Телефон по-прежнему лежал на полке рядом с ключами и так и не опробованной дурацкой кружкой с белкой. Но когда я попыталась взять мобильник, увидела, что экран у него разбит в куски так бывает, если долбануть чем-то тяжелым и острым. Видимо, блондинка мелочиться не стала и отомстила с шиком. Я стряхнула с полки осколки, повертела теперь уже бесполезный кусок пластика в руках. Надо идти до соседей. Вдруг они дома.
Мряу.
Карасик сидел посреди коридора, подвернув злобно подрагивающий хвост под лапки, и смотрел с осуждением. Я его понимала. Остаться одному в чужом холодном помещении это ж никаких нервов не хватит. Наверно, очнулся, а меня рядом нет и
Мряу!
Я моргнула, черная занавеска сбоку качнулась, упала на лицо и сильно ударила под дых. Стало нечем дышать, а потом и незачем.
4. Его мертвое величество
От того, что провал в памяти заполнился до краев, словно в ванне кран открыли, легче не стало.
И покойник никуда не делся, и каменный пол все так же холодил коленки. Да и гранатовые бусины, которые я перебирала в руках, наверняка были не из пластика. А если присмотреться, то и руки были чужие моложе, тоньше. И ногти подстрижены коротко, под корень и никакого лака, а я ведь неделю назад сделала себе маникюр.
Опять захотелось заорать, но похоже, что в моей ситуации это могло закончиться очень плохо. Один раз я сегодня уже умерла, и хватит с меня. Давай-ка, Лерочка, ты будешь тихой паинькой.
Сейчас, когда голова не болела, а перед глазами не плавал черный туман, получилось сообразить, что, скорее всего, у меня случился сердечный приступ. И судя по тому, что я здесь, а не там скорая ко мне не успела.
Не зря мне померещился Карасик. Предупреждал, наверно.
От воспоминаний о коте внутри опять все сжалось, а в глазах встали слезы. Пришлось пару раз глубоко вдохнуть, чтобы взять себя в руки.
В собственную смерть верилось слабо. Вроде сейчас я живая. Вижу, дышу, коленки замерзли на камнях никаких внешних последствий. Ну, стань я призраком наверно, переживала бы. А так руки-ноги есть, голова думает, уши слышат.
Тут скорее боязно за то, куда я попала и в кого. Двигаться с места я не решалась, только еще раз потрогала плащ и поглубже надвинула капюшон. Беспокоить меня не спешили все так же переминались позади, на растояннии, покашливали да фыркали, словно кони.
А я тайком под плащом пыталась разглядеть саму себя. А что еще оставалось?
В неверном свете удалось рассмотреть и нащупать немного но тело точно было не мое. Ноги худее, бедра уже и грудь меньше. Очень тонкие запястья и слабые пальцы, словно я тяжелее ложки ничего в руках не держала.
На указательном пальце правой тяжелый перстень с красным камнем. На среднем кольцо с вязью из букв. У букв начертание вроде незнакомое, но читается Л и К.
Волосы убраны в прическу с плотным плетением и каким-то тяжелым венцом тиарой или диадемой, прядку не вытянуть, не посмотреть, какого они цвета. На шее украшение, похоже, что колье массивное, словно жернов, под самое горло. С ограненными холодными камнями и мощными кольцами из металла.
Ткань платья тоже оказалась не из простых: по темном бархату шла такая же темная плотная вышивка. Без золота и прочего, но на ощупь платье было как моя годовая зарплата. Или дороже.
Двигаясь медленно, словно улитка, я снова взяла в руки четки и стала перебирать гранатовые бусины.
Если я не брежу и не сплю, то ситуация выходит невеселая. Хорошо бы не сойти с ума. Наверно, я все-таки умерла, ну или впала в кому тут уж без разницы. Вот радость-то, наверно, у Паши машина теперь целиком его, и квартира, води блондинок хоть табуном. От злости снова подступили слезы, но позади кто-то кашлянул, напомнив, что сейчас есть проблемы куда серьезнее, чем оставшийся в другом мире неверный муж, и я взяла себя в руки.
