Свин же, напротив, телевизор не жаловал, считая его пустой тратой времени. Однако и он иногда не отказывал себе в небольшом удовольствии посмотреть футбольный матч.
Как мы уже сказали, Луна-Яичница хорошо следила за Свиновым домом: убиралась, мыла посуду. И это существенно облегчало жизнь нашего героя, особенно посуда. Её он мыть ненавидел. И на кухне в раковине, когда он жил один, всегда скапливалась целая гора тарелок, вилок, ложек и ножей.
Свин теперь ощущал себя совсем счастливым человеком. Хотя иногда в его душу скользкой холодной змейкой заползало сомнение. «Как Луна-Яичница, такая молодая и красивая, может жить с таким толстым и старым уродом, как я?» думалось тогда нашему герою. Нет, она наверняка несчастна и только притворяется, что любит его.
И Свин отчасти был прав. Не то чтобы Луна-Яичница была несчастлива. Вовсе нет. Она действительно не любила Свина, но он нравился ей своей добротой и покладистостью характера. Только скучновато было ей с ним, почти так же, как со своими динозаврами-родителями, которые жили в удалённой деревне и которых она изредка навещала. Да и сексуально не особенно он её удовлетворял. Ощущалась и разница в возрасте, и, несомненно, пухлый Свинов хуй был вяловат по сравнению, например, с жилистой Бабилиной елдой И возжелала поэтому вскоре Свинова невеста новых приключений. Захотелось ей опять молодых любовников.
Место поварихи в гарнизонной столовой вполне устраивало Луну-Яичницу. Но работа была дневная и, в связи с этим, представлялось практически невозможным оправдаться в случае своего отсутствия ночью дома у Свина. Поэтому хитрая голова поварихи стала соображать, что бы такое придумать, чтобы иногда проводить ночь вне дома с Бабилой или ещё каким любовником.
Говорить, что поехала ночевать к своей тётке, квартировавшейся также в гарнизонном городке, часто было невозможно. Но, скажем, выдумать какие-нибудь ночные приработки это могло пройти. И Луна-Яичница придумала.
Ах, Свинчик! сказала она как-то ангельским голосочком. Ты ведь знаешь, что мы стеснены деньгами. Твоей пенсии и моей нищенской зарплаты в столовой не хватает.
Что верно, то верно, вздохнул Свин. Но что же делать? Такова жизнь.
Нет, дорогой, не надо опускать руки. Есть у нас возможность улучшить нашу ситуацию! бодро парировала его невеста.
Ах, вот как?! обрадованно удивился наш герой. Ну-ка, расскажи, что ты ещё там придумала?
Ты знаешь, Свинчик, нашей дискотеке «Фауна» требуется вторая барменша для работы иногда ночью. Платят очень хорошо. Так вот, я и думаю взять ещё и эту работу.
Ну что ты, Лунно-Яичничек, пытался было возражать Свин, ты и так очень устаёшь в своей столовой. Да ещё теперь работать ночью. Ну зачем это? Для чего такие жертвы? Не так уж мы и нуждаемся в деньгах.
Но, Свинчик, это всего лишь одна-две ночи в неделю, не больше. Да и не на всю жизнь это. Потружусь несколько месяцев, заработаю немного деньжат и брошу.
Ах, дорогая Луна-Яичница, как мне будет грустно и одиноко в те ночи, которые ты будешь проводить в дискотеке! воскликнул в страдании наш герой. Ну что ж, если ты так решила Ну, тогда и я сидеть на месте не буду. Что же это делается? Баба работает, а мужик сидит сложа руки? И я буду искать себе какие-нибудь приработки!
И всё пошло своим чередом. Луна-Яичница стала две ночи в неделю в среду и в субботу проводить вне дома, всегда возвращаясь, однако, рано утром к своему жениху, чтобы тот ничего не заподозрил.
По четвергам и воскресеньям она отсыпалась днём дома. Делать это позволял ей гибкий график работы в гарнизонной столовой с двумя произвольными выходными на неделе.
