Возможно, но нет.
Потому что сегодня день обиды?
Какой же ты козел, Иванов. Так и не сообразил?
Ну хоть в чем-то угадал?
Вообще ни в чем.
Тогда сдаюсь.
Как ты мог не предложить заехать к моей маме, раз дорога на наш отдых проходит мимо ее города?
Ты из-за этого обиделась? недоуменно спросил я.
Ну а из-за чего еще? Ты вообще меня не знаешь.
Откуда я мог знать, что у тебя в голове.
Все мужики одинаковые. Считаете, что мы, женщины, думаем об одном, а говорим о другом.
Ну это неоспоримый факт.
Неоспоримый факт, что ты меня так и не изучил за десять лет жизни вместе.
Знаешь, дорогая, я тебя прекрасно изучил, и теперь понимаю, что с меня хватит. Ты прочитанная книга.
Ты еще авторов не прочитал.
Ты о любовниках своих сейчас?
Вот ты придурок. Я про родителей. Они мои «авторы». Тебе точно пора перестать работать. Начинаешь деградировать.
А ты? Дома сидишь больше, чем я. Кто из нас деградирует.
Давай не будем о доме, и кто где сидит. Я уже промолчу о твоей сестре.
А с ней что не так?
Она вообще мне не звонит.
А должна?
Конечно! Кому я буду говорить, что Игорь Иванов настоявший козел?
Своим подругам, не?
Они уже знают. В общем, вези меня к родителям.
Так этот подарок, что ты мне подготовила, лишь причина заехать к твоим родителям?
Она лукаво улыбнулась. Если честно от этой улыбки у меня екнуло сердце. Я помню последний раз, когда она так улыбалась. Правда это не было поводом ехать к родителям, скорее своего рода игра, что я ЕЕ не поцелую, стоя в самом центре пешеходного перехода, даже когда загорится красный свет светофора. Но Ира тогда плохо знала Игоря Игоревича Иванова, что страстно объяснялся с водителем грузовика, который не смог проехать из-за нас по своим делам.
Может зря разводимся?
Поехали. Хватит витать в облаках, Иванов, раздался голос жены, дерзко вырвавший меня из размышлений.
Нет, все же развестись стоит. Ради моего спокойствия.
ГЛАВА 4
Мы познакомились десять лет назад. Я начинал строить карьеру и делал первые шаги к успеху. В тот летний день мне нужно было поехать в деревню к дедушке и помочь ему посадить позднюю картошку. По дороге на автобусной остановке я встретил Иру, державшую в руках картонную коробку с рассадой. Она тоже везла ее в деревню, но к родителям, которые ждали там.
Я начал разговор о том, какой сорт помидоров Ира везет. Она, улыбаясь сказала: «Бычьи глазки», и мы вместе, как дети засмеялись. Ямочки на ее щечках придавали такую поразительную изюминку, что я понял: влюбился. Сначала в ямочки, а потом в Иру. И если честно мне не хотелось с ней прощаться, хотя это означало встречу с ее родителями. Мне было наплевать. Тогда весь мир принадлежал девушке в простом, цветастом, легком и нежном платье, смеющейся звонко, словно маленький колокольчик. Я смотрел на нее и думал, что мы будем жить вместе....
Еще семь дней, и вздохну с облегчением, прервала мои размышления Ира.
Неужто ты прямо рада этому событию? спросил я, не веря, что она хочет развода больше, чем я.
Представь себе.
У тебя кто-то есть?
Есть. Один козел, что через неделю станет не моим козлом.
А вообще был кто? спросил я, и пальцы впились в кожаный руль.
Иванов, с чего такие вопросы? слегка улыбаясь спросила Ира.
Просто
Ой, неужели тебе стало интересно, почему мы разводимся? Ведь я первая предложила разойтись.
Да, мне интересно.
Но ты же согласился?
Да! А что я мог еще сказать?
Например просто спросить о причине такого к тебе отношения, разве нет?
Я. я не подумал.
Теперь ничего не вернешь. Мне хочется быть свободной. К тому же нас ничего не связывает.
А квартира?
Она рассмеялась так, что у меня на приборной доске запрыгали иконки Святой Троицы.
Иванов, давай закончим этот разговор. Хочу встретиться с родителями в хорошем расположении духа, а ты только портишь его.
