В этот момент в дверь постучали, и на пороге появились два только что упомянутых персонажа.
Будете богатыми, господа! приветствовал их владелец гаража. Мы как раз только что со Свином о вас вспоминали.
Внешний вид двух вновь пришедших господ весьма соответствовал их диковинным фамилиям.
Пожарник Рыба был очень худ, а рост имел огромный. Выпуклые, слегка мутноватые круглые глазки и беспрестанно беззвучно хлопающие друг о друга внушительных размеров губы этого джентльмена придавали ему заметное сходство с крупной заморённой рыбой. Заморённой, потому что характер пожарник имел весьма флегматичный был неразговорчив и вял.
Полицмейстер Пень, напротив, отличался малым ростом и неумеренно крепким телосложением так что казался как бы вросшим в землю, как древний, замшелый пень. Полицмейстер обладал весьма энергичным и динамичным темпераментом.
Оба сих высокопоставленных чиновника явились при полном параде: в мундирах и форменных фуражках, с начищенными до блеска медными кокардами. Свин, видя их такой блестящий прикид, был весьма польщён. Однако он с опасением подумал, что его друзья могут испачкать или, не дай бог, порвать свои роскошные мундиры при переноске вещей. Но вслух он ничего не сказал, понимая, что они были так одеты из уважения к нему.
Работа у Свина и трех его друзей заладилась на славу. Они быстро загрузили фургончик Зайца, и к ночи наш герой уже был перевезён со всем скарбом в свой новый комфортабельный домик прекрасный двухэтажный особнячок с кирпичными стенами, покрытыми свежей коричневатой штукатуркой, и с небольшим уютненьким садиком.
Как было славно. Свин и его товарищи, уставшие и изрядно пропотевшие от тяжёлой работы, пили теперь чай в уютной гостиной в его новом доме. Пили они, конечно, не только чай, а добавляли в него и немножечко отличного французского коньяка, которым угостил их добрейший Свин большой любитель сего изысканного напитка. И разговор у них у четырёх порядочно уставших джентльменов зашёл, как это часто бывает в сугубо мужской компании, о женщинах.
Ну, что же ты, Свин, всё так и живёшь холостяком? спросил Заяц. Завёл бы себе какую-нибудь добрую и пикантную бабёнку, да наплодил бы с нею детишек, да и зажили бы вы счастливо. В твои-то годы пора уже остепениться.
Свин задумался на мгновение, и от глубоких мыслей розоватое чело его тотчас избороздилось волнистыми морщинками а потом тихо молвил:
Всё не так просто. Но вам, моим лучшим друзьям, я, пожалуй, открою свой секрет.
А потом сей добрейший джентльмен выдержал соответствующую важности момента длинную паузу и сказал:
Я влюблён, господа. Впервые в жизни по-настоящему влюблён!
Ну и так в чем же дело? вопросительно крякнул, осушив очередной стаканчик виски, полицмейстер Пень.
Дело в том, господа, грустно молвил Свин, что дама моего сердца, хотя и знает о моей безумной любви, но не отвечает мне взаимностью.
Да-с, проблема глубокомысленно заключил полицмейстер и при этом смачно рыгнул, сказав: «Пардон, господа!»
А кто же она, твоя прекрасная Дульсинея, позволь мне спросить, если это, конечно, не секрет? поинтересовался Заяц.
Вы её знаете, без сомнения, господа. Но, прошу вас, прежде чем я назову её имя, пообещать мне ничего не сообщать ни ей, ни кому-либо другому о нашем разговоре.
Обещаем, обещаем, Свин! заголосили хором его друзья, обмирая от любопытства.
Так вот, её зовут Луна-Яичница, господа. И она работает поварихой в столовой нашего военного гарнизона, торжественно сообщил Свин.
Ну как же, как же знаю я её, молоденькую Луну-Яичницу, с явным удовольствием заметил пожарник Рыба. Да и все вы, конечно, знакомы с ней, господа.
Ну конечно-конечно, как-то вяло и с некоторым смущением подтвердил Пень.
