Не хотелось бы. Господи! Спаси! Но, нет у них шансов: гудок паровоза, рядом, как звонок. Драма продолжается. Вторая серия, эпизод первый «диалог». По утверждённому Вельзевулом сценарию: красная печать, сургуч: никаких поправок нахрен!
***
И хватит, хорош, хорош спохватился Бим через пару минут такой паузы, я, мужики, честно, чтото уже по трубчонке соскучился
А это только и успел вымолвить Кирьян Егорыч, как Бим выхватил у него трубку и ловко вставил в пасть. Которая дырка для еды, а иногда и для куренья; всё своё, разумеется, эээ!
Что эээ? произнёс Бим уголком дырки для еды: круг в сжатом виде имеет уголки, пф, пф, пф, хорошая у тебя эта трубчонка, Кирюха мнето похуже выдал.
Чего ещё? удивился Кирьян Егорыч.
Дырочка в ней во какая махонькая. Как целочка у. и Бим показал щепоткой, какая махонькая дырочка бывает у шестиклассниц.
Theorist chuеv!
Это по дружбе хуже, а если на время, то и так сойдет.
Хахаха.
Шерлок Холмс выкуривал одну трубку за шестнадцать минут тридцать шесть секунд. Добрмолодец Бим справился с трубкой за семь минут четырнадцать секунд, не оставив товарищам на братскую взаимопомощь ни шанса.
Однааако! Переборщили! Провалили операцию нейтрализации. Жди теперь повезёт, чи нет
Табак, как табак. Донской вроде. «Сигареты всё равно лучшей и дешевшей», сказал Егорыч.
Корявить язык это такой прикол у взрослых детей. А где ещё искать шутку, как не в достойной беседе?
Мы путешествуем. Должны себя развлекать. По полной программе! Нахрен я в Европу еду? Чтобы Памиру там покурить? Бим бушевал и радовался. И не выпускал изо рта восхитительно волшебной трубы Маргарет, несущей отраду его кочевому житию.
Эпизод 3.
Как бы наш Бим умом не тронулся! Его и так капля в море, сообщил Ксан Иваныч.
Они заперлись в туалете с Егорычем под предлогом острой надобности.
Как бы не помер, вот чего надо бояться, сказал Егорыч, для правдоподобия расстёгивая ширинку. Журчим тут, а он помирает. Подвиньсяка.
Здоровьето у него не наше. Теперь спать не придётся.
А как тут в Скорую, если что, звонить?
Какая тут Скорая! Деревня тут, сердится Ксан Иваныч, всё! погубили товарища.
Сомнения одолели Ксан Иваныча: вместо нейтрализации получается, чёрт задери, вроде убийства Налицо, блин, сговор, и поди потом, докажи что ради блага это Благими намерениями, как известно, и т.д.
По завершении фальшивого туалета Ксан Иваныч ушёл ночевать в номер, к сыночке, бросив короткое «всем пока».
***
Как там Порфирий Сергеич? Жив? такими словами пожелал сынок спокойной ночи папе. И протёр слипающиеся глазки кулачком. Кулачок попахивает дерьмецом.
А говорит «отдал последнее». Есть, есть у Малёхи священная коробочка. Лежит в загашнике.
Сердце разрывается у папы: «Жив ещё!»
Не переживай, пап, он как Распутин!
То есть «крепкий орешек».
***
В уме у папы кругами: «Знает историю народа. Молодец. А с другой стороны изощрённый убивец. Да собственно, все они убивцы коллективные. Правда, слегка. То есть по дури. Особенно Егорыч, надо же, такую дозу зафигачить Спец, блин»
Ксан Иваныч смотрел на сына, а сын на папу старый исполнитель и молодой вдохновитель, креативный заказчик и болванпалач.
***
Однако, поторапливайтесь, ребята, в койки. Не забывайте: у вас Г Х А А А А Ф И К!!!
Эпизод 4.
В то время, как за стеной семья укладывалась спать, Егорыч в щели между кроватью и шкафчиком, перебирал шмотки.
Бим, покачиваясь китайским болванчиком, бродил по комнате.
В спецдырке зубов держал закончившую дымить трубку. Остановился в ногах кровати. Посмотрел в сторону окна. Может, ещё? типа курнём.
Хватит! сказал Егорыч, сколько можно!
Умрёшь от передоза!
И тут началось! Дикая сказка. Лавкрафт позавидует. Франкенштейн испугается. Джойс сбежит. Классик не поймёт он не наркоман потому как.
***
Когда поблюешь, торчишь ещё сильнее. Не поблюёшь сдохнешь. Блевонтин это самозащита недоказанная версия.
Зашевелились портьеры.
Еще одна кукла на цепи. Зубы кажет. Намазанная сука.
