Конечно, Максим, он даже выпрямился, выкатив грудь. Я же профессионал.
Устюгов окликнул меня, я попрощался с доктором и подошел к милиционеру.
Максим, мне нужна твоя помощь. Пойдешь со мной и Юлией Семеновной. Доктор занят, на Завьялова и Резцову рассчитывать не могу барышни на грани истерики мне не помогут. Я не знаю, будут ли проблемы с этим Эрханом, но на всякий случай надо помочь. У тебя нет оружия?
Нет.
Тогда по дороге зайдем в домик к Александру Викторовичу, надеюсь, у него будет.
Мне не хотелось сейчас оставлять доктора в таком состоянии, но я посчитал себя должным родной милиции и пошел с Устюговым.
Нам повезло. Охотничья двустволка «тозовка» с вертикальным расположением стволов просто висела на стене у Чепикова дома. Ружье было очень красивым и эстетичным, приятной тяжестью лежало в руках. Я очень любил оружие.
Быстро нашлась и коробка с патронами. Я зарядил в стволы и пулевой, и картечь. Двенадцатый калибр, серьезный аргумент.
У меня не будет проблем, что я беру чужой огнестрел, не имея разрешения на владение охотничьим оружием?
Это исключительные обстоятельства. Могу расписку выдать.
Ни к чему.
А почему «ни к чему»? Я не был знатоком уголовного кодекса, но интуитивно мне казалось, что хищение огнестрельного оружия серьезное преступление. Удивительно, насколько этот человек потрясающе к себе располагал, хотя ничего для этого пока не сделал. Я опасался, что это впечатление может быть обманчивым, но ничего не мог с собой поделать. Мне хотелось доверять Устюгову.
Спасибо, что не стал говорить им, что я выдумал про карантинный лагерь. Мне нужно немного времени, чтобы спокойно во всем разобраться, без лишних истерик, сказал Игорь.
Я молча кивнул.
Мы прихватили с собой фонари и выдвинулись из Доброго вслед за Алданом. К охотничьему домику вела небольшая тропа, едва протоптанная, что в этой глуши совсем не удивляло. Постепенно на лес спустилась ночь. Луна так и не вышла, и мы включили один из фонарей. Луч света выхватывал голые серые деревья и узкую тропинку, но за его пределами царила кромешная тьма. Мы шли уже долго, и молчание из просто неловкого стало нестерпимым.
Что вы знаете о товарище Алдане? спросил Игорь у Подчуфаровой.
Она фыркнула, показывая неуместность вопроса.
Почти ничего. Зимой вышел из леса, сказал, путешествует в наших краях. Устроился в поселке, иногда ходил охотиться. Почти ни с кем не разговаривал.
Был агрессивным? Выпивал?
Нет, ни разу не видела, чтобы пил. Но он очень сторонился других людей. А зачем вы спрашиваете? Ждете проблем?
Не знаю. Но хочу быть готов. Весьма странно, что он ушел из поселка в столь неподходящий момент. И вашем микроколлективе он был новым звеном, проблемы начались, как он пришел.
Очевидно, что Устюгов определился с подозреваемым. В принципе, это было очевидно. В детективах очевидный вариант был ошибочным закон жанра, но жизнь другое дело.
Я же говорила это было два месяца назад.
Может, он и ни при чем, пожал плечами Устюгов.
А может быть, я решил включиться в разговор, он смотрел из леса, как мы уйдем единственные вооруженные люди в поселке, способные дать ему отпор, после чего вернулся в поселок и всех там убил. Игорь, мы должны были разделиться.
Ой, Подчуфарова прикрыла рот рукой. Было видно, как она расстроилась.
Мои слова заставили Устюгова задуматься.
Юлия Семеновна, нам далеко еще идти? спросил он у фельдшера.
Минут десять, заберемся на холм и будем на месте.
Тогда не важно, подытожил Устюгов. Мы почти пришли.
Действительно, деревья вокруг стали реже, дорога пошла вверх, и вскоре мы вышли на опушку. Луч фонаря выхватил из тьмы небольшую избушку. У стены была заполненная дровами поленница. Неподалеку от входа располагалось кострище, краснеющие угли говорили о том, что мы пришли не зря.
Устюгов выключил фонарь.
Не спешите, пусть глаза привыкнут к темноте, сказал он.
Через пару минут я смог с трудом различать смутные контуры предметов.
