Красный помогает корневой системе, цветению и созреванию плодов, влияет на светолюбивость или теневыносливость, рассказывает Мелисса, не отвлекаясь от работы. Но, если использовать только красный свет, растения будут высокими и тонкими.
Девушка поднимается и осматривает грядку с разных сторон, придирчиво оценивая собственную работу.
Синий увеличивает зелёную массу, скорость роста и размер листьев, говорит она, поднимая на меня взгляд. Однако если синего слишком много, растения будут короткими и коренастыми, с толстыми стеблями и тёмно-зелёными листьями. Цвести они будут очень плохо. Кстати, о цветах, Мелисса складывает принадлежности обратно в корзинку, а взамен берёт короткий нож. Соберём букет для ценакула, пускай поставят на столы к ужину.
Мы подходим к клумбе в центре дворика, на которой растут самые разные цветы. Я не слишком в них разбираюсь, поэтому могла бы назвать только белые с фиолетовыми краями эустомы, цинии, словно сотканные из тёмного бархата, и изящные каллы светлых оттенков.
От цветка к человеку. От человека к земле, произносит Мелисса, осторожно срезая цветы. От пылинки к Вселенной. Благодарю за твой дар и верую в скорое Исцеление.
Кожа девушки немного светится, не так ярко, как во время молитвы, но инсигнии, выглядывающие из-под одежды, мерцают и переливаются насыщенными оттенками.
Я знаю, что девушка отдаёт энергию, выработанную ранее во время молитвы, и уже завтра на месте срезанных вырастут новые цветы. Но всё равно в груди болезненно ноет при виде того, как на конце стебля появляется сок.
Разве мы не наносим им вред? неуверенно интересуюсь я.
Кожа девушки больше не светится, и Мелисса передаёт мне цветы, убирает нож и переводит на меня взгляд.
По неосторожности делаем это едва ли не каждый день. Приносим вред всей природе.
Она замолкает на несколько секунд, а я поражаюсь тому, как её слова вызвали во мне непредвиденный протест. «Приносим вред всей природе»?! Что это значит?!
Мы также намеренно пользуемся её дарами, продолжает садовница, как ни в чём ни бывало. Как я сейчас. Однако стараемся жить в гармонии с ней и всегда даём что-то взамен.
После её предыдущих слов эти кажутся неубедительными, и неприятное чувство поселяется в груди, вынуждая начать спор.
Да и вообще, добавляет девушка, пока я продолжаю сжимать в руках букет и стараюсь сдержать необдуманные порывы. Тебе ли волноваться об этом?! Ты приносишь исцеления больше, чем кто-либо.
Серьёзный тон, с которым Мелисса произносит эти слова, заставляют удивлённо распахнуть глаза. Девушка замечает мою реакцию. На её щеках выступает румянец, однако Мелисса, преодолевая неловкость, решительно касается моей руки ладонью.
Я знаю, не стоит этого говорить, произносит она так тихо, что приходится прислушиваться, хотя мы находимся всего в нескольких шагах друг от друга. Однако ты способна на большее, чем исцелять животных. Я не прошу тебя выращивать цветы и деревья, но догадываюсь, что ты можешь быть полезна и в другом. Пожалуйста, хотя бы подумай об этом
Лихорадочный взгляд девушки шарит по моему лицу, пальцы едва не до боли вцепляются в руку, и я запоздало отшатываюсь, застигнутая врасплох страстностью речей и в то же время возмущённая словами.
Я ни в коем случае не хочу обидеть тебя или поставить под сомнение решения авгуров
У меня закрадывается смутное подозрение, которое с каждым издаваемым садовницей звуком быстро перерастает в убеждённость, а вслед за ней на меня обрушивается осознание того, как именно она уязвляет и оскорбляет меня
но мне кажется, ты догадываешься, о чём идёт речь продолжает Мелисса, посылая мне многозначительный взгляд и ещё сильнее понижая голос.
В груди быстро поднимается волна запретной злости.
Если Мелисса говорила тихо из-за того, что боялась привлечь внимание, то мало боялась. О таком не то, что шёпотом говорить даже помышлять нельзя!
