Маришка ничего не сказала в ответ, забрала записку и вернулась домой к отцу. На следующий день ей привезли зеркало, а через год она умерла от неизвестной болезни, буквально выпившей её силы. И никто ни отец, ни доктора, ни единый человек не знал, что каждый раз, как только Маришка оставалась одна в комнате, она снимала с зеркала серое покрывало и смотрелась в него, не в силах оторваться от собственного отражения, но видя в нём совсем другого человека.
***
И в чем смысл истории? Вовка встал, подошел к зеркалу, напротив которого стояла Модница, и заглянул в него.
А смысл в том, что дух Маришки так и остался бродить по городу, а точнее по этой улице, разыскивая Олега и желая отомстить ему за такой подарок. Я подошла к Вовке и взяла его под руку, оттаскивая от зеркала.
Ну, гуляет. Её кто-то видел? Он вывернулся и посмотрел на часы на здании главпочтамта.
Говорят, что показывается она только лишь мужчинам, похожим на её Олега. Вот только тех мужчин потом никто не видел.
И откуда тогда информация?
Не знаю, но на то это и городская легенда. Я пожала плечами. Все знают, а источник неизвестен.
И ладно. Было интересно, но мне пора. Там, Вовка махнул рукой в сторону оперного театра, уже машина должна стоять. Можешь меня не провожать, я потом звякну, как до дома доберусь. Или напишу.
Он чмокнул меня в щеку, как делала всегда при прощании еще с младших классов, и убежал.
Нужно ли говорить, что Вовка так и не позвонил, а через неделю на его странице во ВКонтакте появилось объявление о пропаже. Он сел в самолет, но дома так и не появился, и оба его телефонных номера электронным голосом сообщали лишь, что абонент находится вне зоны действия сети
***
А в сером-сером городе на серой-серой улице стоит серое-серое зеркало, в которое смотрится серая-серая модница. И не найдет путь домой мужчина, который посмотрится в то зеркало.
Неравный брак
Я не хочу! Мама! Зачем?! Зачем ты это делаешь?! Я не пойду за него, я лучше в речке утоплюсь! Вот пойду сейчас, Анна рывком поднялась с колен, утерла слезы рукавом простой домашней рубахи и, шмыгнув носом, посмотрела в глаза матери, и утоплюсь!
Утопится она, вы посмотрите на неё! Емельян, повинуясь материному кивку, схватил сестру и повалил на кровать, пытаясь силой унять длившуюся последние несколько часов истерику. О семье подумай, дура!
Семья?! продолжала кричать Анна, пытаясь вырваться из почти богатырских объятий брата. А что мне семья, которая продаёт меня, словно кобылу какую?! Словно свинью на рынке в базарный день! Не спрося меня продаёте ведь! Не спрося Она внезапно перестала вырываться, вся словно бы обмякла и заплакала в голос. Старику продаёте. За что? Матушка? Емелюшка? За что?
Ольга Николаевна поднялась из кресла, в котором сидела всё то время, пока у дочери была истерика, подошла к кровати и, присев на край, погладила Анну по голове.
Ты не серчай, доченька, проговорила она, отодвигая сына так, чтобы тот не мешался, мы не со зла. Но ты должна понять: генерал Прокофьев человек с деньгами и связями, а мы после смерти твоего отца, упокой Господь его душу, разве что на паперти не побираемся. Емеля вон не по чину своему простым писарем служит, но денег всё равно не хватает. Доченька, Ольга Николаевна снова погладила всхлипывающую Анну по голове, прими моё материнское благословение и мой совет: иди под венец, а там сама увидишь, что не всё так плохо. И приданого за тобой Иван Трофимович не просит, ты ж у нас девушка видная, первая красавица. Всё будет хорошо, дочка. Вот увидишь, всё будет хорошо. Не такой уж он и старик-то
Анна слушала материн голос и думала лишь о том, что семье её конечно будет хорошо, а вот ей Мысль свою она не додумала, уснула с тем, чтобы проснуться рано утром от суеты в доме, готовящемся к предстоящему венчанию генерала Прокофьева Ивана Трофимовича семидесяти восьми лет от роду и дочери погибшего от лихорадки восемь лет назад писаря при местной канцелярии Митрофанова Степана Григорьевича Митрофановой Анны Степановны семнадцати лет от роду.
