Миланочка, держись шептала я, пока меня везли на скорой помощи в клинику.
Тело трясло как в лихорадке, сознание путалось, и меня сильно тошнило.
Сильная кровопотеря, сердцебиение плода слабое Не довезем, это последнее, что я услышала и провалилась в черную темноту.
2
Ксения
Открыв глаза, я увидела белый потолок, чувствуя во рту сильную сухость. В голове стоял плотный туман, из которого я никак не могла выбраться. Я лежала, прислушиваясь к собственным ощущениям и по крупицам пыталась воспроизвести все, что со мной случилось накануне, восстанавливая ход событий. Вспомнила, как позвонила Гончаровым, а потом упала в обморок, узнав об их гибели, затем была скорая помощь и преждевременные роды
Я схватилась руками за живот, но его не было на месте, словно я и беременной не была. А была ли вообще? Нет, точно была! Только где моя девочка? Что с ребенком? Я попыталась привстать, но у меня все закружилось перед глазами в хаотичном беспорядке. Потянувшись руками к кнопке вызова медсестры, которая находилась над кроватью, я нажала на нее. Такое сильное, удушающее чувство страха перед неизвестностью я переживала полтора года назад, когда надеялась, что Андрей на самом деле жив и его ещё можно было спасти.
Колесникова? Очнулась? в палате показалась медсестра, она подошла ко мне и поглядела на приборы. Нет-нет, не вставай! Ты сейчас в реанимации, потеряла много крови, еле довезли, произнесла она твердым голосом без каких-либо эмоций.
Девочка Что с ребенком? Она жива? Вы дозвонились до родителей? прохрипела я.
Мой голос походил на карканье вороны, мне жутко хотелось пить.
Так, лежи, сказала! строго повторила она. Сейчас сделаю укол, тебе нужно отдыхать и набираться сил.
Она будто со стеной разговаривала или с неживым человеком. Медсестра мне даже в глаза не смотрела и на автомате выполняла все действия.
Прошу, скажите, что с девочкой! Умоляю!
Из моей груди вылетел сдавленный хрип.
Жива она, но состояние тяжелое. Больше ничего не знаю. Это тебе лучше у врача спросить, она опустила голову и наконец-то удостоила меня равнодушным взглядом.
Главное, что жива! Я надеялась, что и Гончаровы были живы, а следователь ошибся.
А вот Гончаровы, родители девочки, погибли вдруг печально заговорила она. Забирать и выхаживать ее некому. Ты пока в отключке была, приезжала сестра биологической матери и подписала отказ от ребенка. Жаль мне тебя, но считаю, что тебе повезло с того света вытащили, матку врачи сохранили, вон, даже денег, слышала, на восстановление получишь. А ведь могли и не выплачивать ничего Так что, давай, не нервничай, оклемаешься, и домой отпустим.
Что? Что значит подписала отказ? Так получается, что Гончаровы действительно погибли? тихо спросила я, испытывая мучительный страх за судьбу девочки.
Радуйся, что обе выжили. Поступила ты в ужасном состоянии, но у нас здесь прекрасные специалисты, сказала женщина с неким воодушевлением, но радости в ее голосе не было ни грамма.
Все ее слова звучали, как приговор. А в случае с Миланочкой, так и вовсе смертный. На мои глаза навернулись слезы, а тело забило крупной дрожью. Я была близка к истерике. Я так ждала эту девочку, так надеялась, что у нее все будет хорошо, и я передам ее надежной и благополучной семье, что она вырастет счастливой
Эй, ты чего? Ну-ка, соберись женщина продолжила мне что-то говорить, но только я ничего не слышала.
