Парень останавливается на достаточном расстоянии от меня, но его взгляд скользит по моему лицу прямо и откровенно. Мне хочется бежать и спрятаться от такого внимания, но я напоминаю себе, что это же Фортунат, и мне не стоит смущаться.
Парень мягко улыбается, и становится так легко и спокойно, что, если бы кто-то спросил о прошлом моём или целой планеты я бы вряд ли дала внятные ответы. Даже тоска, которую я испытывала в Аметистовой аллее, превращается лишь в смутное воспоминание. Здесь, рядом с Фортунатом время течёт медленно, а, может, вообще останавливается.
Понимаю, наконец говорит эдем, а я уже и не помню, на какой вопрос он отвечает, тем более, когда неторопливо делает несколько шагов ко мне.
Я гораздо ниже его и едва дохожу до плеча, поэтому запрокидываю голову, когда парень приближается.
Твои глаза начинает он, но подбирает слова так долго, что я не удерживаюсь от того, чтобы не поддеть:
Зелёные, как у всех.
Он закатывает глаза, но в этом нет раздражения, и я прикладываю к губам ладонь, скрывая улыбку. В этот же момент взгляд Фортуната перемещается на мои губы, а его рука нежно касается моей, отводя её от лица.
Хорошо. Я скажу, обещает эдем, и от его внезапного шёпота и пронизывающего взгляда я забываю, как дышать. Ты смотришь на рассветы и закаты всегда влюблёнными глазами, с наслаждением слушаешь песню цикад в ночи, а когда молишься, твоё тело светится так ярко, словно это происходит впервые или, наоборот, последний раз в этой жизни. Когда авгуры у цветного костра рассказывают легенды, или ты наблюдаешь за химерами, твои глаза искрятся. Ты умеешь получать удовольствие от момента, и мне безумно нравится это. Но вместе с тем во взгляде всегда таится какая-то грусть, пускай, светлая, но всё же будто тебе открыты некие тайны, о которых ты не должна рассказывать другим и вынуждена в одиночку нести на хрупких плечах нелёгкий груз.
Словно с трудом подбирая слова и наконец справившись с ними, Фортунат судорожно сглатывает. А я Я с шумом выдыхаю, потому что до этого мгновения в полной мере не осознавала, насколько хорошо парень меня знает. Он прав во всём.
«И даже в том, что касается тайн», ехидничает внутренний голос, намекая на инсигнию за ухом, но я забываю обо всём, когда сильная рука нежно обвивает меня вокруг талии. Парень не прижимает меня к себе, но я сама не хочу отстраняться или отводить взгляд.
А ещё твои глаза большие, выразительные и загадочно мерцают оранжевыми крапинками.
Фортунат обнимает меня крепче и чуть приподнимает, а в следующую секунду я стою на какой-то возвышенности, но даже её недостаточно, чтобы наши глаза оказались хотя бы на одном уровне: я всё равно чуть ниже. Зато наши губы оказываются ближе друг к другу. Гораздо ближе.
Я судорожно вдыхаю завораживающий аромат, исходящий от Фортуната. Раньше он ассоциировался для меня с детством, напоминал о побережье, свежем солёном воздухе на рассвете и закате, но теперь я чувствую ноты кедра и мха, которые до некоторого времени не замечала, а теперь понимаю, что именно они придают тягучей глубины аромату.
И вдруг меня озаряет: Фортунат пахнет, как океан.
Океан, скрывающий под своим спокойствием мощную силу, которую невозможно усмирить.
Океан, в который я беззаветно влюблена с самого детства
Ты же знаешь, что мои намерения серьёзные? сдавленно шепчет Фортунат, а я невольно задерживаю дыхание, боясь сделать полноценный вдох, потому что аромат кружит голову. Я готов и хочу объявить о своих чувствах Фракталу. Но должен знать, нужны ли они тебе. Нужен ли я
Откровенность его слов и беззащитность во взгляде заставляют сначала задержать дыхание, а потом судорожно выдохнуть. Кажется, ещё мгновение и наши губы соприкоснутся, но парень не шевелится, когда добавляет:
Если тебе нужно время, я пойму.
