Почтарь, сделав несколько кругов над домом, полетел, держа курс на север, в Англию
ГЛАВА II.
Робер Бюрдет.
Наш род старинный, но, к несчастью для меня, бедный начал свой длинный рассказ Робер. Он вздохнул и, махнув рукой, продолжил. Предки слишком верно исполняли свой оммаж герцогам Нормандии, что почти полностью растратили имущество, земли и угодья. Остался только замок, да и он в закладе сейчас Робер заскрипел скулами.
Что так? удивился Филипп. Он посмотрел на соседа и понял, что тому трудно говорить настолько он был расстроен. Нет, если вы не желаете
Отчего же с напускной бравадой ответил Робер. Он уже порядком захмелел. Вы не поверите, Филипп, но бывают честные вассалы. Дед, к примеру, сопровождал покойного короля Гильома Завоевателя, надеясь на благосклонность после покорения Англии. Но Гильом, царствие ему Небесное, оказался довольно-таки скупым и ничего деду не дал, даже забыл о компенсации
А я думал, что великий Гильом был щедрым королем поддакнул ему де Леви.
Как бы не так!.. завелся Робер. Он был щедр только со своими приближенными, да и то только с теми, кто лизал его жирный зад!..
Мне кажется, что вы немного резко высказались об умершем поправил его де Леви. Мы в море, а гневить Господа, особенно в таких условиях, не стоит
Вы правы, Филипп смутился еще больше Робер. Я отчасти не прав. Одного, правда, дальнего родича великий Гильом, все-таки, озолотил, сделав его самим сенешалем Англии!.. Филипп вздрогнул, но не подал вида. Род де Биго? Вы, часом, не слышали о нем?..
Нет соврал Филипп, похолодев изнутри. Не привелось
Жаль ответил Робер, хотя, если честно, я его и сам-то ни разу не видел! Так вот, он снова налил себе вина, отхлебнул и продолжил, дед вернулся из славного похода несолоно хлебавши. Но, слава Богу, это только полбеды он грустно вздохнул, мой отец, царствие ему Небесное, вдохновившись религиозным одухотворением, вызвался сопровождать самого герцога Робера Куртгёза в памятный крестовый поход! Он, мне священники рассказывали они-то врать не будут, бился плечом к плечу с герцогом, прошел все самые кровавые и страшные битвы! Дорилея, Антиохия, Иерусалим и Аскалон! Герцог Робер был великим воином, отважным и благородным рыцарем, честным и чистым, словно святой Жорж!.. Робер с силой ударил кулаком по столу.
Истину говорите, Робер! Герцог Куртгёз был и остается великим рыцарем и настоящим королем Англии!.. Филипп понял, что его собеседник восхищен герцогом, вот и решил подыграть ему.
Именно, Филипп! Робер воскликнул, взмахивая руками, он был настоящим христовым паломником! Он ничего не хотел в Святой земле, лишь отбить Гроб господень и вырвать его из рук неверных! Он пообещал моему отцу, что, когда они вернутся домой, Робер сделает его сенешалем западной Нормандии, вручит в лен замки, угодья и позволит распускать квадратный пеннон в сражении!..
Великая честь для любого шевалье Филипп учтиво склонил голову.
Но, к несчастью для отца и полнейшему горю для меня, вздохнул Робер, герцог сначала зажился в Апулии у своего тестя и жены Сибиллы, а когда вернулся, оказалось, что Нормандию и Англию самым наглейшим и вопиющим образом прикарманил его младший братец-прохиндей!..
Это подлый поступок, я с вами полностью согласен
Робер встал, прошелся по качающейся палубе, едва не упал, вовремя уцепившись руками в борт нефа, икнул и ответил:
Что-то меня шатает сильно
Не пугайтесь, Робер, мы, все-таки, на корабле засмеялся Филипп.