По моим щекам текли слезы, а в груди было так больно, что я не могла дышать. Наверное, медсестра вколола мне снотворное, потому что спустя несколько минут я почувствовала, как веки налились свинцовой тяжестью. Я не стала сопротивляться действию лекарства, прикрыла глаза и провалилась в беспокойный сон. Но даже в нем меня не отпускали мысли о ребенке и его дальнейшей судьбе. Разве такое возможно, что у крохи было столько ждущих ее людей, а теперь в один миг ее все оставили и бросили одну на произвол судьбы? Считай, я своими же руками загубила ей всю жизнь А если бы я доходила до срока, то ничего бы этого не случилось! Это я приложила ко всему этому руку, и из-за меня от девочки все отказались
Когда я пришла в себя в следующий раз, то уже не стала звать медсестру, попыталась подняться с кровати сама, отключила себя от многочисленных проводов и направилась в детское отделение. Перед глазами летали черные мушки, меня сильно штормило, но я хотела увидеть девочку маленькую крошку, которая осталась совершенно одна. Подсознательно я уже думала о том, что не смогу взять такой грех на душу и отправить ее в детдом. Я понимала, что у меня нет денег на ее содержание, особенно, если девочка окажется больна, но разве можно было так поступить с беззащитным существом?
Ты куда? Здесь детская реанимация, сюда нельзя посторонним! остановил меня голос проходящей мимо медсестры.
Я к дочери, я родила ее несколько дней назад. Меня зовут Ксения Ксения Колесникова слабо проговорила я, держась за живот.
Шов тянуло и мне было больно даже стоять, не говоря уже о том, чтобы двигаться.
Ах, ты к отказнице? Суррогатная мать? догадалась она. Пойдем, покажу тебе ребенка. Девочка подключена к аппарату искусственного дыхания. У нее гипоплазия легких, необходима операция.
Почему это произошло? Ведь она была совершенно здорова, ни одно УЗИ не показало никаких отклонений
Ты только себя не кори, бывает, что и абсолютно здоровые мамы в срок рожают инвалидов, хотя ни одно УЗИ и анализ не выявили патологий. А ты, я слышала, с такой кровопотерей приехала, удивительно, как еще сама выжила.
Я слегка пошатнулась, вспомнив, что вставать мне еще не разрешали, да и сил как таковых не было совершать подвиги, но желание увидеть малышку было сильнее и пересилило мою боль.
Мы подошли к кувезу, и я увидела детское тельце, обмотанное многочисленными проводками. Девочка была подключена к аппарату искусственного дыхания и не подавала признаков жизни. Она лежала такая беззащитная и красивая, такая хрупкая, что я только сильнее утвердилась в своем намерении не оставлять ее. Просто не смогу с ней так поступить. Она изначально была моя, несмотря на то, что кровь в ней текла не моя, но я была ее самым главным человеком все это время; гладила живот и разговаривала с ней, звонила по вечерам Максу и рассказывала ему, как провела день. Мы были с ней вместе с самого начала, и сейчас я просто не имела права оставлять ее, больную или здоровую.
А что что, если я ее заберу? спросила я, ласково погладив прозрачное стекло, мечтая прикоснуться к своей девочке.
3
Ксения
Ну и зачем она тебе?
Я повернула голову в сторону женщины и гневно посмотрела в ее лицо.
Просто поразительно, что именно вы говорите мне эти вещи! Я понимаю, вы каждый день детей видите, как они появляются на свет, и для вас это обычные вещи, но я бы не хотела, чтобы моей дочери, кивнула в сторону кувеза, в котором лежало крошечное тельце, попалась такая нянечка. Мое сердце лихорадочно стучало в груди.
Вот чудная хмыкнула медсестра и смерила меня презрительным взглядом. Пришла в суррогатное материнство из-за денег, родила бракованного ребенка, да еще жизни меня пытаешься учить? Ты по больницам замучаешься ошиваться с ней! Сердобольная выискалась! А потом такие, как ты, пачками их обратно несут и имена их забывают. Так что не нужно на меня так смотреть, я знаю, о чем говорю.
Я выхожу ребенка и стану для нее самым любимым человеком на свете. А деньги Да, я решилась на это все из-за них, но разве в итоге они стоят того, чтобы она осталась одна и лежала брошенная и никому не нужная? А судя по вашим заявлениям в детдоме и подавно на нее никто даже не взглянет.
Женщина мрачно свела брови, махнула на меня рукой, развернулась и ушла.