Я замолчал. Обида кольнула сердце. И почему я сразу не спросил причину развода? Наверное, совсем вымотался, когда она заговорила об этом. А я взял и ляпнул, что согласен, лишь бы не слышать ее голос каждый день. Конечно, ее это обидело. Кого бы не обидело? Пожалуй, только меня, поскольку я считал правильным, что она решила за нас обоих. Я верил: если Ира что-то хочет, значит, так и надо делать.
В общем будь паинькой, постарайся не скандалить с моим отцом, заметила она, крася губы блестками.
Он же будет предлагать выпить и сходить на рыбалку.
Ну так выполни просьбу. Когда еще они тебя увидят? А, точно! Уже никогда.
Мы с ночевкой? спросил я, испугавшись, что еду в логово к врагу на всю ночь.
Нет, буквально на пару часиков, она посмотрела на наручные часы и добавила, хотя нет, на ночь останемся, уже поздно, а потом, улыбнувшись, повернулась ко мне, отправив губами воздушный поцелуй.
Если бы ты не красилась три часа, мы бы к вечеру успели в хижину.
Если бы ты меня не облил водой, мы бы раньше выехали. К тому же у нас есть завтрашний день в запасе. И я хочу, чтобы мы навестили родителей.
А когда навестим моих? спросил я.
Ну думаю никогда. У меня нет визы в Бостон, где они живут. Еще твоя мать называет меня «вороной» из-за моих волос. К тому же мы разводимся.
Когда она тебя так называла? спросил я.
Вороной? Да всегда, когда тебя нет рядом. Ах да, я и забыла, тебя постоянно не было рядом.
Я старался приехать пораньше.
Ну не всегда, дорогой Экс-супруг.
Мы замолчали, каждый задумался о своем. Наверняка я насолил жене, раз она злится на меня так, что каждое слово сродни яду. Я такого не заслужил.
Значит к маме и папе относишься уважительно. Они у меня в возрасте.
Им по шестьдесят пять.
Ау, это и есть возраст.
Как знаешь. Только я не буду есть пирог из сливы.
Мама никогда такой не делала.
Ага. В тот день, когда мы познакомились, и в последующие дни делала этот проклятый пирог.
С чего это он «проклятый»? резко спросила Ира.
У меня аллергия на сливы.
Да?
А ты не знаешь?
Не, не помню такого.
Что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной помню, так получается?
Ну зато маму порадовал. Это ли не чудо?
Чудо было на следующее утро, когда я пятнами пошел по всему лицу.
Это потница. В доме печку топили.
Летом?
А как бы мама сделала фирменный пирог?
И не поспоришь. Но с твоим отцом я пить не буду.
Он обидится.
А когда он срезал «язычок» на моих кроссовках, чтобы ловить рыбу, думаешь, я не обиделся?
Это просто кроссовки.
Тогда были особенные.
Тебя никто не просил их покупать.
Мне подарили.
Мог отказаться.
Отказаться, когда их дарит твой отец, которого я хотел уважить, чтобы он понял, что выдает за достойного человека свою дочь?
Прям-таки, Ира улыбнулась.
Но потом срезал на одном подошву, а на другом «язычок».
Он хотел с тобой порыбачить, а червей не накопал. Чего ты завелся?
Чего я завелся? Он срезал это все, когда кроссовки были на моих ногах.
Ты выставляешь моих родителями настоящими демонами.
«Ну а что их выставлять, если они такие и есть» подумал я, хотя вслух сказал:
Ладно, всего одну ночь, потом можно будет забыть и о них, и о том, что у них дочь с амнезией.
Вот ты балбес, возмутилась Ира и ударила меня в плечо.
Это было по-дружески, но сердце снова кольнуло вопросом: «А надо ли разводиться?».
ГЛАВА 5
Галина Семеновна и Гарик Купидонович Каракяны родители Иры, простые, в меру добрые, но со своими тараканами в головах.
Гарик Купидонович (меня это отчество всегда удивляло) работал главным менеджером на овощном складе, и, благодаря этому в доме всегда были овощи, иногда даже фрукты. Сам Гарик часто отшучивался, что ему давали зарплату на работе, но я-то знаю, что это не так. Теперь у него появилась тайная страсть к самогоноварению. Но страсть такая, что использовал он для «начинки» не только овощи и фрукты, что таскал с работы, но и некоторые специфические ингредиенты. Именно тогда я в первый раз попробовал самогон, настоянный на фекалиях совы, скрещенных с соком тыквы, алычи и арбуза. Наверное, наилучшее средство для быстрого опорожнения желудка.