Старик уставился в окно. А я попытался прогнать хмарь из своей головы. Перемещения во времени, жена, изменяющая Гансу со мной, странная метаморфоза в моей квартире мне захотелось просто остаться сидеть в этом кресле вечно. Больше никуда не двигаться. Сам Ганс представлялся мне дьяволом во плоти. Чем было все то, что происходило со мной сейчас? Сном? Ведь наяву все вышесказанное невозможно. Я знал, что поворачиваюсь рассудком. Все менялось в один момент. Настроение, эмоция, образность моего старика. Он был то зловещим Воландом, то целеустремленным американским финансистом, жалевшем вырваться на родину, то дряхлым стариком А, кстати, где была его родина?
А где ваша Родина, Ганс?
Он молчал. Долго молчал, прежде чем ответить.
Я вынужден признать, что у меня нет Родины. Мне больно за это. Вы, кажется, увлечены Ремарком? Помните, целая плеяда образов потерянного поколения. Каждый из них это, в сущности, я
Вы сейчас получите документы от этого человека? я чуть заметно махнул на соседний столик
Если бы Сразу после этого разговора произойдет то, что смешает напрочь все карты. Смотрите
Прошло четверть часа, три человека встали из-за стола один из них направился к лифту, два других Ганс и Джон к выходу из посольства. Допив свои напитки, здание покинула и разведка. Следом мы.
В какой-то момент двое в штатском остановили парочку и, предъявив документы, предложили Джону сесть в черный форд.
Что происходит? возмущался молодой Ганс?
Сэр! Не вмешивайтесь. Отправляйтесь домой. Если понадобится, мы с вами свяжемся
Машина уехала. Молодой Ганс в растерянности провожал взглядом Джона Кьюсака, которого уже никогда не увидит. В руке он сжимал крошечный ключик от ячейки в камере хранения аэропорта. Там, через двое суток, должны находиться его паспорт, виза и все сопроводительные документы.
Что было дальше? спросил я.
А дальше я размышлял минут десять уехать из Америки без жены Джона и его ребенка я не мог. Их бы не оставили в покое. Я вернулся в посольство. Нашёл доверенное лицо. Очень быстро и путано объяснил ему, что требуется ещё два паспорта и две визы. Договоренности с Советским Союзом должны быть изменены. Прилетают трое. Как семейная пара с ребенком.
Она возненавидела меня за то, что я лишил её мужа и родины, и однажды сказала, что лучше умереть.
ГЛАВА 11
Карета скорой помощи пыталась прорваться к Проспекту Мира. Я на какое-то мгновение приходил в себя и снова проваливался в беспамятство. Но голоса слышал. Слышал, как водитель надеялся по прямой добраться до Склифа. Меня везут в Склиф. Что произошло? Где Ганс?
Успокойтесь, вам нельзя, пожалуйста, помолчите, врач неотложки повернула вентиль на капельнице боль в затылке моментально отступила Я слышал, как мы свернули в Банный переулок, затем на Большую Переяславскую. Москва привычно стояла. Стояли и мы, правда, не долго. Вырвавшись, наконец, Грохольский, мы выруливали на территорию НИИ Склифосовского
Ещё пострадавший от взрыва, услышал я голос медика. Меня перебросили на каталки. Замелькали белые огни. Закружили люди вокруг. Молоденький врач опускал и поднимал моё веко проверяя рефлекс зрачка ярким фонариком
Мне нужен срочно нейрохирург, возможна субдуральная гематома. И сосудистого пригласите здесь рваные раны бедра, большая кровопотеря. В третью травму его КТ-головного мозга все по ходу
Что было по ходу я не знаю Но когда я очнулся, прошло почти трое суток.
Я жадно втягивал носом больничный запах. Это была не реанимационная, простая палата, где я среди прочих пострадавших от чего? Я не понимал и, постаравшись встать взвыл от дикой боли, перепугав всех вокруг
Уже позже врач мне объяснит в моем доме случился взрыв бытового газа. Меня доставили сюда в состоянии средней тяжести, что большая удача. 11 человек погибли, в том числе Борис из соседней квартиры, где, скорее всего и рвануло. Я снова проваливался в свою кошмарную неразбериху.