Владелец гаража тоже знал Луну-Яичницу и искренне пожелал нашему другу не терять надежды на грядущее счастье с ней.
Выйдя от Свина, Заяц взялся развезти полицмейстера и пожарного по домам. Они долго тряслись по ухабистым, размытым дождём дорогам в просторной кабине весёленького фургончика, которая без труда вместила их троих весьма габаритных мужчин. И разговор их зашёл о Свиновой любви пикантной Луне-Яичнице.
Заяц, Пень и Рыба, да и не только они, а и ещё многие населявшие городок представители мужского пола, знали Луну-Яичницу, если можно так выразиться, с весьма интимной стороны. Дело в том, что молоденькая двадцатипятилетняя повариха была весьма легкомысленной особой и занималась любовью практически со всеми попадавшимися ей под руку мужиками. И нашей троице, конечно, досталась тоже некоторая толика её сладких ласк.
Вдобавок, по крайней мере, как многим казалось, Луна-Яичница в последнее время довольно усердно искала себе мужа. Однако, зная её гулящую сущность, никто из многочисленных любовников поварихи брать её замуж не хотел.
Ах, нежная Луна-Яичница! мечтательно вздохнул владелец гаража. Где ты теперь, с кем ебёшься?
Ну-ну, не пошли. Подумай о Свине. Ведь он твой лучший друг, наставительно-строго остановил его полицмейстер.
А пожарник заметил:
Господа, ведь это парадокс получается! Луна-Яичница даёт всем, кроме своего воздыхателя Свина. Наверное, она к нему и в самом деле испытывает особо высокие и непорочные чувства.
Да, думаю, что это так, сказал Заяц. Но ни в коем случае не следует рассказывать Свину о поведении его зазнобы. Не надо ранить чувствительную душу нашего друга.
Да-да, я с тобой полностью согласен! темпераментно воскликнул истинный джентльмен Пень. А подлинный джентльмен Рыба глубокомысленно и одобрительно промычал.
IIМолоденькая Луна-Яичница была смазлива и игрива. Ухаживания престарелого Свина она, конечно, замечала, но держала его про запас, как возможную надёжную партию для будущего замужества. А пока юная повариха хотела нагуляться и насытить свою неуёмную похоть. Поэтому она и пользовалась всеми (кроме своего воздыхателя Свина) мужиками, попадавшимися под руку. При этом многие из её любовников помогали ей материально, а Свин был небогат.
И в тот самый промозгло-дождливый вечер, когда Пень, Рыба и Заяц тряслись в весёленьком фургончике по скользко-грязным дорогам, Луна-Яичница занималась любовью со здоровенным гуталинокожим негром лейтенантом Бабилой у него на квартире в воинской части.
Сообщим читателю, что негры в прохладных краях, где происходит действие нашего повествования, встречаются далеко не так часто, как, скажем, где-нибудь в жаркой Африке или тепло-солнечной Франции. Поэтому, наверное, чернокожие и пользуются у местных баб значительным успехом. Это обстоятельство усиливается и тем, что негры имеют репутацию знатных ёбарей и обладают, как правило, мужскими инструментами больших размеров. Бабила был не исключением и имел огромный член длиной сантиметров в двадцать, ребристый и жилистый. И ёб он Луну-Яичницу страстно.
Негр являлся к тому же настоящим неутомимым атлетом не менее шести футов ростом, весь он был покрыт мускулами, и чёрная кожа его была гладка и приятно попахивала потом.
Сначала он долго натягивал Луну-Яичницу в нормальной позиции, а потом поставил раком и отделывал в зад Сластолюбивая повариха получала незаурядное удовольствие.
А Свин тем временем вышел из своего нового дома на улицу под холодный, мелкий дождик и пробежал, накинув на голову пиджак и шлёпая надетыми на босу ногу расклеивающимися ботинками по лужам, метров сто до телефонной кабины (телефон в его новом жилище не был пока ещё установлен). Там он набрал номер Луны-Яичницы, который отлично помнил наизусть На другом конце провода никто не отвечал.