Похоже, я влетела в тело какой-то молодой девчонки.
Девчонка весьма богата, не занимается спортом и скорее всего была замужем за этим покойником в короне. На отца он не походил слишком молодой. Конечно, это мог быть брат, но мне почему-то казалось, что это не так. Муж.
Но если я попала в чужое тело из-за какого-то волшебства, то где его прежняя хозяйка? Может, меня в любой момент выпнут, как захватчицу? Я прислушалась к себе. Внутри головы никто не спешил орать дурным голосом и не требовал убираться. Я ощущала тело как свое собственное.
Значит, буду чувствовать себя как дома. Другого выхода тут нет.
Позади наконец зашевелились, зашептались, потом в поле зрения возникли коричневые сапоги с тиснением. Поцарапанные на носках и весьма небрежно начищенные. Выше сапог начинались плотные черные штаны, а на боку висела перевязь с оружием.
Ваше Величество, слова были почтительные, а вот в голосе не было ни капли почтения.
Вот, значит, как. Величество это круто. Это сразу на высшую ступеньку. Значит, покойник действительно король, а я королева. Придется как-то соответствовать.
5. Незнакомец со злыми глазами
Я легко поднялась на ноги, делая вид, что опираюсь на предложенную мне руку, хотя едва ее касалась, и наконец смогла осмотреться по сторонам, не вызывая подозрения. В солнечном сплетении неприятно закололо.
Зал действительно был огромным и походил на центральную часть гигантского собора. Стоящие в подсвечниках высотой с человеческий рост свечи не могли высветить теряющийся во тьме потолок, а только бросали на стены зыбкие тени, усиливая мрачные ощущения.
Расшитые золотом знамена с дубовыми листьями были опущены вниз навершиями копий, гобелены, украшавшие стены, забраны грубыми веревками в рулоны. Видимо, из-за траура.
Высокие узкие окна света не добавляли, их закрывали деревянные плотные ставни, и за ними ничего не рассмотреть.
По сравнению с размерами зала количество присутствующих на прощании людей удивляло не больше тридцати. Почти все мужчины. Одетые строго, в темных тонах, по средневековой моде. Жилеты, пышные рукава, куртки, как на портретах в музее. Меховые оторочки, вышивки, перстни на пальцах. Только шляп и беретов не хватало. Если судить по одежде, то здесь только недавно закончили носить кольчуги и доспехи: в железках были только двое. Кажется, такие штуки назывались кирасами. Остальные обходились лишь оружием шпаги или рапиры были у всех.
Женщины тоже присутствовали. Три блеклые дамы. Которые скромно стояли позади мужчин и, стоило мне на них посмотреть, почтительно склонили головы.
Хотел выразить вам свое сочувствие, продолжил тот, кто помог мне подняться. Соболезную вашей потере. Его Величество был всем нам отцом, и без него мы подобны сиротам. Без защиты и помощи. Спаси нас боги, такое горе.
Я наконец посмотрела на собеседника, в голосе которого помещалось столько ядовитой насмешки, что вежливые слова ее не прикрывали, а подчеркивали. И ох напрасно я это сделала!
Никогда раньше не верила во всю эту чушь про любовь с первого взгляда. Как в женских романах она его увидела и поняла, что это судьба. Глупости! Даже в школе, прежде чем решить, в кого мне влюбиться, я долго рассматривала всех кандидатов, взвешивала, а потом уже, выбрав подходящего, старательно твердила себе, что именно он то, что мне нужно. Но вот так, с ходу влюбиться до бабочек в животе, до сердца, которое хочет из груди выскочить, никогда.
А тут подняла взгляд и как в омут упала. Знаете, у каждой внутри живет какой-то размытый образ: сказочный, невозможный принц или герой, который придет и навсегда останется рядом. На всю жизнь. Без всякого дерьма, быта и измен. И любить будет тебя любую с лишним весом, плохим настроением и прошлогодней стрижкой.
Вот сейчас я смотрела в глаза своей мечте. И понимала, что именно его я видела в самых своих лучших снах, в самых несбыточных.