его у тебя и сказал, что тебе еще рано такие вещи, правильно?
Какое-то время он смотрел на меня, потом ответил:
Вот видишь, а говоришь, что ничего не помнишь
Глава 19 Езда в прифронтовом городе
Хроника войны, 2015 год, и тут своя специфика
От: Александр Николаев[aleksander_nikolay@mail.ru]
Отправлено: 25 января 2015 г. 18:40
Кому: Сергею Андрееву, Донецк
Тема: Привет из Сибири
Серёга, как ты там, в Киеве? Что-то уж долго молчишь. Жив-здоров?
-
Александр Николаев, Новосибирск.
Андреев поправил, выровнял параллельно краю стола клавиатуру и набрал:
Саша, привет!
Нет, я не в Киеве, я в Донецке; удивительная штука произошла у нас в нашей «большой» семье.
Чтобы ты понимал, нас тут, в двухкомнатной съемной киевской квартире, собралось семь человек: мы с женой, ее брат Игорь с женой и маленькой дочкой, плюс дочь Игоря от первого брака и их мама (моя нынешняя тёща). То есть, это даже не общежитие, а настоящий табор. И такая «домашняя обстановка» во многих донецких семьях, живущих ныне в Киеве, Бердянске, Житомире и тд.