А Кирилл? поинтересовался Вадим. Он как, тоже до сих пор живой?
Отмучился уж, вздохнула мать. Долго он умирал, после инсульта год, считай, лежал. Потом гангрена у него началась, ногу ему пришлось отрезать. Все Аня за ним ходила. А как быть столько лет вместе прожили. Может, и не было у них особенно времени, чтоб поговорить друг с другом, приласкать все заняты были работой, да родней, да хозяйством, а все же отношения были теплые, верные. Вот она днями и ночами при нем и сидела.
* * *
Кирилл уходил при полной памяти. Анна Федоровна, глядя на его истончившееся, бледное, страшное лицо на больничной подушке, таила скорбную мысль, что, может, и лучше было бы, повредись муж перед смертью в уме. Все не так тяжко было бы ему, всегда деловому, работящему, осознавать свою немощь. Едва ворочая непослушным после инсульта языком, Кирилл говорил ей:
Ты бы поехала домой, поспала, Анечка. На тебе уж лица нет. Трудно тебе со мной.
Ничего, перемелется, сдержанно вздыхала Анна Федоровна.
А что же Галочка никак ко мне не заедет? сетовал Кирилл. Уж так я по ней соскучился, так истомился
Анна Федоровна отводила глаза. Что ей было сказать мужу?
Уж как растили они дочь Галину, как баловали вот и вырастили себе сюрприз на старости лет. Красавица Галка вышла той еще вертихвосткой. Сколько она поклонников сменила не сосчитаешь. И тот ей был не хорош, и этот. Потом вроде замуж выскочила, дочку родила Ирочку, а все не сжились. Так Ирку Анна с Кириллом и растили, пока мамаша личную жизнь устраивала.
А несколько лет назад спохватилась дочка, что годы-то уходят, пора уже остепениться, завести семью и собственный дом. Тридцатишестилетняя, все еще красивая, Галя выбрала из множества претендентов самого, как ей казалось, достойного и скоропалительно выскочила замуж.
Новоявленный муж в семье ко двору не пришелся. Анне Федоровне с Кириллом в Саше мерещилось что-то жестокое, расчетливое. Оскорбительной казалась бесцеремонность, с которой он расположился в их жилье, не гнушаясь полушутливо покрикивать на тещу. Маленькая Иринка же невзлюбила нового папу сразу. Дождавшись, пока Саша разляжется на диване, она выскакивала из-за шкафа, делая страшные физиономии и кривляясь, словно злой клоун в цирке.
Однако препятствовать счастью дочери Анна Федоровна не хотела, и вскоре молодые отбыли в кооперативную квартиру, купленную, разумеется, на деньги тещи. Анна отдала все свои накопления, внутренне радуясь, что дочь наконец счастлива, хотя и недолюбливала зятя по-прежнему.
Теперь же, когда слег отец, Саша будто бы мстил тестю за недобрый прием и возить Галину в расположенную далеко больницу отказывался. Галка приехала пару раз на перекладных, измаялась по дороге, да и плюнула, совсем навещать отца перестала. Но не могла же Анна Федоровна рассказать такое умирающему мужу.
Занята она очень, пряча глаза, поведала она Кириллу. На ответственную работу вышла. А ты не горюй, смотри, кого я тебе привезла.
Она поднялась, выглянула в коридор и позвала вполголоса:
Иринка!
В палату вбежала десятилетняя девчонка с непослушными, вечно рассыпающимися косичками. Увидев деда, всегда такого большого, сильного и веселого, беспомощно лежащим на койке, Ира не смогла сдержать слез. Села у края кровати и тихо заплакала.
Ну-ну, что ты? Кирилл, с трудом подняв руку, вытер пальцами слезы, бежавшие по щекам девочки. Не надо. Мне уж сегодня полегче стало. Скоро поправлюсь, пойдем гулять с тобой. Будем самолеты бумажные запускать. Помнишь, я тебя учил, как наш военный истребитель назывался?
МиГ-1, всхлипнув, пробормотала Ира.
Анна, воспользовавшись свободной минуткой, присела на стул в углу палаты и прикрыла глаза. Голова кружилась от множества бессонных ночей. Но позволить себе до конца расслабиться, отдохнуть она не могла когда Кирилл будет уходить, она должна быть рядом.
