Фортунат кивает.
Покажешь того, о ком все говорят?
Теперь киваю уже я, а мне ответом служит обаятельная улыбка.
Мы приближаемся к западной части Фрактала, к низине, раскинувшейся у подножья гор. Из-за того, как резко сталкиваются в этом месте ландшафты, уже издалека можно увидеть все главные постройки.
Из-за деревьев виднеется часть домика на опушке леса, где располагается пайдейя школа для детей. На самом верхнем ярусе открытая круглая площадка, называемая Главной террасой. На ней проводят общие уроки и собрания для учеников. Другие ярусы скрываются в густой листве, но даже если бы их не прятали кроны деревьев, с такого большого расстояния рассмотреть не получилось бы.
Правее от пайдейи, вдоль гряды, расположились хижины: домик художников из большого количества открытых и полузакрытых балконов; сооружение круглой формы, похожее на гриб, созданное ювелирами; шатающаяся палатка строителей, обладающая прямыми линиями и запоминающаяся угловатостью; хижина целителей два небольших домика на дереве.
Мы подходим ближе и теперь видно, что хижина художников окружена паутиной, ведь именно из неё мастера создают одежду и даже украшения. Ставни окон покрыты изысканной резьбой, а балконные ограждения густо укрыты плющом.
Хижина ювелиров имеет округлые формы, из-за чего складывается впечатление, что домик растолстел. Под сооружением виднеется толстый ствол дерева, напоминающий ножку гриба, усеянный дверями и окнами. Из-под земли выглядывают могучие корни. Говорят, что из шатающейся палатки подземные туннели ведут прямо в горные пещеры, где ювелиры добывают драгоценные камни, из которых после создают чудесные украшения. Их работа овеяна неменьшей таинственностью, чем медитации, проводимые внутри ствола дуба, однако кто знает, что из легенд правда
По сравнению с другими, хижина строителей кажется самой простой, большой и нескладной, ведь только часть дома находится на дереве, а другая на земле. Здесь трудятся строители, и им нужно хранить все свои заготовки, поэтому сооружение не самое красивое, зато практичное.
Мы останавливаемся перед хижиной целителей это два маленьких домика на дереве. В одном хранятся важные запасы, а в другом принимают редких посетителей: обычно каждый эдем сам внимательно следит за собой, но в исключительных случаях может понадобиться помощь целителей.
В том числе моя.
Сегодня в хижине мне нечего делать, и мы сразу же огибаем дерево, отправляясь на северо-запад, к самому подножью, где горы, покрытые лесами, выстраиваются полумесяцем, создавая практически идеальный круг, внутри которого образовалось озеро, окружённое с трёх сторон камышом.
Отличное место, если ты ранен и хочешь спрятаться от всего мира. Мы называем его Гористым венком. Именно сюда чаще всего наведываются животные, которые нуждаются в помощи. Другие эдемы, по договорённости, приходят сюда редко и только чтобы показать детям необычных животных. Однако у меня есть право видеть их почти каждый день. И сейчас я этим бессовестно пользуюсь.
Мы слушаем, как наперебой поют зяблики, щеглы и канарейки. Громче всех шумит дятел: его отчаянный стук разносится по всему Гористому венку. Мы приближаемся к озеру в камышах и останавливаемся. Недалеко расставлены корыта, наполненные кормом. Значит кто-то из целителей уже был здесь с утра, помолился и внёс энергию в еду, приготовленную для животных из растений-пустышек.
По камням возле озера бегают ящерицы, в стороне над кустами роз раздражённо ворчат жуки. Бабочки, среди которых больше всего кавалеров и белянок, никак не найдут подходящее место, чтобы присесть. Несколько черепах вылезли на корень дерева, выступающий из-под земли, подставили свои панцири солнечным лучам и вытянули головы, наслаждаясь теплом. Два енота на другой стороне озера с остервенением полощут что-то в воде, но замирают, почувствовав чужое внимание, и недовольно на нас смотрят, однако очень скоро возвращаются к своим важным делам.
