Дочь старшего бородача, у которой оказалось на удивление подходящее имя Злата, представила Крысолова и его спутницу старосте. Тот прищурил глаза, как будто плохо видел и пытался почетче разглядеть лица гостей.
Из рода Латишей? Так-так староста отхлебнул чай и причмокнул губами. Род чародеев пресекся. И нету более живых потомков.
А как же обещанный Крысолов? спросила Злата, потупив взгляд.
Сказки, отрезал Миклош. Давно пора понять: никто не придет и не спасет наших детей. Самим справляться надо!
Хорошо говорить, когда у самого детей нет! парировала смелая девушка и тут же отвела глаза.
Что позволяет мне судить беспристрастно! с металлом в голосе произнес староста. Уйди, Злата, с глаз долой!
Девушка шмыгнула носом и, не проронив ни слова, удалилась. Зато из близлежащих кустов как по команде повылазили с десяток бородачей, только вместо вил в руках они держали ружья.
Разоружить чужаков! скомандовал староста высоким голосом, так и не поднявшись с насиженного места.
Извольте! равнодушно проронил Охотник, бросив пистолет на булыжную дорожку, ведущую к крыльцу.
Янке оставалось только поражаться, с какой легкостью тот расстался с оружием. Разочарование отразилось на ее лице, а он даже не взглянул на нее, не попытался оправдаться.
Позволит ли пан староста доказать делом, что я тот, за кого себя выдаю? столь же безучастно осведомился Охотник.
С опаской поглядывая на лежавший у дорожки пистолет, еще пуще щурясь, староста, по всей вероятности, оценивал расстояние от брошенного оружия до его владельца. Примерившись, пришел к выводу, что оно для парня недосягаемо, и наконец соизволил подняться с места.
Янке едва удалось сдержать возглас удивления! Неся на тонюсеньких ножках кривых колесом тяжелое тело, держась за перила, дабы не упасть, к ним со ступенек крыльца спускался карлик. Староста Миклош Перст оправдывал свое прозвище. Дойдя до места, где валялся пистолет, он поднял его и остался стоять там же с оружием в руке.
Знай, Крысолов, или как там тебя
Охотник.
Пускай так. Я не верю ни единому твоему слову. Однако готов дать тебе шанс. Крысы нападают на рассвете. Если ты к утру избавишь Добрую деревню хотя бы от одной, я отпущу тебя с миром. Дорогу покажу. Ты ведь потерялся? Миклош подмигнул с хитрецой, обратив взор на Янку. Или потерялась она?
Янка вздрогнула. Когда речь зашла о ней, отчего-то сделалось чертовски неприятно и холод пробрал до костей, хотя высокое солнце светило вовсю.
Идет, отозвался Охотник. Но в таком случае тебе придется вернуть мне оружие.
Ну уж нет! с гаденькой улыбкой процедил староста. Истинный потомок чародеев умеет обходиться кинжалом и вилами, «трезубцем» то бишь. Этим арсеналом я тебя обеспечу. На большее не рассчитывай! И нараспев протянул староста, если к утру результата не будет, не обессудь, ни тебе, ни твоей подруге от праведной расправы не уйти. В Доброй деревне самозванцев не жалуют!
Идет, тем же равнодушным тоном повторил Охотник. А на еду мы рассчитывать можем? На голодный желудок ни один чародей вам крыс не поймает!
В Добрую деревню нечасто захаживают гости. Признаться, не захаживали никогда. Но люди Доброй деревни гостеприимный народ, так по роду пошло. Разумеется, вас накормят. И ночлег дадут, как должно, заявил староста, изобразив на лице довольную хозяйскую мину. На том и разошлись.
Пока бородачи провожали Янку и Охотника в отведенную для их пребывания избу, девушка спросила, походя оглядывая окрестности:
Ты не находишь странным, что нигде не видно детей, о которых они так пекутся?
Действительно, странно. Злата говорила, детей прячут. Неужели их держат взаперти сутки напролет?
Или их от нас спрятали?
Охотник нахмурился:
От этих всего можно ожидать.
Неожиданно сильно он сжал Янке руку, девушка в недоумении воззрилась на него.
