Отто забыл, что испачкался, едва приступил к трапезе, во время которой снова вел себя неосторожно. Нина не отставала. Ели они быстро, в перерывах между укусами успевая только мычать, общаясь на языке взглядов и междометий. Подкрепившись, Нина и Отто мгновенно преисполнились энергией и хорошим настроением на оставшийся вечер. Мусор они выбросили в высокую узкую коробку под своим столиком, затем помахали своему кормильцу. Стэн, как всегда, сказал им приходить в любое время, они, как всегда, пообещали обязательно прийти. Обе стороны знали, что так оно и будет еще много лет.
Облизываясь и вытирая рот плечом (хотелось, чтобы он стал совсем сухим), ребята побрели дальше. После фургона Стэна они могли направиться только в одном направлении, и подсознательно следовали ему без лишних слов. Их влекло туда непреодолимой силой сытости и расслабленности, а они с готовностью подчинялись. Может, дело в том, что после еды непременно хочется присесть, и мозг начинает искать варианты. Его поиск ширится подобно эхолокации и вскоре нащупывает подходящее место в пятнадцати минутах пешком. Поэтому, покидая фудкорт, они всякий раз держались одного курса, который не нужно было обсуждать (если не требовалось вернуться на уроки, но и сбегать им приходилось).
Это было их секретное убежище. Они никогда не брали с собой кого-то еще, когда шли на пустырь. Конечно, их интересовал не весь пустырь, а тот его край, где стояли обугленные бочки для сжигания мусора (такие высокие, что в прошлом году, обнаружив их, они еще не дотягивались, чтобы заглянуть внутрь) и пара пестрых, полусгнивших кресел, неизвестно кем притащенных сюда явно с какой-нибудь помойки или свалки.
Эти кресла, стоя под открытым небом и многократно попадая под ливни, теперь всегда были немного сырыми, даже в сухую летнюю погоду, да и пахли прямо сказать не орхидеями. Но это был их собственный уют, какой могла предоставить улица, и детям нравился этот полудикий комфорт вдали от дома. Сидя здесь, можно было представить себя бездомными, которые разводят огонь и греют над ржавой бочкой руки в дырявых вязаных перчатках или жарят водосточных крыс на палке, размышляя, где бы им сегодня заночевать. Весело прикидываться кем-то другим, зная, что дом у тебя все-таки есть, да и еда тоже.
Наверное, многим детям нравится имитировать домашнюю обстановку вне дома. Они строят шалаши или домики на дереве или находят такие места, и так впервые обретают мнимую независимость и власть над своей жизнью. А это так важно, когда начинаешь взрослеть.
Солнце стояло высоко. По пути в заветное место Нина и Отто обсуждали насущные школьные дела: новый предмет и интересного учителя физики, драку между пятиклашками, новость о том, что родители Меган разводятся, поэтому она сегодня не пришла в школу, а также свежесть горошка в столовой, и рационально ли его подавать вместе с рыбой Но чем дальше они уходили от школы, тем быстрее иссякали разговоры, связанные с нею. И на первый план выдвигалась вторая жизнь и ее проблемы, что есть в наличии у любого ученика.
Вторая жизнь Нины и Отто по их собственному предпочтению была полна приключений, опасностей и авантюр, зависаний в гараже с каким-нибудь хламом, соревнований в игровых автоматах, посещения безлюдных и заброшенных мест, поиска и сдачи металлолома (в случае, если он не мог пригодиться в гараже). При всей разнице характеров двое подростков не могли представить себе внешкольный досуг друг без друга. Планировать его порой бывало веселее, чем исполнять.
Достигнув пункта назначения, Нина и Отто сбросили с плеч рюкзаки и с удовольствием плюхнулись в кресла, выставленные рядом с бочками, словно в гостиной у камина. Кресла отозвались влажным хлюпаньем где-то в прогнивших недрах, но друзья не обратили внимания. Смена положения принесла такое блаженство, что не имело значения, на чем они сидят. Все-таки первая учебная неделя утомила их. После каникул ко всему этому надо еще привыкнуть.
Они молчали некоторое время, затем Отто достал красивую матово-черную зажигалку. Он нашел ее на улице еще зимой и с тех пор носил с собой всюду. В бочке с прошлого раза не накопилось ничего существенного для костра, поэтому топливо в виду мусора, веток и деревяшек пришлось собирать по местности. Чтобы дольше горело, пришлось отломить от одного из кресел плоскую деревянную рейку с днища.
Мы его так когда-нибудь полностью разберем, заметил Отто.
В следующий раз надо что-то принести с собой, ответила Нина.
Она каждый раз это говорила, и каждый раз они забывали об этом, когда шли сюда.
Наблюдая за огнем и дымом, исходящими от закоптившейся внутри и снаружи жестяной бочки, на фоне которой небо за далеким подлеском медленно готовилось к закату, обсуждать школьные дела совершенно не хотелось. Благо, им было, о чем пообщаться, кроме учебы и прилагающегося к ней микромира. Обозначилась необходимость посетить промзону, которая, если верить картам, начиналась на востоке, аккурат за водонапорной башней (к сожалению, хорошо охраняемой) и поискать, чем бы там поживиться. Причем осуществить эту вылазку нужно непременно в ближайшее время, пока не начались вечерние холода и темнеет еще не так быстро. Это всегда очень мешает.
Мысль, что на неизведанной территории найдется что-нибудь нужное для гаражных посиделок, или просто что-то любопытное, чего они не находили прежде, грела так же приятно, как тепло, сухими волнами исходящее от бочки и ощутимое вытянутыми ногами. А от мысли, что найденное, даже если окажется для них бесполезным, можно выгодно обменять, лишь намекнув, откуда оно, Отто нетерпеливо заерзал в своем кресле. Кресло жалобно заскрипело.
Вообще здесь, на отшибе, вдали от жилых кварталов, шума людей и машин, все звуки казались другими. Как будто извлеченными из вакуума, в котором звучать не могли. Шуршание одежды, шелест редкой травы, трение подошвы о гравий и битый асфальт, покрытый трещинами, как после бомбежки, потрескивание горящих веточек и бумаги, собственное дыхание и шевеление. Казалось, что даже языки пламени издают собственный звук горения, подергиваясь в воздухе, и слушать его было приятно. Как будто в этом отдаленном кусочке Мидлбери их личная гостиная с уютным камином, сидя у которого можно привести мысли в порядок, обсудить насущные темы и помолчать.
Нигде они не чувствовали себя так, как здесь.
Нина даже забыла про выходку Ханны, даже о существовании ее забыла, как и Отто. Сейчас они думали только о том, как славно сидеть где-то вместе вечером пятницы и строить планы на выходные. Жаль, что огонь в этой бочке не может гореть до утра, да и дома начнут волноваться. Есть еще пара часов, пока не начнет по-настоящему темнеть.
Они не боялись гулять по темноте, хотя родители этих чувств не разделяли. Во-первых, Мидлбери был крошечным городом с небольшим населением, из тех, где жизнь стоит на месте и надо постараться, чтобы найти неприятности. Во-вторых, даже если им вдруг будет угрожать опасность, оба носят с собой перцовые баллончики после того случая.
Отец Нины показал им, как правильно пользоваться баллончиком, и разрешил применять против человека в случае реальной угрозы. Таких угроз ребята пока не встречали, потому что ошивались в основном по безлюдным местам. Ну, кроме того случая, после которого Нину отдали на самооборону. И, кстати, в-третьих, Нина ходила на самооборону, так что оба могли за себя постоять. Правда, никто не спешил нападать на них там, куда они ходили. Шанс нарваться на драку в школе был гораздо выше.