«Я буду ждать вас», услышал он, спрыгивая с подножки вагона. Стук колес слился с биением сердца, поезд уносил ее вдаль, и ему хотелось бежать за этим поездом, чтобы прыгнуть в последний вагон.
Экран неожиданно погас, и стало темно, я открываю глаза и слышу знакомый голос:
«Самолет вышел из зоны турбулентности. Продолжаем полет в обычном режиме. Через несколько минут вам будут предложены прохладительные напитки».
Я смотрю в иллюминатор, и все мои видения устремляются ввысь.
Когда я закончу работу над своим первым проектом, обязательно напишу сценарий фильма о моей семье. Это будет совсем другая история без войны и мистики, но непременно в жанре «приключения». Вся наша жизнь состоит из приключений, в которые мы попадаем по воле судьбы.
Глава 4. Продолжение следует
Достаточно воспоминаний, пора вернуться к работе. Я открываю приложение «Заметки» и перечитываю прописанную ранее сцену.
Фамильный замок. Большой приемный зал, на стене висит портрет Папы Римского. Мужчина средних лет, аристократической внешности, сидя за роялем, мастерски исполняет тридцать пятый сонет Шопена. /Наезд камеры, крупный план на руки./ Его длинные красивые пальцы перебирают клавиши, обращает на себя внимание кольцо-печать. В зал заходит дворецкий и сообщает о прибытии некоего господина.
«Пусть войдет», не отрываясь от игры, произносит он.
В открытой двери появляется человек и, стоя на пороге, ждет окончания сонета. Звучит заключительный аккорд. /Крупный план вновь прибывшего./
Лицо его узнаваемо по предыдущей сцене, он один из окружения Гитлера /По дороге в монастырь./
Барон: «Докладывайте».
Агент: «Мы ждали у входа. Он находился в келье ровно двадцать минут и вышел крайне озабоченный и раздраженный».
Барон: «Он вышел с каким-то предметом в руках?»
Агент: «Нет, руки его были пусты».
Барон: «Он что-нибудь говорил?»
Агент: «Молчал всю дорогу и только в машине начал как бы сам с собой разговаривать».
Барон: «Постарайся вспомнить каждое его слово, это очень важно».
Агент: «Цифры сорок пять, ноль два, ноль пять. Битва красного орла с ясным соколом».
Барон: «И больше ничего не было сказано?»
Агент: «Ничего. Несколько раз по дороге повторял одно и то же, будто о чем-то размышлял про себя».
Барон: «Значит, ему удалось только поговорить со старцем, никаких артефактов он не заполучил. Это все?»
Агент: «Нет. На следующий день монастырь был уничтожен».
Барон: «Что?» он резко встал и начал ходить по залу.
Агент: «Я сразу дал команду, наши люди прибыли туда и прочесали все вокруг. Никаких следов, ни живых, ни трупов, одни пепелища. Есть две версии либо это по его приказу, либо монахи сами подожгли монастырь и скрылись в горах. Они хорошо знают эту местность, а мы нет. Обнаружить их практически невозможно. Все свои артефакты они унесли с собой или»
Барон: «Нет, первая версия отпадает. Мы знаем, что он почитал их учение и помогал монастырю. Скорее всего, они сами решили так поступить. Но зачем?»
Он переводит взгляд на портрет Папы Римского и произносит: «Ад Майорэм Дэй Глорам». /Перевод: «К вящей Славе Божьей»./
Смена кадра
Обитатели монастыря скрылись в горах. Внизу виднеется то, что осталось от их обители. Сын старца обращается ко всем. /Тот же прием, голос за кадром. Общение на ментальном уровне. / Крупный план лица героя, далее камера проходит по лицам людей и останавливается на мальчике, на груди которого медальон старца./
«Господь дает нам новые испытания, но мы должны выжить, чтобы выполнить завет наших предков и передать великие знания этому миру. Отныне у каждого из нас свой путь и свое предназначение. Но знайте, настанет время, когда мы вновь объединимся во имя нашей великой цели. Мы должны умереть, чтобы выжить! Вальватэр. Руна Аг. Ватан Вилли Ви!» /Перевод: «Господь Единый в Тройственности». Он поднимает в небо руки, туго замотанные бинтами, в которых держит священную книгу Велеса.