***
Венчание было пышным. Анну нарядили в шелка и золото, покрыли голову белою фатою и подвели к разодетому в парадный фрак жениху, в нетерпении ожидавшему её у алтаря. Батюшка читал молитвы, служки держали венцы, кто-то из гостей всхлипывал, кто-то громко сморкался, были и те, кто шептался, но ни один не высказался против.
Ты, дочка, Ольга Николаевна подошла к Анне, как только её допустили к нововенчанным, не бойся, не перечь мужу своему, всё как скажет, так и делай, зашептала она, пока генерал отвернулся. Глядишь, и сладится всё.
Анна только поджала губы и опустила взгляд так, чтобы видеть только подол своего подвенечного платья. Смотреть на мать, а уж тем более говорить с ней сейчас не было духу. Всё вокруг словно бы происходило не с ней, она будто бы со стороны смотрела на то, как их вывели из церкви, посадили в коляску, запряженную тройкой белоснежных лошадей, и они с супругом отправились в его, а теперь уже и её имение.
Как сообщили ей ещё во время сборов, здесь в Новоцерковске праздника не предполагалось, свадьбу планировали отметить через пару недель в Санкт-Петербурге. Сейчас же был организован только небольшой вечер на двести гостей: самых близких друзей и знакомых семьи генерала. Анна тогда только и успела подумать, что двести человек это огромное количество народа, и если это небольшой вечер, то что же будет в столице? Но приготовления замотали её, и она забыла о своём вопросе, вспомнив о нём только сейчас.
Бальный зал особняка Прокофьевых оказался огромен, так что гостей и не виделось так много. Было просто слишком ярко от блеска хрусталя и шумно от бесконечных тостов за молодых. Их произносились с улыбкой, но в глазах тостующих Анна видела лишь печаль или злорадство, и это делало вечер еще невыносимее.
В конце концов, она встала и с разрешения супруга вышла в сад. Здесь было прохладно, свистели вечерние птицы, и сам воздух словно пел ей песню о свободе. О той самой свободе, которую Анна сегодня потеряла. Она шла по тропинке и вспоминала, как утром, случайно проходя мимо батюшкиного кабинета, заметила, что брат с адвокатом генерала подписывают какие-то бумаги. «Наверное, подумалось тогда ей, списывают долги наши. И хорошо. Пусть»
Поднялся ветер, потянул за собой фату, срывая с головы венок невесты. Анна невольно улыбнулась: «Ну вот и всё, не невеста я больше! Не невеста!» и побежала по тропинке вглубь сада.
***
Её искали всем собранием. Долго. Обшарили каждую комнату, каждый закуток дома, посмотрели под каждым кустом, опросили всех гостей и прислугу, но так не нашли.
Сбежала! кричал генерал тем зычным голосом, который сложно представить у столь пожилого человека. Искать! С собаками искать!
Собаки привели лишь к небольшой дверце в ограде сада, которой пользовались, когда нужно было сократить пеший путь до города да в лес по надобности какой сбегать. Утром же сынишка местного кузнеца нашёл фату, зацепившуюся за ветку ивы над рекою.
***
Сегодня, кричал мальчишка, стоявший у театра со стопкой листовок в руках, состоится премьера пьесы Александра Островского «Бесприданница». В главной роли несравненная прима нашего театра Анна Новоцерковская. Не пропустите! Сегодня
Емельян прошел бы мимо, но что-то дёрнуло его, он подозвал мальчишку и спросил:
Анна Новоцерковская?
Да! Она такая красавица! И такая талантливая! затараторил тот. Вот, возьмите, он сунул Емельяну в руки одну из листовок, тут её портрет есть.
Спасибо! Емельян взял листовку, присмотрелся к лицу девушки и улыбнулся. Что ж, не там, так тут ей эта в этой пьесе играть, не в реальной жизни, так на театральной сцене. Хотя