Как ты думаешь, проговорил он тихо-тихо, не отнимая руки, кого из этих очаровательных людей мне убить? Предлагаю карлика!
Охотник отпустил руку и по-волчьи усмехнулся. Янка не улыбнулась в ответ: она не могла доподлинно знать, шутит ее спутник или нет. А не бравада ли это пустая, лживая? Кто, как не он, не колеблясь бросил оружие к ногам карлика? И сердце вдруг сдавила тоска по милому, доброму, честному Мартину, которого, вероятно, уже не было в живых.
Глава 4
Идеальная мишень
Пан Миклош Перст не обманул. Деревенские накормили гостей досыта. За всю жизнь Янке еще не доводилось за раз съедать столько мяса. Их потчевали как королей, и вино лилось рекой. Правда, Охотник был сдержан в еде и от вина вежливо отказался, сославшись на предстоящую ночную работу, ради успеха которой, собственно, и затевался пир. Янка все же позволила себе пару бокалов: безумно хотелось снять напряжение. От принятого в голове зашумело, накатила усталость, смерть как захотелось вздремнуть. Охотник проводил ее в избу, заверив, что все хлопоты с фантастическими крысами берет на себя.
В отведенной им избе стояла тяжелая духота, по-видимому, помещение давно не проветривалось. В передней у окна располагался довольно сносный на вид диван, в смежной комнате у печи двуспальная кровать, у которой висел настенный ковер с вытканным на гобелене изображением лесного оленя, а посередине комнаты круглый деревянный стол на громоздких закругленных книзу ножках отчего-то вспомнился сетчатоголовый староста-карлик.
Янка распахнула форточку приятно повеяло свежей листвой, и прилегла на диван. Но, невзирая на дремоту, сон не шел к ней. И все по вине Охотника, который с завидным усердием, движимый неясной целью, шарил по углам, гремя мебелью, перетряхивая тумбочки, перебирал старое тряпье.
Ты что-то ищешь? сквозь дрему спросила Янка.
Знаешь ли, нет у меня доверия к этим «добрым» людям, и хитромудрому педанту-карлику, главарю их, я не верю. Нутром чую подвох. И дело вовсе не в крысах. Их проблема в чем-то другом. Очень хочется докопаться. Нет, я обязан до рассвета, пока мелкий ушлепок не заявится насадить нас на вилы.
Дремоту как рукой сняло.
Ты не собираешься ловить крыс? спросила Янка, наивно вылупив глаза.
Увижу поймаю, ответил Охотник, не прерывая поиска. Чую, крысы не главное. Настоящая угроза в другом.
В чем?
Это я и пытаюсь выяснить. Найти зацепку, которая поможет прояснить картину.
К тому времени Охотник добрался до круглого стола, такого же кривоногого, как староста деревни.
А вот это уже интересно
Парень принялся отодвигать громоздкий стол. Янка поспешила на помощь. Вместе им удалось подвинуть громадину ближе к стене, освободив пространство на полу в центре комнаты. Сперва Янка не заметила ничего, на что следовало бы обратить внимание, но Охотник показал, куда смотреть: среди дощатой кладки выделялся квадрат, где щели между половицами казались чуточку шире остальных. У глиняной печи лежала кочерга. Охотник поддел ею половицу. Со скрипом доска поддалась, потянув за собой весь квадрат.
Напольная дверь вела в подпол, откуда резко пахнуло холодной сыростью. В деревне не было электричества, похоже, здешние о нем не имели понятия, так что пришлось раздобыть среди сваленного в углу старья масляный светильник с закопченной ручкой.
Попросив Янку посветить, Охотник, держась за края люка, полез вниз. Подвал оказался неглубоким. Он без труда нащупал дно и принял из рук девушки фонарик, в котором лениво тлел фитиль. Неровные половицы при каждом движении издавали неприятный хруст, действовавший на нервы, Охотник направил свет фонаря под ноги. Увиденное заставило его мгновенно отдернуть ступню, но под отставленной в сторону ногой вновь отвратительно затрещало, и, к сожалению, Охотник уже знал, что именно.