Вечером, на пороге моей палаты, в сопровождении Вадима, появилась Елена
Макс, тихо прошептала она Смотрела так, словно я чудо. С поволокой слез она казалась мне такой беспомощной, ранимой, но вместе с тем привлекательной Мне бы хотелось, чтобы она не плакала сейчас. Но она не могла остановиться. Своей жалостью она накрыла меня, как ребенка, я чувствовал её волнение, чувствовал, как бьётся сердце
Я улыбнулся ей, что мне оставалось?
Мы разговаривали о моих странных видениях, о том, что предшествовало взрыву, или это случилось уже после взрыва. Елена слушала мой рассказ про Ганса. Теперь детали были далекими.
Но это ведь было, было со мной? в отчаянии я посмотрел ей в глаза. Хотел найти хоть малейшее подтверждение, что не схожу с ума, хотел раз и навсегда опровергнуть мистические аллюзию.
Я не знаю, Макс. Тебя осмотрит психиатр завтра. Я, правда, не знаю. Всё, что ты рассказываешь невероятно, невозможно и скорее всего просто результат травмы.
Ты хочешь сказать, что все это мне приснилось?
Елена пожала плечами.
А когда придет Ганс?
Она посмотрела на Вадима, который все это время сидел рядом, и сразу стало ясно, что помимо взрыва случилось ещё что-то непредвиденное и страшное.
Что происходит?
Макс, два дня назад Ганса поместили в реанимацию Опухоль головного мозга ты ведь знаешь о том, что он умирает?
Я кивнул.
Как же это?
Он впал в кому, и врачи дают всего неделю. Размер опухоли велик.
Но он ведь не успел дорассказать
Я отвернулся от Елены. Захотелось вдруг остаться совершенно в одиночестве.
Зато вполне определенно-точно вы не могли гулять с ним по Нью-Йорку, она положила свою руку мне на живот и улыбнулась самой нежной улыбкой в мире. И, я думаю, что в тот момент мы подумали об одном и том же об удивительно-открывшейся способности взаимодействия посредством сна, только теперь и Ганс был частью нашей истории, потому как в следующий момент Елена сказала тихо: но даже если это и было правдой не самый плохой финал жизни, как считаешь?
Я посмотрел на склоненную голову и снова захотел поцеловать её. Внутри родилось что-то горячее, большее, если бы только можно было я бы обнял эту женщину в этот момент. Какой же близкой она стала мне вот так и вдруг. Я буквально видел, как нити протягиваются меж нами. Но свидание подходило к концу И лишь в моем сознании наш поцелуй был возможен, наяву же она даже не догадывалась о моей влюбленности Мне стало невыносимо жаль Тоска и жалость наполнили меня
ГЛАВА 12
Елена спала. Я впервые был в её квартире. Точнее, если верить вектору моего сна это была её квартира. Лежала на правом боку, положив ладонь под голову. Прядь волос упала ей на лицо мне не видно было закрытых глаза, но достаточно было ощущать её присутствие рядом. Во сне я был совершенно здоров. У меня не было ссадин, гематом. Я просто был Максом худощавого телосложения, каждый сантиметр которого сейчас полностью слушался меня. Я сидел перед ней. Прямо на полу, скрестив ноги по-турецки, опершись подбородком на собственные кулаки. Я размышлял что общего между мной, Еленой и Гансом, коль существует единая возможность перемещаться по снам друг друга. Подобная коммуникация это какой-то генетический недуг? Быть, может, мне следует бить тревогу, обратиться к специалистам, чтобы началось сначала исследование, затем лечение. Возможно ли, что эта была телепатическая связь или связь родственных душ? Я размышлял, как младенец, как конченый романтик. Сидя перед самой красивой женщиной на планете, наверное, только так и можно размышлять. Интересно, если я сейчас разбужу её, Вадим проснется тоже? Вряд ли ведь эта тайна лишь наша.
Елена
Она открыла глаза, отбросила прядь волос и испуганно посмотрела сначала на меня, затем на мужа