«Вальватэр. Руна Аг. Ватан Вилли Ви!» повторяют все трижды. /Камера проходит по лицам, затем берет крупный план героя и переходит на Священную книгу./ На экране мелькают сакральные рисунки, символы, цифры. /Компьютерная графика./
Смена кадра
Время переносится в современный мир. США. Начало нового тысячелетия.
Мое чтение прерывает приятный голос.
«Извините, пожалуйста».
Я отрываюсь от компьютера и вижу перед собой ту же девушку с милой улыбкой.
«Не желаете что-нибудь из напитков? Скоро вам будет предложен горячий обед. Вода с газом и без, спрайт, кола, соки томатный, яблочный, апельсиновый, виноградный. Вино белое, красное, шампанское» Я останавливаю ее, не дождавшись полного перечня.
«Какой богатый ассортимент!»
Улыбаясь ей в ответ, закрываю компьютер и произношу в манере театрального актера:
«А, пожалуй, шампанского!»
Девушка мастерски наливает в бокал искрящийся золотистый напиток.
«Почему именно шампанское?» задаю вопрос сам себе. И тут же приходит ответ: да потому, что в скором поезде Берлин Москва моя мама угощала этим напитком всех желающих.
С удовольствием делаю первый глоток и чувствую, как в меня проникает какой-то воздушный поток, наполняя тело приятной негой. Мой отец отдавал предпочтение хорошей русской водке. Всегда во время застолья, где-то после третьей рюмки, обращал внимание гостей на то, как мама изящно держит бокал с шампанским, и целовал ее руку. Как же я соскучился. Смотрю в иллюминатор и представляю, как забьется мое сердце при виде огней Москвы.
Запах еды возвращает меня к действительности.
«Что желаете на обед?» девушка перечисляет предлагаемые блюда.
«Мясо с овощами, пожалуйста».
Именно мясо с овощами, приготовленное мамой по ее рецепту, было коронным блюдом того воскресного обеда. То, что я с аппетитом ел сейчас, значительно уступало ее кулинарному шедевру, зато усиливало картины моих воспоминаний. И вновь передо мной большой экран.
«Кадр сто пятьдесят пять, дубль один, мотор, камера».
Я хожу из угла в угол своей комнаты, продумывая предстоящий серьезный разговор, а запах из кухни тормозит работу мозга, провоцируя чувство голода. Реакция отца предсказуема, так как мой выбор меняет все его планы и перечеркивает все, что он предпринял во имя моего будущего. Мама, конечно, поддержит, она в курсе моего решения и тоже переживает за реакцию отца. Я понимаю, что говорить надо коротко, убедительно, четко, как он любит. Всегда учил меня:
«Говори в лоб, по-мужски. Формулируй мысли таким образом, чтобы твой собеседник сразу понимал, о чем речь».
Но в моем случае это не в лоб, а по лбу. Безумно хочу, чтобы отец услышал меня и понял, но где взять такие слова? Мысли путаются, создавая нервозность и неуверенность, и от этого ничего путного не лезет в голову. Я подхожу к окну и вижу, как на парковку заезжает автомобиль моего названного деда. Возлагаю огромную надежду на его мудрость и влияние на отца. Будь что будет. Решение принято, главное суметь доказать, что оно для меня единственно правильное.
Обеденный стол, как всегда по воскресеньям, ломился от маминых кулинарных изысков.
«Ну что, приступим к делу», потирая руки от предвкушения удовольствия, произнес отец.
«Давай, сынок, открывай маме шампанское! У тебя это хорошо получается. А я пока наш мужской напиток разолью».
И мы с ним одновременно берем со стола: я бутылку советского шампанского, он запотевший графин.
«Только, пожалуйста, не в потолок», категорически заявляет мама.
«А почему бы и нет?» в шутливом тоне отвечает отец.
«Наверх посмотрите, сколько следов от ваших новогодних фейерверков».
«Ну, еще один, и будем дружно белить потолки», отшутился отец.
И тут я бабахаю пробкой в потолок. Комната наполняется маминым заразительным смехом, а ее бокал искрящимся золотистым напитком.