Но со смертью Я. Наркевич-Иодко его труды были очень быстро забыты современниками. Он сделал интересное открытие, но не сумел преодолеть барьер, всегда стоящий на пути широкого внедрения. Сколько было в истории интересных методов, изобретений, разработок, которые исчезали вместе с их авторами! Для общественного признания необходимо внедрение идеи вглубь коллективного сознания, появление учеников, последователей, соратников. Обязательно наличие публикаций, статей, книг, сделанных разными авторами и, желательно, в разных странах. Разные исследователи должны независимо проверить новую идею и убедиться в ее действенности, но для этого они еще должны захотеть это сделать! И это «преодоление потенциального барьера» обычно требует не один десяток лет. Если у автора хватает настойчивости, энергии и оптимизма, чтобы добиться своего, идея начинает жить независимо от автора, и иногда ему достаются и дивиденды. Если нет, то нет. И, естественно, многое зависит от расположения «госпожи Удачи». В жизни Наркевич-Иодко не последнюю роль сыграла общая социальная обстановка в России. Уже дули злые социальные ветры, которые превратились в ураган, уничтоживший неторопливый уклад жизни XIX в. и превративший прекрасные поместья над Неманом и Волгой в холодные заброшенные развалины. «Нет пророка в своем отечестве», тем более, когда этот пророк нестандартно мыслит и не вписывается в привычные рамки. Да и может ли Пророк жить обычной жизнью?
Практически в то же время, на противоположном конце земного шара, в Бразилии, почти такие же эксперименты проводил католический монах падре Ланделл де Моура. Это был маленький смешной человечек с длинным носом, разочаровавшийся в суете мирской жизни и решивший посвятить себя служению Господу. Безбедная монашеская жизнь оставляла массу свободного времени после чтения молитв и совершения ритуалов. Кто-то из монахов занимался садоводством и иногда, как Георг Мендель, открывал новые законы природы; кто-то исследовал древние цивилизации, благо, в Южной Америке они были на каждом шагу; падре де Моура занялся изобретательством.
Падре Ланделл де Моура
Он изобрел метод фото-регистрации электрических свечений и начал выступать с лекциями и писать прошения начальству, пытаясь привлечь внимание к своему детищу. Но Бразилия это вам не США. В Бразилии все радуются жизни, танцуют, по полгода готовятся к карнавалу и непрерывно с темпераментом выясняют друг с другом отношения. Смотрели Бразильские сериалы? Вот так они и живут на самом деле. Ну, наверное, не с таким количеством интриг. Там слишком жарко летом, чтобы утруждать себя чрезмерными усилиями. Поэтому еще в начале 20 века там не было своей промышленности, но в середине столетия они сумели коренным образом изменить ситуацию, и в современной Бразилии имеется собственная промышленность, развитая наука, и современные технологии. Многое изменилось за 100 лет! Но в то время изобретение падре де Моура вызвало массу восхищенных возгласов, поздравлений, банкетов, но так и не получило широкого распространения. Тогда маленький носатый священник изобрел радио (почти одновременно с Поповым и Маркони), но опять ему не удалось привлечь широкое внимание. Даже со стороны военных. Генералы восхищались, тут же понимали важность и перспективность беспроводной связи, обещали завтра прислать полковника и выделить средства, но через час уезжали на вечерний банкет, и обо всем забывали.
Поэтому падре де Моура всю жизнь создавал интересные аппараты и уповал на Господа, что тот привлечет к его изобретениям чье-то внимание. Господь внял его молитвам, но на небесах время течет неторопливо, поэтому делами падре де Моура заинтересовались только в наше время. Бразильские историки вытащили на свет немало интересных деталей из жизни маленького священника и опубликовали несколько книг. На Конгрессе в Бразилии мне торжественно вручили бюст падре де Моура и симпатичная бразильянка, сидя рядом на банкете, долго рассказывала о его замечательных изобретениях. Я жалел, что ничего не понимаю по-португальски, а то бы мог узнать еще много интересного.