Когда Кирилла не стало, Галина не разрешила Анне Федоровне взять Иришку на похороны. Сказала:
Нечего ребенка травмировать, пусть дома сидит.
Когда запирали квартиру, в которой билась и криком кричала Ирочка, у Анны Федоровны сердце кровью обливалось. Как же можно не дать любимого человека в последний путь проводить? Но Галка своего решения так и не изменила, упертая была.
Совсем осиротела Анна Федоровна после смерти мужа. Осталась у нее в жизни одна забота: на ноги поднять Ирочку, за которой Галка со своим новым мужем следить не спешили. Девочка росла и все больше становилась похожа на прямую, несгибаемую бабку, чем нещадно раздражала отчима. Идти на компромиссы она не желала и воспитательным методам Александра не поддавалась. Росла сама по себе, не боясь суровых высказываний отчима и не обращая внимания на стоны матери. Галина иногда пыталась вступиться за дочь, но особенного упорства не проявляла. Все же Саша был ее мужем, кормильцем и серьезный конфликт был опасен. И Галя, с детства привыкшая, что ее оберегают и лелеют, привыкшая получать от жизни самое лучшее, закрывала глаза на жестокость Александра по отношению к своей единственной дочери.
Дверь Галкиной квартиры оказалась не заперта. Анна Федоровна, приехавшая навестить дочь и внучку, едва толкнула ее и та сразу же поддалась. В квартире гремел скандал. Зять Саша опять бушевал, воспитывая строптивую падчерицу.
Гулять? орал он на весь дом. Я тебе дам гулять! Ты дневник свой видела, дурко, а? Двойка на двойке! А вчера, когда явилась, опять от тебя табаком разило, паршивка.
Сам дурко, сам паршивец! надрывалась девчонка. Явился, осчастливил. Сто лет мы без тебя жили прекрасно
Ира, прекрати, нельзя так говорить, благообразно гудела Галина из дальней комнаты.
Ну погоди, сволочь!
Анна Федоровна успела как раз вовремя. Саша вытянул уже из брюк ремень и гонялся теперь с ним за дерзкой девчонкой. Та, вывернувшись из-под руки матери, проорала ему в самые глаза:
На, бей! Ненавижу тебя, козел старый!
Саша широко замахнулся, тут-то и вцепилась ему в руку Анна Федоровна:
Ты что же это творишь, гад ползучий! На ребенка руку поднимать?
Заходясь от гнева, она влепила натруженной, все еще сильной рукой зятю звонкую оплеуху. Тот сначала ошарашенно заморгал, но быстро пришел в себя. Однако сдачи дать побоялся:
А-а-а, теща явилась. Защитница сирых и убогих! Давно не виделись
Но Анна Федоровна уже подступалась к Галине:
А ты почему молчишь, не защитишь девчонку?
Ну, мама, начала оправдываться Галя. Она и в самом деле краев не знает, совсем от рук отбилась. Надо же ее как-то воспитывать.
Мы тебя с отцом все больше словами воспитывали, без ремня обходились, бросила Анна Федоровна.
Ирочка уже подбежала к ней, уцепилась за старухино плечо и дрожала, сухо, бесслезно всхлипывая.
Тише-тише, все ничего, перемелется, шепнула ей бабка. Ты вот что. Чем слезы лить, давай-ка собирайся. У меня будешь жить.
Так и переехала Ирочка к Анне Федоровне.
Шли годы. Иринка выросла, окончила театральный институт, начала много работать. Ей, занятой съемками, премьерами, поклонниками и сменявшими один другого мужьями, стало не до дряхлеющей бабки. Анне Федоровне пришлось переехать к дочери и ненавистному зятю, в пустой квартире она теперь оставаться побаивалась. Квартиру же отписала внучке, надо же той где-то свою молодую жизнь строить.
И Анна, вырванная из привычной среды обитания, потихоньку начала сходить с ума. Занятая своей молодой жизнью Ирочка, а тем более дочь Галина этого не заметили. Вскоре Анна начала бредить, звать отца и Михаила. В первый раз, когда это случилось, радостный зять, довольный, что представился наконец случай отомстить теще, вызвал бригаду психиатрической «скорой помощи», воинственная старуха была скручена и доставлена в больницу. Галина ему не препятствовала, и по такому случаю счастливый от наступившей свободы зять Саша напился в дым. Ему казалось, что он избавился от Анны Федоровны навсегда.