Поначалу наш герой часто предлагал довести Луну-Яичницу на своей тарантайке до дискотеки и потом забрать её оттуда рано утром. Но его невеста всегда отказывалась, говоря, что Свину незачем себя перетруждать и что она прекрасно доберётся до работы и обратно на трамвае, тем более что это близко всего две остановки. И звучала в её нежном голоске при этом такая чуткая забота о Свиновом здоровье, что тот в конце концов перестал настаивать.
Чтобы не отставать от Луны-Яичницы Свин теперь начал тоже подрабатывать. Устроился развозить по городу на своей тарантайке рекламные объявления и проспекты. Работёнка, в общем-то, не тяжёлая, но мытарная и однообразная, да и платили немного. Но что поделать? Куда было податься нынче отставному вояке? Даже преподавателем на военную кафедру какого-нибудь университета не устроишься. В свете новых политических установок не в чести стало нынче военное дело.
А Луна-Яичница предавалась теперь две ночи в неделю разврату. По средам с холостяком негром Бабилой на его квартире; а по субботам с новоприбывшим в военную часть молоденьким лейтенантом Хвостенко. Это был долговязый белобрысый детина, невнятной веснушчатой наружности, которая вместе с его женатым семейным положением никак не вязались с имевшимся за ним репутацией знатного ёбыря. С Хвостенко они занимались любовью в гостинице, а также и у него в машине, так как дома у него находились благоверная супруга и трёхлетний сынишка. Жене неверный лейтенант нередко говорил, что уходит на ночь в караул.
Но не получала уже Луна-Яичница от мужиков такого удовольствия, как раньше. Стали они ей приедаться все такие одинаковые, со своими либо сарделечными, либо сосисочными хуями разной степени твёрдости. Любовники, впрочем, каждый раз давали Луне-Яичницы небольшие суммы денег с тем, чтобы в случае чего она смогла бы отчитаться перед Свином за свою работу в ночном клубе.
А Свин был верен Луне-Яичнице. Хотя и позванивал иногда негрессе Фелисите. Но дальше трёпа по телефону у него теперь с ней не заходило. Хотя и хотелось порой нашему герою отодрать сладкую африканку, но заложенные в него с детства благонравными родителями высокие моральные принципы не позволяли ему изменить Луне-Яичнице.
Однако Свин вскоре снова узнал о неверности своей невесты.
VIIОднажды в субботу поздним зимним вечером наш герой лежал на кожаном диване в салоне и скучал без своей возлюбленной, ушедшей работать, как всегда в этот день, на дискотеку. Свин лежал и скучал. Телевизор смотреть ему не хотелось, спать тоже что-то не тянуло, и он от нечего делать решил позвонить Фелисите ей без проблем можно было поздно звонить.
И только Свинова пухлая рука потянулась к телефону, стоящему на полу около дивана, как тот с отчаянной громкостью зазвонил сам.
Свин даже вздрогнул от неожиданности.
«Что такое? подумалось ему. Кто может звонить так поздно? Уж не случилось ли с кем чего?»
Он взял трубку. И услышал на другом конце провода знакомый басисто-хрипловатый голос. Это снова был доброжелатель.
Ну что, господин Свин, сказала трубка, даже не поздоровавшись, ну и как вам живётся с вашей ненаглядной Луной-Яичницей?
Прекратите! Прекратите немедленно это хулиганство! Прекратите мне названивать! Я вызову полицию! запротестовал было наш герой.
Но трубка довольно резко и с некоторой фамильярностью оборвала его:
Не нервничайте, мой дорогой! Я же добра вам хочу. Недаром же зовусь доброжелателем.
Да идите вы на хуй, доброжелатель! Заебали уже вашими звонками! вспылил Свин и хотел было уже повесить трубку, но та сказала настойчиво-твёрдым голосом:
Меня, конечно, легко послать на три буквы, господин Свин, но попрошу вас соблюдать хотя бы малейшую корректность. Уверяю вас, что вы не пожалеете об информации, которую я вам сейчас сообщу. И всё это я сделаю ради вашей пользы. Я искренно желаю вам добра.
Давайте, короче, выкладывайте вашу информацию! отрезал раздражённо наш герой.