Без моего разрешения рабочее место не покидать.
На свидание с мачо убежала Милана Пална, как пить дай.
Огнева Вам тут кое-что оставила, мнется Женя.
Что?
Вот, протягивает одну из распечатанных мною фоток.
Не угадала. Это не я.
Усмехаюсь и иду к себе.
А с этим что делать? спрашивает секретарша растерянно.
Можешь забрать себе.
Прежде чем скрыться за дверью, успеваю заметить улыбку на её лице. Еще одна фанатка мужских торсов.
Снимаю пиджак и сажусь за стол. Захожу в базу данных и ищу номер Палны.
Набираю цифры и слушаю равнодушные гудки.
Алло, раздается стервозный голосочек в трубке, когда я уже хотел скинуть.
Милана Павловна, кто Вам разрешил покидать рабочее место? спрашиваю железным тоном.
Ой, а кто это?
Адам Богданович беспокоит. Где ты, мать твою? спрашиваю ласково.
Вы ошиблись номером, грубиян.
И кладет трубку.
Смотрю на сброшенный вызов и подвисаю. Охренеть и не встать, ей босс лично звонит, узнать, почему прогуливает работу, а тут такие пироги!
Набираю еще раз. Жду, выстукивая пальцами по столешнице.
Да, Адам Богданович?
Значит, не ошибся, скрежещу зубами. Ты где есть, Пална?
Туфли отправилась покупать. Вы ж сами велели.
Брешет. Я прям чувствую по голосу ложь.
Окей. В понедельник с утра посмотрим, что ты там купила. Как тебе подарочек? Понравился?
Мм, если Вы о голых мужиках, которыми обвешали мой кабинет, то нет.
А вот врать не надо.
Кстати, ты ошиблась. Когда придешь после уикенда на работу, открой верхний ящик в столе. Всего доброго, Огнева. И это был первый и последний раз, когда ты втихаря улизнула с работы. Я не отец, и буду наказывать жестко.
А
Не дослушиваю её оправдания и отключаюсь. Распустил отец персонал это сразу видно. Ничего, воспитаю под себя. Особенно наглючку Огневу.
***
Милана
А ничего, что я отпрашивалась еще у Богдана Александровича на сегодняшний день? Я честно пыталась предупредить Гада, что мне нужно уйти, но его не было на месте.
Дело в том, что сегодня моя очередь ухаживать за мамой. А последний автобус отходит в 5 вечера. Так что иных вариантов нет, кроме как уйти в пятницу пораньше.
Захожу в дом, пропахший лекарствами, снимаю куртку и вешаю на крючок.
На кухне моя старшая сестра Нина пьет чай и скролит новостную ленту на смартфоне. Рядом её сын зависает в планшете. Мама спит в своей комнате.
Милка приехала! радостно вскликивает Игорек.
Тихо ты, бабушку разбудишь, цыкает на него сестра.
Милка, ты мне чупа-чупсы купила? шепотом спрашивает племянник.
Зубы побереги, они тебе еще пригодятся, подмигиваю и взъерошиваю ему волосы.
Нуу, так неинтересно, тянет разочаровано.
Достаю из сумочки кислых червячков и вручаю мальчику. Он хватает пакетик и радостно прыгает на одной ноге.
Руки не забудь помыть, напоминает ему Нина.
Как мама? спрашиваю у сестры.
Нормально. Мы начали новый роман читать, я закладку оставила на нужной странице. Ей нравится.
Хорошо, почитаем, отвечаю нарочито бодро.
Ну, я тогда пошла, встает с места Нина.
Конечно, иди, дорогая. Отдыхай.
Нине приходится всю неделю быть при больной маме, а я только по выходным приезжаю, потому что работаю. У сестры есть муж, и он все понимает. Привык, что жена всю неделю живет у родительницы.
Делаю себе чай и думаю о Годунове. Не уволит меня случайно за побег с работы без разрешения его Величества? Как бы я ни хорохорилась, но мое место мне дорого. И всё было гладенько на работе, пока не появился Адам.
Если бы не моя выходка возле туалета при первой встрече, он бы даже не обратил на меня внимания. И тогда мне бы жилось спокойно. А так, я его уязвила. Язык, как помело, блин. Ничего не могу с собой поделать! Даже по телефону его отшила. Просто не люблю выражение «мать твою».
Когда слышу, вспоминаю про маму, и мне становится больно и неприятно.