Только в одном она права: я действительно догадалась, о чём речь, а главное, знаю, кто надоумил вести такие разговоры!
Разочарование жжёт внутренности, и я уже открываю рот, собираясь выдать гневную тираду, но не успеваю ничего сказать, как до меня доносятся шорохи, а спиной я ощущаю движение. Взгляд девушки перемещается куда-то за моё плечо. Она натянуто улыбается, но в её тоне слышится досада, когда она говорит:
Мне кажется, тебе пора.
Не нужно поворачиваться, чтобы понять, что пришёл тот, в ожидании кого я коротала время в саду. Но больше я не чувствую тревоги из-за предстоящей встречи. Теперь я ощущаю только горечь из-за разговора с садовницей, и даже не пытаюсь скрыть неприязнь, с которой смотрю на Мелиссу, прежде чем порывисто отвернуться от неё и уйти из сада.
* * *
Неприятный осадок маленькими, но тяжёлыми камешками оседает в моей душе. Мы с Фортунатом обошли по кругу всю Аметистовую аллею, однако перебросились всего несколькими фразами. Мы дружим достаточно долго, чтобы даже молчать было уютно, но сегодня всё иначе, и, возможно, истинная причина в том, что я слишком угнетена после разговора с Мелиссой
Думать о плохом не хочется, тем более, когда вокруг стоит умиротворяющая тишина: после обеда эдемы по обыкновению вернулись в Муравейник, решив отдохнуть час-другой.
Мы почти доходим до нужного места, как внезапно громкий щебет птиц окончательно возвращает меня к реальности, и становится стыдно за то, что я так долго продолжаю погружать саму себя во мрак, а парень всё это время терпеливо ждёт, когда же я успокоюсь. Невольно вскидываю взгляд, как будто только сейчас узнаю Фортуната, а уже в следующее мгновение возникает ощущение, что я действительно вижу его впервые.
Как и Нона, Фортунат обладает необычной и яркой внешностью, которой может позавидовать любой юный эдем. Вместо волос у него иглы, как у ежа, только белые. Такие же на плечах и руках, но меньше. Острые скулы, прямой нос и грозно нависающие брови в совокупности с высоким ростом и крепким телосложением придают молодому эдему поистине угрожающий вид. Но если внешность Ноны соответствует её характеру, то о Фортунате можно сказать только обратное. Однако понимаем это, наверное, лишь мы с Ноной, потому что с тех пор, как Фортунат появился в нашем Фрактале, другие близкие друзья, кроме нас, у него так и не появились. Хотя ни одна девушка не отказалась бы пойти под его защиту. Ни одна, кроме Ноны.
На груди и предплечьях изящные узоры, едва заметные днём, однако ночью они сияют ярко, напоминая мерцающую паутину, усыпанную росой.
Авгур Гилар отпустил меня на несколько часов, предупреждает эдем.
Под внимательным взглядом я замираю, застигнутая врасплох за разглядыванием Фортуната. Хорошо, что он сегодня в рубашке, а не с обнажённым торсом, как любят ходить многие юноши во Фрактале. Правда, полупрозрачная ткань едва ли прячет крепкие мышцы.
Пытаясь скрыть неловкость, я поспешно поднимаю взгляд, и это ошибка, потому что тут же наталкиваюсь на янтарные глаза. Редкий цвет никого не оставляет равнодушным, я не раз слышала комплименты в адрес моего друга, но сейчас с толку меня сбивает не привлекательный оттенок: в глазах пляшут озорные огоньки, а кривую улыбку и вовсе не получается игнорировать.
Мои щёки заливает румянец, когда я догадываюсь, что Фортунату не терпится прокомментировать моё поведение, но он находит в себе силы сдержаться, а когда говорит, то его голос звучит ровно и спокойно, почти как ни в чём не бывало. Почти.
Мы идём к Гористому венку?
Я с радостью хватаюсь за спасательную соломинку:
Что ж, когда ещё у тебя будет несколько свободных часов? Стоит потратить их с пользой.