Изза портьеры стало выдвигаться большое НЕЧТО.
На орбите Венеры заверещал и закрутился арцюковичем7 чайник 3D. Тот самый, из Макса.
Бим вгляделся, но толком не разобрал.
Мало учил Max девятую версию.
Дёрнулся и влип. В стену.
Чайник трясся нешуточно. Поливал: шрифтами и примитивами.
Бим испускал дух квантованными порциями. Умирая помаленькому, опрокинул большой стул. Как в Амстердаме, на берегу моря, яхтклуб неподалёку
Назвался атеистом, сочиняй технолоджи, деконструкт, эклектику, синтезируй гуано, радуйся агонии она приятна.
Ктото смахнул с подушки очки.
Найти, положить и раздавить: ночью цыплёнка всё равно что проснуться с трупом.
Новый вихрь 3D поднял очки и бросил их на нос Биму. Повисли очки соплями: стеклянными, оловянными, деревянными. Протестно. Драм Грамматично. Дудкис: орфографично! Егорыч всё видит! Насквозь. Будто проводами обмотан. Магнитами. Полями. Волнами. Эфиром. И с Бимом соединён.
Лучшие ощущения на кончиках пальцев.
Нечто в стёклах проявлялось стремительно: абзацами, страницами. Прытко, резво, экологично и землянично. Ветер с тундры подул. Мамонтёнок на экране. Звать Абрамом. Можно Авраамом понял Бим. За чтоооо?
Отпечаток как аттракцион. Проявился, сцуко. На глазном дне. Бимовского глаза. Нейронами выстроен. Ультрафиолетом взбодрён. Сульфит натрием закреплён. Как в кювете фотографа купался. Давеча побитого. Влетело за медлительность, за антисоциальность, за алкоголь и спайсы. В верхней точке, да, с таким Биму не соскучиться. Если это он, а не его копия в Свияжске. А пока что неясно Биму где он, и что делает чёрная Маргарет в его рту роту в дырке для еды, и для бесед попутных. Дым от Маргарет клубами. А Егорыч с Ксанычем крутят свои кренделя. Сговорились что ли?
«Фильтруйте, господа угадайцы, базар. Да кто вы такие? Чё! Предъявить документ? Можно студенческий билет? Да нахер он мне в путешествии. Мужики, вы охуели!»
Нет, нет, нет. Вот идёшь по Манхеттену и не стало тебя: коп стрельнул удачно. Вот где романтика. А тут жопа. Казанская, блин.
А паспорт высшего класса нужен, да. Но, лучше айфончик с камеркой. Но после: лет через эдак. С ним цивиль: кураж, селфи, онлайндевочки, штрихкоддевочки, баркоддевочки, антивирус, рулетка, острота эмоций, секс, пароль, фишки, и быстро! Сексзапрос, пинкод, гондон Natureller, шершавинки, клубничный вкус и покурить, прежде чем.
Угадал пин девочка на закусь. Бесплатно. Сто баксов в трусики это от души. На чай, так сказать. Опосля.
А Свияжск что? А ничто. Годто какой? Гляньте! С первого этажа не придут, с чердака не спустятся: ни трубы, ни печки. Да и не бывают Снегурочки в мае. Рубли деревянные это плохо, яичница холодная отвратительно.
А в Америке всё! Если правильно вспомнишь. Пин этот дас фантастиш. Тогда проявится она. В углу, например. Лолита такая. Но круче: голая на стуле, ноги врозь и колени к подбородку. Кайф! Модильяни, Пикассо, Муха Альфонс.
Эпизод 5.
Курить надо в меру. А курнёшь лишку проснёшься на лестнице в подъезде. И люди будут через тебя шагать. С матом и плевками.
Нечто проснулосьвстрепесодрогнулось, еблысь! И рявкнуло: замёрзшее, голодное.
УНыло завыло. Громче трёх телевизоров. Кряду.
Бим втянул голову в шею.
Ирреальность богата и хороша, зачем от неё убегать? дёргалась Мысля на экваторе полушарий. Серенькие мои! Мяконькие. Дрябленькие.
Сама дура! отзывались из полушарий.
Нечто обратилось в Ухтыбля. Нашырявшееся жэдэсоставом. Оралозабрало. КуниКлуни. Благим матом: «Чууу, дундун. Пфууу!»
Люди, артисты всё равно животные. Одни просто, другие продажные. Одни пашут, другие дуру гонят.
Дёргай, Кирюха! крикнул Порфирий, и с ловкостью кузнечика (щёлкнутого богомолом по черепу), прыгнул.
С ветки в постель.
Тапки, танки, унисекс.
Потянул на себя одеяло: «Щас задавит!»