Язычество сопротивлялось, но даже при поддержке энергичного Юлиана Отступника не смогло вернуть былых позиций. В 381 году христианство (в его никейском варианте) фактически стало государственной религией империи, а в 391 и 392 годах Феодосий I четырьмя конституциями объявил вне закона любые проявления язычества (жертвоприношения, возлияния в честь богов и т. д.), установив для нарушителей совершенно разорительные наказания
15
16
Однако признание христианства сопровождалось яростной борьбой между различными его толками. Четвертый век прошел под знаменем противостояния ортодоксии и арианства, пятый ортодоксии и, с одной стороны, монофиситства, с другой несторианства. Ко времени воцарения Юстиниана монофиситская проблема была наиболее важной, ибо к этому течению принадлежала значительная часть христиан Сирии и Египта.
Арианство, несторианство, монофиситство
Арианство учение, основателем которого был александрийский священник Арий (?336). В отличие от православных ариане полагали, что Бог-Сын не мог существовать до своего рождения, а значит, имел начало и не был равен Богу-Отцу. Позднее в этом учении образовалось множество направлений вплоть до таких, которые считали Сына не одной из ипостасей Троицы, но лишь «превосходным творением» Отца, ему не единосущным (ὁμοούσιος) в ортодоксальном толковании, а подобосущным (ὁμοιούσιος), подобным (ὅμοιος) и т. п. Христос некоторых ариан не Бог, но герой; эта точка зрения была понятна и близка варварским народам империи, многие из которых (вандалы, готы, отчасти франки и др.) восприняли христианство в изложении последователей Ария. Арианство было осуждено на Никейском соборе 325 г., но впоследствии возобладало в империи, особенно в правление Констанция II (337361) и Валента II (364378). В 381 г. арианство окончательно признали ересью.
Несторианство учение, основателем которого был столичный архиепископ Несторий (428431). Несториане (а они существуют и поныне) считают раздельными божественную и человеческую сущности во Христе и не признают божественного материнства Девы Марии (Несторий называл ее не Богородицей, но Христородицей).
Монофиситство (монофизитство), «одноприродие» (гр. μόνος, один + φύσις, природа) христологическое учение, в своей крайней форме евтихианства отрицающее человеческую природу Христа вообще. Монофиситы более умеренного характера признают наличие у Христа человеческой природы, но отличной от нашей, обычной. Монофиситство развилось из философии св. Кирилла, патриарха Александрийского (414444). Сам Кирилл говорил о «единой природе Бога-Слова воплощенной», понимая под этим умаление во Христе человеческой природы, своего рода поглощение низшей человеческой природы природой высшей, божественной. Но так вышло, что самого Кирилла церковь сочла православным и канонизировала на V Вселенском соборе. Наиболее четкой границей между развитым монофиситством и ортодоксией можно считать отношение к IV Вселенскому собору в Халкидоне (монофиситы его не признают).
Сегодня принято различать монофиситство в его крайней форме и «миафиситство», «единоприродие» исповедание веры восточными церквами (эфиопской, коптской, яковитской и т. д.). Как православие, так и католицизм считают вышеуказанные течения ересями. Некоторые современные исследователи (например, М. В. Грацианский) считают, что вместо термина «монофиситы» корректнее употреблять «антихалкедониты».
Всё большую роль в жизни страны (в основном на Западе) начинают играть варвары, преимущественно германцы. Уже с середины IV века основная часть армии Запада и значительная Востока комплектовалась не из римских свободных граждан, а из иноплеменников-федератов. Многие римляне понимали, что стремительная варваризация армии и государственного аппарата путь страшный.
«У империи, как у больного тела, воспалены многие члены, писал, обращаясь в речи «О царстве» к императору Аркадию, епископ африканского Пентаполиса философ Синесий, инородные частицы (варвары. С. Д.) мешают ей восстановить покой и здоровье. Но для того, чтобы излечить отдельное лицо, как и целое государство, нужно устранить причину зла: это правило употребляют как врачи, так и императоры. Ибо не заботиться о защите от варваров, как будто они нам преданны, и в то же время дозволять гражданам быть свободными от военной службы, что это значит, как не стремиться к погибели! Скорее, чем дозволять скифам (здесь в смысле «варварам худшего сорта». С. Д.) носить оружие, должно требовать от нашего земледелия людей, которые им занимаются и которые готовы его защищать. Исторгнем поэтому философа из школы, ремесленника из мастерской, торговца из лавки; призовем эту чернь, шумящую и праздную, проводящую время в театрах, пока есть еще время действовать если она не хочет в скором времени перейти от смеха к плачу; пока еще нет никакого препятствия для создания собственной армии из римлянмалейшего предлога достаточно, чтобы вооруженные пожелали стать господами граждан и не приученные к войне могли быть вынуждены сражаться с опытными в военном деле. Но прежде чем дело дойдет до этого, до чего отчасти и дошло, нам следует возвратить римские помыслы и приучиться самим добывать себе победы, причем варвары не должны в этом принимать никакого участия, их нужно удалить из всех учреждений.
Сперва должно им запретить доступ к высшим должностям и исключить их из сената, потому что они презирают эти почести, считающиеся у римлян высочайшими. При виде того, что теперь происходит, бог войны и богиня Фемида, присутствующая на собраниях, должны часто, я думаю, скрываться от стыда: полководец, одетый в звериные шкуры, командует воинами, одетыми в хламиды; варвары, завернувшись в грубый плащ и надев сверху тогу, приходят рассуждать с римскими магистратами об общественных делах, восседая в первом ряду после консулов, выше стольких почетных граждан. Потом, выйдя из сената, они снова надевают одежды из звериных шкур и смеются с своими товарищами над этой тогой, одеждой, как они говорят, неудобной для людей, которым нужно носить меч. <> Император должен очистить свою армию, как очищают хлебные поля, отделяя дурные зерна и чужеядные семена, заглушающие рост чистой пшеницы»
17
Но что было делать, если многие граждане предпочитали жить за счет подачек государства, при этом нимало не беспокоясь о его защите? Империя все активнее нанимала одних чужеземцев для противостояния другим. Варваризация Запада в конечном итоге привела к передаче варварам власти над всеми территориями Рима. Восток этой участи избежал, но поменялось само отношение к иноплеменникам: исповедавший православное христианство гражданин империи считался ромеем независимо от того, кем он родился исавром, готом или славянином. Такая формулировка многое упрощает, но суть имперской политики того времени по отношению к инородцам отражает верно.
Впрочем, мы отвлеклись. Давайте хотя бы вкратце рассмотрим, как развивались события на Западе и Востоке империи и каким было государство к моменту появления на исторической сцене Флавия Петра Савватия Юстиниана.
Итак, основатель Византии Константин умер в Никомидии 22 мая 337 года. Тело государя доставили в нареченную его именем столицу и погребли в ектирии храма Святых Апостолов месте, ставшем традиционной усыпальницей византийских императоров. Дети покойного (Констант, Константин II и Констанций II) немедленно перессорились, и Констанций, захватив столицу Востока, в худших традициях предшественников вырезал почти всех родственников. Это привело к тому, что после гибели в междоусобных войнах сначала Константина II, а затем Константа и захватившего Рим «императора на месяц» Непоциана (сына сводной сестры Константина Евтропии) из мужчин многочисленного клана Константина Великого в живых остались лишь трое: Констанций II и его двоюродные братья Констанций Галл и Юлиан. Первый в 351 году стал цезарем. Проявивший недюжинную сноровку в умерщвлении своих действительных и мнимых политических противников юный цезарь был довольно скоро казнен по приказу августа Констанция II: ему отрубили голову.