Ребенок заинтересованно приподнял голову, но глаза оставались практически закрытыми. Боится их показать?
Посмотри на меня, я тоже не совсем человек. Уже, склонившись к миниатюрному ушку, тихонечко шепнула: Не бойся. Моих глаз тоже многие не выносят. А мне они последнее время стали нравиться.
Ребенок резко распахнул глаза, а я еле сдержалась, чтобы не отпрянуть. Вот же твари, что сотворили, а?! Весь белок нормального человеческого глаза был абсолютно черен. И в центре этой угольной тьмы алый зрачок. Круглый, в отличие от моего треугольного.
Глаза очень тихо, с хрипом произнес ребенок, внимательно рассматривая мои глаза, красивые зеленые
Пить хочешь? сразу вспомнилось, как жутко мне хотелось воды после очередных опытов, а горло буквально резало от сушняка. Он кивнул, вновь уставившись взглядом в пол. Видимо, привычка.
Эй, живодеры, дайте воды.
Перебьешься, огрызнулся один из эскулапов, складывая свой чемоданчик и собираясь отправиться следом за окончившими наше обследование коллегами.
Не мне. Ребенку, козлина.
Перебьётся, мстительно сверкнув глазами из-под очков, ушел.
Скотина, бросив взгляд в сторону, заметил конвойного. Эй, парень, будь хотя бы ты человеком в этом гадюшнике, принеси воды ребенку. Не можешь сам, попроси кого-нибудь.
Надо же, хоть один человеком оказался.
Сейчас принесут, тихонько сжала пальчики, все еще доверчиво лежащие в моей руке.
Нарываться бессмысленно, мужской голос вырвал меня из разглядывания малыша. Тринадцатый? Почему ты с нами? Одежда. Волосы. Собака.
Бонусы, как самому перспективному материалу, не более.
Тринадцатый, ты уверен, что она наша? нахмурился один из близнецов, умудряясь шептать так тихо, что услышать их слова способны только мы, изменённые.
Тридцать первая, я помню её, мельком видел пару раз, кивнул его брат. Только раньше он была иной.
Оу! присвистнул двадцать третий. Как тебя
Ребенок тоже заинтересованно вскинул взгляд на меня.
Да, малыш, изначально я была Ай! Проклятый датчик, дрессирует. Был нормальной человеческой женщиной. Сейчас на меня посмотришь и не скажешь, что такое возможно, да?
Было очень больно? с сочувствием прошептал ребенок, а у меня от его вопроса сердце сжалось. Боль Это измеритель нашей жизни в лаборатории.
Да, такого короткого ответа достаточно каждому из номеров. Мы знаем, что значит простое «да».
Что нас ждет дальше? робко спросила девушка «зеленый двадцатый».
Мы все умрем, совершенно спокойно выдал ребенок, вышибая мозг своим ответом.
Но побарахтаться надо, горько ухмыльнулся тринадцатый.
Начинается, нервно дернулся номер третий, отступая чуть в сторону за наши спины.
Пожилой докторишка с привычным холодно-равнодушным взглядом патологоанатома, уткнувшись в записи, что-то отметил себе и кивнул троим мордоворотам-медбратьям.
Со мной идут номера пятнадцать и три.
Рядом облегченно выдохнула двадцатая.
Доктор Арвалев, незачем водить их по одному, с пакостно-довольной улыбочкой нарисовался генерал. Забирайте всех и сразу. Легче будет ловить.
Пожалуй, согласился доктор и, кивнув в сторону нашего конвоя и медбратьев, пошел вперед. Мы потянулись следом.
Всем, не имеющим допуск уровня Си, покинуть красный сектор! В целях безопасности всем, не имеющим допуск уровня Си, покинуть красный сектор! зачастил громкоговоритель. Судя по спешно исчезающим за воротами ангара людям, мы в красном секторе. Атмосфера изменилась моментально. Напряжённость и ожидание.
Номера пятнадцать и три со мной, остальных в клетку, отдал распоряжение все тот же доктор. Глеб Сергеевич, как вы разрешили свободно разгуливать мутировавшей твари по жилому сектору? Без ошейника
Генерал, излучая самодовольство, вытащил из кармана такое же контролирующее устройство, как и мое, показав его недовольному докторишке.