Он так и не двигается, только его взгляд блуждает по моему лицу в поиске чего-то, известного лишь ему самому. Фортунат действительно даёт мне возможность решить. Но всё, о чём я могу думать это его губы, которые застывают совсем близко, и запах, что просто сводит с ума. Я несколько раз прокручиваю в голове слова, но не могу найти ни одну причину, зачем бы мне потребовалось время на раздумья. Глаза невольно закрываются, когда мы одновременно тянемся друг к другу
Вдруг моё сердце болезненно сжимается от неприятного предчувствия.
Говорят, что люди, которые в паре играли в поводырей в детстве, даже вырастая, ощущают присутствие друг друга. Фортунат был моим поводырём, но лишь иногда. Гораздо чаще я была слепым в паре с совсем другим человеком и сейчас с удивлением понимаю, что чувствую его присутствие прямо в эту минуту.
Я открываю глаза и замечаю за спиной парня движение. Сконцентрировавшись на деревьях, различаю силуэт, который отделяется от теней и движется в сторону озера. Мне почти удаётся убедить себя в том, что показалось, как вдруг по Гористому венку разносится громкое низкое «трумб», напоминающее короткий рёв быка.
Мы с Фортунатом вздрагиваем и озадаченно смотрим друг на друга, прислушиваясь.
Тишину снова прорезает птичий крик: сначала негромкое, высокое «и», а потом гулкий мычащий звук. И так несколько раз подряд.
Крик выпи обычно слышится в сумерках и по ночам, иногда утром. Но в дневные часы птица молчит, укрывшись в зарослях. Тем более сейчас не брачное время.
Догадка, что это значит, почти сбивает меня с ног, как слишком резкий поток воздуха
С большим трудом я успеваю скрыть настороженность, чтобы она не отразилась на лице прежде, чем парень внимательно смотрит на меня, почувствовав отстранённость.
Мне нужно время, виновато сообщаю я, с болью наблюдая, как по лицу парня проскальзывают тени, в глазах отражается сомнение, а потом взгляд гаснет, но эдем всё же поступает так, как пообещал:
Я понимаю и готов ждать.
Фортунат делает шаг назад, но придерживает меня, чтобы я не упала, вдруг потеряв опору. Я неловко спускаюсь с возвышенности, чувствуя, как в груди неприятно колет.
Тайный сигнал, похожий на крик выпи, мы с моим поводырём из детства придумали очень давно на случай, если нужна помощь, но никто не должен об этом знать. За всю жизнь мы пользовались им только несколько раз.
По какой бы причине Нона не оказалась здесь сегодня, и какая помощь ей бы не потребовалась именно в тот момент, когда решалась моя судьба, мне эта причина наверняка совсем не понравится.
ГЛАВА 3 (Габриэлла). ВЗГЛЯД ВОЖДЯ
Фортунат едва скрывается за грядой, как силуэт, затерявшийся среди теней, ступает на поляну, и его озаряет солнечный свет. Мы одновременно срываемся с места. Ноги сами несут меня к Ноне, а она бежит ко мне, и мы почти налетаем друг на друга.
Надеюсь причина достаточно серьёзная, строго начинаю я, если ты нарушила момент, которого я так ждала
Девушка даже не даёт мне договорить.
Тише, прошу, испуганно шепчет она, но я слишком обижена, чтобы промолчать:
Не знала, что ты теперь с радостью разносишь откровенную клевету.
Нона сходит с лица, и взволнованность сменяется замешательством. Она хмурится, не понимая, о чём я. Или делая вид, что не понимает
Я догадываюсь, кто надоумил Мелиссу вести такие речи, упрекаю беззастенчиво, намекая на виновность подруги.
«Ты можешь быть полезна и в другом». При воспоминании о неясных намёках Мелиссы хочется умыться, а лучше вообще встать под водопад, чтобы смыть неприятное чувство, которое, будто грязь, впиталось в кожу.
Лицо Ноны проясняется, и она криво усмехается, а я вся холодею от её реакции.
Намёки? Они оскорбили и уязвили тебя?
Слишком громкие слова для выходки Мелиссы, откликаюсь автоматически и растерянно смотрю на подругу, пытаясь понять, не сон ли это.