Среди сумок, курток и штанов, щедро украшенных бисером и бахромой, лежали и камни: небольшие кристаллы изумрудов, рубины, самый крупный с горошину, голубой камень лазурит, а также аметисты. Было и несколько массивных серебряных браслетов с неограненными камнями.
Здравствуйте, граждане! поздоровался Тепляев, Доку́менты предъявим!
Бекназар перевёл. Мужчины поняли не сразу, пришлось повторить дважды. Они переглянулись, и старший вынул из-за пазухи бумагу с фотографией. Присмотревшись, подполковник опознал арабскую вязь или что-то очень на неё похожее.
Это по-уйгурски, товарищ подполковник, пояснил сержант Субудаев, заглянувший через плечо.
Ты знаешь по-уйгурски?
Нет, но ихнее письмо видел.
Тепляев задумался.
Бекназар, на каком языке ты с ними говоришь?
На дари́, насяльник. Но они понимают меня плохо.
Знаешь ли ты уйгурский?
Нет, но могу позвать человека, который знает.
Позови, пожалуйста.
Бекназар ушёл, но вскоре вернулся с пожилым седобородым человеком в ватном халате и чалме.
Это уважаемый Самаган, он шерстью торгует. Знает и уйгурский, и русский.
Здравствуйте, уважаемый Самаган! прижал руку к сердцу и поклонился подполковник, Пожалуйста, сделайте одолжение, побудьте переводчиком.
Аксакал приосанился:
Конечно, насяльник!
Спросите их, откуда они пришли в Хорог.
Услышав знакомую речь, пришельцы оживились. Старший сказал что-то, показав при этом на восток.
Он говорит, что пришли с востока. Три дня пути. У них там селение.
Как называется? Давно ли они там живут? Сколько их?
Самаган перевёл вопросы и внимательно выслушал ответы.
Он говорит: город называется Лхаги. Живут они там недавно, двенадцать лет. Семьдесят тысяч человек.
Ого! Вот это коллективчик!
Всё было ясно: люди, целая толпа, пришли из Синцзянь-Уйгурского Автономного Округа, из Китая, и теперь живут в Советском Таджикистане. Конечно, границу пересекли нелегально но это головная боль Комитета. Да и границы, как таковой, практически нету. Так, несколько пограничных столбов. Уж больно территория неудобная: и горы, и ущелья, и ледники. Задержать этих двоих в принципе, можно, за незаконную торговлю камешками, но не хотелось. Гораздо интереснее было вступить с ними в более тесный контакт.
Скажи им, уважаемый Самаган, что я хотел бы посетить их город. Объясни, что я здесь главный надзирающий за порядком, и должен знать всех, кто живёт на моей территории.
Самаган переводил долго, гораздо дольше, чем говорил милиционер. Незнакомцы посовещались, затем улыбнулись и сделали приглашающий жест.
Они согласны, насяльник. Они проводят тебя и твою свиту в Лхаги. Но дай им три дня, чтобы закончить торговлю. Не возвращаться же им домой с товаром!
Годится! Да, как их зовут? Ну, имена?
Старший, выслушав Самагана, произнёс:
Хи-Жэнь.
Младший назвался Хи-Вэнем.
Пожав им руки, Тепляев с сержантами удалился.
Вечером Зиновий Степанович зашёл к Андрееву и был усажен пить чай с эклерами, испечёнными Любой.
Вкуснятина! восторгался сладкоежка Тепляев, Благорастворение возду́хов! Объедун! Любочка, я тебя поцелую! Потом. Если захочешь, конечно.
Зарэжу! многозначительно пообещал Андреев, хватая вилку, Во: два удара восемь дыр!
Польщённая Люба принесла мужчинам к чаю ещё и бутылку вишнёвки.
Вах, какая правильная у тебя жена, Евгений!
После второй чашки Тепляев приступил к делу:
Я сегодня на базаре был. Разговаривал с теми мужиками, что камнями торгуют.
Задержал?
Нет. Там всё так интересно Семьдесят тыщ пришли на нашу землю и город построили!
Скока-скока?!
Говорю же: семьдесят. Двенадцать лет назад. А пришли из Китая!
Нифига себе! потрясся Андреев и выплеснул в рот рюмку.