А в таком случае я больше не стану отвлекаться. Номеров на подготовку. Лилия Семёновна, они ваши.
Обоих подопытных, взяв под руки, утащили медбратья в сторону худющей женщины в белоснежном, как и многие здесь, халате и с отвратительной прической реденький рыжий пучок, забранный на самую макушку.
Нас же повели в другую сторону, и я с удивлением опознал клетку, в которой сидел Халк. Погнутые им прутья попытались выправить, но не слишком в этом преуспели. Так что горбыль на одном боку клетки так и остался. Халк недовольно заворчал.
Тише, тише, я с тобой.
Это его клетка? подал голос ребенок.
Видишь, прутья изогнуты, это Халк бушевал.
А моя была меньше, словно говоря о погоде, продолжил малыш. Но прутья такие же. Я не смог их погнуть.
Проклятье! С трудом успокаивая себя и пытаясь не дать вылезти ни клыкам, ни когтям, так и норовившим выдвинуться на всю длину, прикрыла глаза. Не сейчас. Не время.
Сесть
Пол клетки оказался на удивление чистым и теплым. Мы расселись, я же посадила ребёнка рядом с собой, с другой стороны лег пес. Почувствовав странную волну вибрации и холодок, прошедшийся по венам, я оторвалась от разглядывания охраны и перевела взгляд на покрытое водной гладью кольцо. Именно от него шли эти неприятные ощущения. Ребенок также недовольно поёжился, а Халк прикрыл лапой нос. Остальные в нашей группе внешне никак не отреагировали на появление портала.
Что говорили у самого кольца, слышно не было, но что делали, видно было неплохо.
Медичка что-то вколола в руку одному из номеров и отошла в сторону, передав его двум бойцам. Они довели его практически до кольца. Следующие метры мужчина прошел сам. Замерев на секунду перед самим порталом, решительно шагнул в него. И по ангару разнесся чудовищный, полный боли вопль. И через несколько секунд он оборвался.
Судя по недовольному движению головы и взмаху руки доктора в сторону следующего номера, эксперимент не удался, но продолжается.
Истерические вопли и попытка побега следующего подопытного были пресечены быстро. Похватав за руки и за ноги, солдаты подтащили его к медичке, и после, раскачав, банально закинули в портал.
Крика мы не слышали, но, судя по зло выругавшемуся доктору, и этот не выжил.
Я не успела порадоваться, что мы не видим всего происходящего, как генерал, позвав одного из конвойных, отдал какой-то приказ, и нашу клетушку подвезли практически к самому кольцу, поставив так, чтобы мы видели и слышали все до мельчайших подробностей.
По ту сторону портала была видна зелень травы, каменные валуны и пара кривых деревьев очень даже земного вида. Но весь вид скрывала мутно-молочная пелена.
Давайте еще одного, и сделаем передышку, устало потерев переносицу, предложил доктор и, взглянув на списки, добавил. Четвертый номер!
Нет! вырвалось у меня, а ребенок вцепился в мою руку, как в спасательный круг, и отчаянно замотал головой. Это же ребенок! Вы все с ума посходили?!
Генерал, словно этого и ждал, с радостной улыбкой махнул рукой охране, мол, забирайте ребенка.
Халк, охранять, прорычала я, вставая и готовясь дорого продать наши жизни. Пес начал изменяться.
Генерал хмыкнул и, подозвав еще одного конвойного, забрал у него ружье. И демонстративно вставил шприц со снотворным, прицеливаясь в собаку.
Не сметь! рявкнул доктор, отбирая у генерала ружье. Вы мне весь эксперимент запороть хотите?! Никаких побочных препаратов! Берите девушку, и быстро! Портал не вечен!
Девушка пошла сама. Сомнамбулой. Безропотно подставила руку под укол медичке и так же спокойно вошла в портал. Удивительно, но пелена пропустила ее. Вспыхнувшая радость рухнула, не до конца сформировавшись. Девушка буквально расплылась на глазах слизью.
Портал гаснет. Холодок в венах растворяется.
Насколько отвратителен этот мир, когда, убив людей, убийцы спокойно рассаживаются по своим местам, доставая принесенную с собой пищу, и начинают, шумно переговариваясь, обедать.