Слышу, что мамуля проснулась, и спешу к ней. У нее мышечная слабость рук и ног после перенесенного инсульта, но разум и речь в порядке.
Привет, мамулечка! наклоняюсь и целую роднулю в щечку.
Милочка, здравствуй. Как твои дела? Что нового на работе?
И я рассказываю маме о Бокомданном гендиректоре. А она внимательно слушает.
Подношу кружку к ее губам и даю ей напиться.
Мне кажется, что между вами проскочила искра, заключает мама.
Скажешь тоже! фыркаю. Не сошлись с первого же дня. По моей вине, конечно, но что уж теперь.
Ты у меня красавица, грех такую не полюбить.
Для мам их дети всегда самые красивые, умничаю. Почитать тебе роман?
Нет, лучше еще расскажи про этого Адама, просит мамуля.
А про торсы, которые висят по всему кабинету, рассказать? Мама у меня мировая женщина, поймет. Но нафантазирует себе невесть что. Подумает, что у нас намечается роман. Как потом её убедить, что ничего между нами нет и быть не может?
Глава 8
Выходные пронеслись стремительно. Я обожаю проводить время с матерью. В отличие от многих лежачих больных, она ведет себя непринужденно и никогда ни на что не жалуется.
Мы делаем физические упражнения, готовим еду, красим волосы в её любимый блонд. На ночь читаю ей роман и неожиданно сама залипаю на сюжете.
Как на грех, в нем идет речь о любовной связи между начальником и подчиненной. При некоторых сценах натурально краснею, все-таки маме читаю вслух, а тут такие красочные сцены.
Значит, я ошиблась с фоткой и на той, что я выбрала, изображен не Гадунов. Что он подкинул мне в ящик стола? Меня прям распирает от любопытства. Как дожить до понедельника?
Автобус следует рано утром, и я даже не успеваю забежать домой. Конечно, никаких туфлей на мне не будет сегодня, уж прости Бокомданный, как-нибудь в следующий раз.
Отпираю кабинет и невольно улыбаюсь, смотря на развешанные повсюду торсики. К выходу Серафимы Ивановны сниму всё это непотребство, а то её хватит удар, во что я превратила кабинет.
Сажусь за стол и тихонечко открываю первый ящик, как он велел по телефону. Внутри лежит фотка 10х15, без рамки. И на ней изображен Адам.
Но, боже мой, какое это фото!
Он лежит на кровати, едва прикрытый белой простыней. Обе руки он небрежно держит на затылке, выставляя напоказ шикарную грудь и плоский живот.
У меня перехватывает дыхание. Я залипаю, забыв, где нахожусь. Адам смотрит в кадр чарующим взглядом, от которого мурашки рассыпаются по телу.
Кто его фоткал? Пришедшая на ум мысль вызывает острую вспышку ревности. От снимка просто разит сексом и похотью. И я уверена, что в этот момент он лежал, отдыхая после жарких утех, а какая-нибудь девушка его запечатлела.
Доброе утро, Пална.
Подскакиваю от резко прозвучавшего голоса. Годунов ожил и превратился в реального человека, стоящего на пороге моего кабинета.
Его хмурый взгляд опускается под стол, туда, где стоят мои ноги в леопардовых кедах.
Убираю из его поля зрения неказистую обувь и навешиваю на лицо улыбку:
Доброе утро, Адам Боко Богданович.
Так я и знал, кивает он и идет ко мне.
Ой, мамочки, бить будет?
Ну не успела я домой зайти за туфлями, вот честно. Завтра обязательно надену каблуки. Хотя не факт, что попади я домой, надела бы туфли, которые ношу только в исключительных случаях.
Но вместо битья, гендир ставит на стол, прямо перед моим лицом пару черных лаковых туфлей с красной подошвой.
Ох-ре-неть!
Мы с Ленкой как-то прохаживались по ТЦ и заглянули в один магазинчик с бешеными ценами. Вот там стояли такие же туфли с шестизначным ценником.
Переобувайся. Я жду, Огнева. Не задерживай меня.
Встаю с места, неловко скидываю кеды и опускаю ноги в умопомрачительные туфли. Чувствую себя Золушкой.
Мне даже в голову не приходит с ним спорить и пререкаться.
Как он узнал, какой у меня размер? Глаз алмаз?
Я даже не знаю, что сказать, Адам Богданович, говорю растерянно.
Мне никто не дарил таких дорогих подарков. В честь чего вообще? Что наорала на него возле туалета? Так это бред.