Ага, себе-то нифига фыркнул Тепляев, Я, однако, с ними договорился об официальном визите. Ну, объяснил им, что они теперь на моей территории. Я уже Самсонову позвонил, объяснил ситуацию
Майор Самсонов был главой Хорогского КГБ.
Только, тут есть одно «Но». Придётся тебе, Евгений, с нами пойти. Ну, и взвод солдатиков взять для представительности. У меня-то людей мало, да и как город без милиционеров оставишь? И Самсонов тоже: у него только четверо в штате плюс секретарша Пуля.
При упоминании о секретарше Андреев захихикал: отношения её с майором давно были в Хороге секретом Полишинеля. Об их связи не знала только жена Самсонова, Ираида Пантелеймоновна, в молодости мастер спорта по лёгкой атлетике и чемпионка Саратова по толканию ядра.
Нет проблем! Конечно, пойду! Во-первых, интересно, во-вторых насчёт призывников, а то мне за недовыполненный весенний призыв выговор влепили.
Замётано! Отправляемся в пятницу на рассвете.
На колени к Андрееву вспрыгнул Обормот и деликатно потрогал его лапой за руку. Евгений Михайлович мазнул ему нос кремом. Немедленно из-под стола высунулась лохматая морда Бобика.
А я?! А мне!?
Ему тоже намазали нос, но коварно, едва не между глаз. Длинный розовый язык, тем не менее, справился с трудной задачей. Воспользовавшись тем, что хозяин отвлёкся, Обормот незаметно подцепил когтем два эклера и сбросил на пол. Пёс легко спрятал оба пирожных в своей обширной пасти и тихонько вышел из комнаты, чтобы в укромном месте разделить добычу с подельником.
Заметивший милицейским взором кражу Тепляев хихикнул про себя:
«Тихо стырил и ушёл называется «нашёл»!
Промолчал.
Первый Секретарь Горно-Бадахшанской Автономной Области товарищ Бахтияров, меланхолично пил чай в своём кабинете и размышлял о разных невесёлых вещах одновременно: что ему позавчера исполнилось целых пятьдесят пять лет, что доктор предлагает лечь в больницу оперировать аденому простаты, а это страшновато из-за непредсказуемых последствий, что перспектив карьерного роста нет никаких, что старшего сына отчислили из университета за неуспеваемость, и теперь придётся отмазывать его от армии Больше всего беспокоила грядущая операция.
«Вах, что, если после ножика Нефритовый Скипетр не поднимется? Как тогда жёнам в глаза смотреть, э? Старшая переживёт, конечно, а младшая, Гюзель? Обидится так, что никакие подарки не помогут!»
В дверь просунулась голова секретарши:
К вам Самсонов пришёл, Данияр Бекмурзаевич!
Секретарь покосился на часы: было половина пятого. Вздохнул:
Пусть войдёт. И ещё чаю принеси.
Самсонов, приветствовав партийное начальство, сел к столу и принял предложенную пиалу с чаем.
Какие новости, Михаил Игнатьич?
Новости грандиозные, Данияр Бекмурзаевич! По неподтверждённым данным целый город на нашей территории возник.
Город?! Какой ещё город? поразился товарищ Бахтияров, И откуда сведения?
Сведения от Тепляева, он с людьми оттуда на базаре разговаривал. Случайно на них натолкнулся. А город большой! Говорят, семьдесят тысяч народу.
Партсекретарь едва не подавился рахат-лукумом:
Скока-скока?! Да у нас, в Хороге, всего двадцать пять!
Он жадно отпил подостывшего чаю:
Где? Откуда? Как называется?
На северо-востоке. Три дня пути. А называется Лхаги.
Нифига себе!
Я думаю, надо туда сходить, посмотреть, что, как и почему. Я возьму Тепляева и Андреева со взводом бойцов, на всякий случай.
Действуйте, Михаил Игнатьевич! С вами пойдёт ещё Степан Энгельсович. Я с ним поговорю нынче же.
Степан Энгельсович Михеев был Вторым Секретарём Обкома. За глаза его звали «Сэм».
Самсонов серьёзно покивал: в самом деле, как в таком ответственном деле без партийного руководства?
А территория точно наша, советская? озабоченно спросил товарищ Бахтияров, волнуясь за державу.
Вроде, да. Я смотрел по карте вроде бы в пределах границы, но Сами понимаете, в горах граница понятие условное. В принципе, китайцы, если захотят, могут претензии предъявить на это место.