Я и забыл засмеялся в ответ нормандец. Увлекся рассказом
Если вы не против, Филипп посмотрел на темнеющее небо, мы можем спуститься в мою каюту, там, кстати, много места, там вы и продолжите, если хотите, свой увлекательный рассказ. Заодно, прошу вас искренне, де Леви положил руку на сердце, можете разделить каюту со мной до конца путешествия. Там есть свободный топчан
Робер замялся. Филипп понял, что у него нет лишних денег и сказал, успокаивая соседа:
Каюта оплачена полностью до прибытия в порт. Капитан не станет возражать, а одному мне скучно и тоскливо он искренне посмотрел в глаза нормандцу. Тот с радостью кивнул и стал собирать остатки еды, кубки и кувшин с вином. Филипп стал ему помогать.
Они спустились в каюту, расположенную в кормовой надстройке нефа. Робер сбегал в трюм и притащил пару узлов с вещами, копье, щит, бочонок с хранящейся в нем кольчугой, и шлем.
В тесноте, да не в обиде поприветствовал его Филипп.
Робер быстро разложил свои небогатые пожитки, улегся на топчан и сказал:
Вы не желаете спать, Филипп?.. Тот отрицательно покачал головой в ответ. Нормандец обрадовался и предложил. Хотите, я продолжу свой рассказ?..
Окажите мне милость Робер зевнул и, потянувшись, поглядел на куски холодного мяса, принесенного им в каюту. Филипп заметил, что его спутник, видимо, так изголодался, что до сих пор не может унять свой желудок, и предложил рыцарю. Не желаете ли перекусить?..
Робер с радостью закивал головой, вынул свой старенький кинжал с выщербленным лезвием и простой деревянной рукоятью, поддел им увесистый кусок, откусил, вернее сказать проглотил его почти не жуя, запил вином, вытер губы и возобновил свой прерванный рассказ:
На чем я остановился, простите?..
Пленение герцога Робера произнес Филипп, устраиваясь поудобнее.
Ага! Так вот, мессир, после пленения герцога Робера в Нормандии начались, как бы мягче сказать, притеснения тех сеньоров, кто поддерживал его высочество в справедливых притязаниях на корону. В их число попал, как это не трудно угадать, и мой отец. Нормандец тяжело вздохнул, очевидно, что эти воспоминания доставляют ему сильный душевный дискомфорт. Ни о каких, разумеется, должностях, титулах и наградах уже не могло быть и речи! Наоборот! Непонятно какими там путями, но приспешники нового короля-узурпатора откопали кучу заемных бумаг и прочей ерунды, стали оспаривать у отца права на многие земли, еще остававшиеся у нас. Короче говоря, Робер обреченно махнул рукой, к прошлому году у нас ничего толком не осталось, одни лишь долги, долги, долги
Филипп приподнялся на локтях, удивленно посмотрел на него и спросил:
Но, разве у вас не было ни единого письменного подтверждения ваших прав на земли? Может, в какой-нибудь церкви или монастыре была запись, сделанная много лет назад?..
Робер отрицательно покачал головой и ответил:
Отец утверждал, что якобы есть или были. Но, как мы ни искали, так ничего толком и не нашли. У нас отняли все, да и в придачу к этим злосчастьям еще и долги навесили непонятно какие! Вот я, после смерти батюшки, и продал замок, вернее сказать, оставшийся дом. Замок был уже забран за долги
Господи, выдохнул Филипп, ужасаясь беспределу, творимому чиновниками-лизоблюдами Генриха. Если бы я услышал это от вас лично никогда бы не поверил в то, что такое возможно в христианском мире!..
Возможно и не такое, сеньор
Я просил называть меня Филиппом поправил нормандца де Леви.
Извините, Филипп, расчувствовался ответил Робер. Они ведь, вы просто не поверите, решили и вовсе добить моего отца, в чем, кстати, и преуспели, объявив всенародно, что он, якобы, до сих пор числится сервом герцога Нормандии, так как они не видели вольной грамоты! Такой позор! А она, эта вольная грамота, клянусь честью, была! Она хранилась в Руане, в архиве герцогов, а список с нее был у нас и хранился в часовне
Ее, что, выкрали?.. Филипп был просто потрясен. Кошмар какой-то
Очень даже запросто, Робер шмыгнул носом, виновато улыбнулся, развел руками в стороны и сказал. Они потом мне прямо так и намекнули, что, мол, не станут клеймить меня, словно беглого раба, если я соберу вещички и отправлюсь в Святую землю, дабы там, они так и сказали, искупить грехи и подлости моих предков. Вот как!..