С Наркевич-Йодко в России произошло то же, что с падре де Моура в Бразилии, да и с многими другими исследователями во всем мире. Их работы вызвали интерес, получили признание, но им не хватило организационных способностей и бизнес-хватки, чтобы преодолеть рубеж младенчества своих изобретений. Первый шаг был сделан, но его было недостаточно. Для следующих шагов потребовалось еще полвека. В начале XX века никто не вспоминал о таинственных свечениях. До того ли было: войны, революции, перевороты в физике, открытие антибиотиков и рентгеновских лучей. Только к 30-м годам XX века жизнь более-менее наладилась. И вот тут опять появились загадочные свечения. Их новое открытие произошло как бы случайно, но в каждой случайности лежит скрытая закономерность. Следующий этап развития электрофотографии был связан с именем Российского изобретателя Семена Кирлиан.
Супруги Кирлиан
«Каждая мысль человека, каждое его настроение и чувство тотчас же отражается на излучениях. Излучения эти выражаются в свете, цветах и огнях, явно видимых для тонкого зрения Ауры человеческие светятся и играют оттенками всевозможных красок и расцветок. Чистые, прекрасные мысли и чувства вызывают соответствующие окраски; темные, низкие вожделения, переживания и страсти темные, дымные, мутные, безобразные формы низких огней В ауре своей несет человек для окружающих здоровье, радость и свет или болезни, горе, страдание и тьму».
Грани Агни Йоги, 1969
В 1978 году мы получили приглашение принять участие в конференции, посвященной 80-летию Семена Давидовича Кирлиан. Конференция проводилась в городе Краснодаре, на родине изобретателя. Она была организована под эгидой НПО «Квант» крупного исследовательского и производственного центра, занимавшегося в СССР всеми вопросами, связанными с источниками питания: от часовых аккумуляторов до солнечных батарей. Центральный институт располагался в Москве, в Краснодаре было крупное отделение, которое возглавлял Ю. В. Скоков талантливый организатор, позднее взявший в руки все НПО и дошедший до поста советника М. С. Горбачева. Когда в НПО «Квант» увидели международный интерес, проявляемый к работам супругов Кирлиан, и убедились в благожелательном отношении академического начальства, Семену Давыдовичу была выделена небольшая комната в институте и несколько сотрудников в помощь. Сотрудники убедились в реальности наблюдаемых эффектов и сообщили об этом в Москву. Руководство поразмыслило и решило сделать себе имя на эффекте Кирлиан. Была открыта научная тема, снят научно-популярный фильм, организована конференция. Несколько сотрудников благодаря проведенной работе получили квартиры в Москве. Однако через пару лет оказалось, что первые сливки с молока уже сняты, а для получения более серьезных внедрений требуется долгая и кропотливая работа. А это уже задача академических организаций или ВУЗов, НПО к такой работе не приспособлены. Поэтому тема была закрыта, сотрудники переориентированы, а Краснодарская лаборатория после смерти Семена Давидовича много лет существовала на энтузиазме нескольких сотрудников и, в конце концов, стала частью крупного лечебного центра.
Нашим главным впечатлением было, конечно, знакомство с Кирлианом. К тому времени он уже был один его супруга Валентина Хрисанфовна скончалась в 1971 году. Это был небольшого роста, скромный на вид старичок, все поведение которого показывало, что стены домашней лаборатории для него привычнее, чем почетное кресло на научном собрании. Но вместе с тем чувствовалось, что он знает свое место и как должное воспринимает столь представительное собрание, приуроченное к его юбилею. В слегка выпуклых живых глазах чувствовался глубокий ум и интерес ко всему происходящему. В научных заседаниях, кроме коротенького приветственного слова, он не принимал участия, чувствовалось, что все эти академические рассуждения были далеки от него, но, когда мы попали к нему домой, в маленькую квартирку в хрущевском доме, он оживился и с удовольствием показал свою лабораторию. Было очевидно, что он привык к потоку самых именитых посетителей и вся эта суета уже не производит на него большого впечатления. Всем своим видом он словно говорил: «Я сделал свое дело, теперь ваша очередь!»