Сначала действуем исходя из того, что дверь не заперта. В этом случае я захожу первым, потом вы, будим его, если спит. Если заперто, буду входить я один, а вы подождете за углом.
Он щелкнул предохранителем на автомате, я приложил ружье к плечу, направив ствол на дверь.
Максим, ты стреляешь только в трех случаях: по-моему приказу, если я убит или если стреляют в тебя. Подтверди.
Огонь только по приказу.
Понятно, что если в меня будут стрелять, я терпеть не стану. Игорь аккуратно толкнул дверь и она с легким скрипом открылась. Милиционер тихо скользнул внутрь, затем вошел я. Алдан молча сидел на кровати у стены. Не было похоже, чтобы он спал, но и нас никакого внимания не обращал.
Видишь винтовку? шепотом спросил у меня Устюгов.
Нет.
Позови Подчуфарову, сказал он, удерживая якута под дулом автомата.
Я высунулся из двери и шепотом позвал фельдшера. В ночной тишине мой голос звучал просто оглушительно.
Мы встали перед ним втроем.
Что с ним? спросил Устюгов.
Не знаю, озабоченно ответила Юлия Семеновна. Давайте разбудим его.
Попробуйте сказать что-нибудь громче, он вас все-таки знает, предложил ей Игорь.
Эрхан обратилась Подчуфарова к якуту.
Он спокойно поднял голову на ее голос.
Очень устал, сказал он и поднял на нас заплывшие глаза.
Эрхан Кундулович, меня зовут Устюгов Игорь Сергеевич, я капитан милиции. Мы должны отправиться в поселок, чтобы потом поехать в лагерь на карантин. Боюсь, это обязательно для всех.
Никаких проблем, размеренно ответил охотник и улыбнулся.
Скажите пожалуйста, где ваше оружие?
Здесь, Алдан наклонился и вытащил «мосинку» из-под кровати. Это был легкий карабин, одна из поздних модификаций.
Передайте ее мне, пожалуйста, спокойно сказал Устюгов, по-прежнему направив ствол своего автомата на якута.
Конечно, пожал плечами охотник и встал с кровати, спокойно протягивая винтовку милиционеру.
Как только Устюгов отпустил цевье, чтобы принять оружие левой рукой, Алдан мгновенно вскинул винтовку и в упор выстрелил Подчуфаровой в лицо.
Это произошло настолько быстро и внезапно, что никто их нас не успел среагировать и как-то осознать произошедшее. Примерно секунду все трое стояли застывшие, словно соляные столбы.
Охотник странно моргал. Я застыл. Затем вскинул ружье.
Не стреляй, крикнул мне Игорь, из-за чего я едва не выстрелил. А ты дернешь затвор тут же сдохнешь, сказал он якуту.
Алдан медленно перевел взгляд на него.
Понял, спокойно ответил он.
Медленно положи оружие на пол Два шага вправо На колени Лечь на живот
Охотник четко выполнял каждое указание Устюгова.
Теперь руки назад, соединить за спиной Максим, слушай внимательно, обратился Игорь ко мне, и сделай как я скажу. Приставь ему ствол к затылку. Если хоть на миллиметр дернется, тут же стреляй.
«Ага, прямо сейчас, разбежался», разозлился я.
Знаешь, Игорь, да пошел ты. Я не буду убивать человека для тебя.
Я проигнорировал охреневшее лицо Устюгова, подошел к лежащему на полу Алдану и с силой прижал ствол ружья к его колену.
Но ногу я тебе, чурка, запросто отстрелю.
Так тоже сойдет. Устюгов убрал автомат в сторону, достал из кармана наручники и быстро надел их на охотника.
Мне стало стыдно, что я назвал якута «чуркой», но, взглянув на тело Подчуфаровой, я подавил рвущиеся наружу неуместные извинения.
Игорь поднял Алдана рывком, поставил на ноги.
Максим, прихвати винтовку, бросил он мне.
Мы вышли из избы, я оглянулся на тело фельдшера.
Игорь, что мы будем с ней делать? спросил я.
Она умерла.
Я знаю. Может, похоронить ее?
Здесь есть подвал или погреб? спросил Устюгов у якута.
Нет.
Максим, мы просто оставим ее здесь. За закрытой дверью тело не достанется зверью, а на улице достаточно холодно, чтобы она пролежала неделю-другую.