Недалеко от озера, из густой травы, показывается симпатичная мордашка ихневмона. У него маленькие уши и круглые глаза. Зверёк встаёт на задние лапки, показывая своё приземистое тело с очень пушистым хвостом, и с подозрительностью оглядывает окрестности. Увидев лакомство, он выбирается из укрытия и крадётся к корытам. Ножки такие короткие, что, когда он передвигается, их почти не видно под длинной шерстью, и кажется, что ихневмон двигается не на своих четырёх лапах, а под воздействием какой-то невидимой силы. Зверёк хватает корм и бегом мчится обратно, вновь скрываясь в зарослях.
Я поднимаю взгляд и замечаю вдалеке стадо пятнистых оленей, которые беззаботно щиплют травку, и только вожак с красивыми витиеватыми рогами на голове на мгновение обращает на нас внимание.
Я могу много часов любоваться природой, однако носорога, ради которого мы пришли, нигде не вижу.
Здесь сказочно, тихо говорит Фортунат, и мы понимающе переглядываемся.
В отличие от Ноны, которую я водила сюда слишком часто, и девушке это наскучило, у парня давно не оставалось времени на прогулки, и я решаю, что просто обязана воспользоваться случаем.
Ты встречал химер? спрашиваю, думая, чем занять время, пока не покажется носорог.
Только слышал. Это ведь те, у которых морда то птичья, то кошачья, и крылья есть?
Да, соглашаюсь я и добавляю: Мужские особи внешне напоминают сов, женские кошек, но у тех, и у других действительно есть крылья. Поведением они похожи на всех тех животных, внешность которых, так или иначе, находит отражение в их внешнем виде. Химеры виляют хвостами, любят поспать и приласкаться. Сам увидишь.
Я вытягиваю шею, внимательно осматривая камыш, выискивая вдалеке островки, где можно было бы спрятаться среди высоких стеблей.
Легенда гласит, что эти странные существа появились после Великого Пожара, напоминаю я на случай, если Фортунат забыл эту историю. Яйца, из которых вылупляются химеры, впервые были найдены в кустах фацелии. Кстати, скорлупа переливается перламутром.
Замечаю подходящее место и прикладываю палец к губам, призывая Фортуната к молчанию. Крадусь как можно тише, осторожно раздвигаю камыш, а потом присаживаюсь, прячась в зарослях. Жестом подзываю эдема, и он опускается рядом.
Между высокими гибкими стеблями видно, как на небольшом пространстве шесть взрослых химер величаво развалились и лениво обмахиваются хвостами. У самого крупного самца большие коричневые крылья и хищная совиная морда, оранжевые глаза ярко горят. Двое других самцов с бежевым и белым окрасом кажутся менее злобными. Может, потому что они отвернулись и неспешно вычищают клювами пёрышки. Самки больше напоминают камышовых кошек, только крылья сбивают с толку. Химеры беспокойно ёрзают, из-за спин самок показываются не меньше десятка разноцветных малышей: у кого-то окраска коричневая, у других бежевая, а некоторые кажутся белоснежными.
Я пытаюсь посчитать, сколько их, но молоденькие скачут, с забавным рыком и шипением бросаются на взрослых, однако получив родительской лапой по ушкам, убегают, прячась в зарослях. А потом всё начинается заново.
Мы с Фортунатом переглядываемся, не сдерживая тихого смеха. Хочется скорее оказаться среди малышей и поиграться с ними.
Очень медленно я крадусь вперёд, но случайно оступаюсь, и стебли шуршат под моей ногой. Удручённо зажмуриваюсь, как в детстве, надеясь, что смогу оказаться невидимой, и это меня спасёт. Слышится смешок Фортуната, а когда я открываю глаза, то вижу, что, к счастью, химерам быстро надоело следить, когда же двуногие уже появятся на их поляне, и теперь животные продолжают заниматься своими делами.