Я протестую, взревел мужчина постарше. С каких это пор на траве заправляют фраграсы теократии? Хотя слово «фраграс» означало просто «иностранец», он использовал его в крайне оскорбительном смысле, как оно обычно и использовалось на Траве.
Ш-ш-ш, попытался успокоить товарища Фигор. Не смотря на то, что у нас нет религиозной приверженности к Святому Престолу, мы должны делать хорошую мину при плохой игре ради иных важных вещей. Штаб-квартира автократии находится на Терре. Мы признаем Терру центром дипломатических отношений, хранилищем нашего культурного наследия, колыбелью человечества. Бла-бла-бла, Он вздохнул и снова помассировав свою изувеченную руку. Густав фыркнул, но не стал перебивать Фигора, когда тот продолжил. Многие относятся к нашей истории серьезно, Густав. Даже мы не можем игнорировать наши корни. Мы используем старый язык во время конференций; мы учим терранскому наших детей. Кроме того, не все мы пользуемся одним и тем же языком в наших эстансиасах, однако все мы считаем, что говорить по-террански между собой признак культурных людей, не так ли? Мы всё ещё исчисляем наш возраст в годах, установленных Святым Престолом. Большинство наших продовольственных культур земные культуры времён колонизации Травы нашими предками. Зачем открыто оскорблять автократию и всех тех, кто может с рёвом встать на её защиту, когда нам это совсем не нужно?
Мы не должны позволять им здесь вынюхивать и всё портить, продолжал горячиться Густав.
Наступило минутное молчание, пока все обдумывали сказанное. Собственно говоря, портить было особо нечего, кроме Охоты, конечно. В это время года Охота была единственным важным событием на Траве. Зимой, конечно, никто никуда не ездил, а в летние месяцы было слишком жарко, чтобы путешествовать, кроме как ночью, когда и проводились летние балы.
Святой Престол устраивает миссии то тут, то там в поисках лекарства от чумы. Не удивительно, что они хотят прислать своих исследователей к нам на Траву, единственное место, которое чума, похоже, не затронула, Он снова потер руку, нахмурившись. Кроме того, они там мало или вообще ничего не знают о Траве. Их можно понять. В их положении они хватаются за соломинку.
Какое-то время они обдумывали это. Это правда, что Святой Престол мало или вообще ничего не знал о Траве, кроме того немногого, что можно было вызнать у Зелёных братьев. Пришельцы с Терры приходили в город простолюдинов, им разрешалось оставаться там только до тех пор, пока не отбудет следующий корабль, им вообще не разрешалось заходить вглубь страны. Попытки создания посольства на Траве не имели успеха.
Эрик нарушил молчание. В прошлый раз Святой Престол заявлял о том, что некто прилетел сюда с болезнью, а отбыл уже здоровым, он неуклюже поднялся на своих искусственных ногах, мысленно проклинаю свою физическую ущербность.
Чушь! рявкнул Густав. Они же не сказали кто это был и когда именно это произошло. Какой-то член экипажа, сказали они. С корабля. С какого корабля, не сказали. Это всё слухи. Может быть, этой чумы вообще не существует. Может быть, всё это предлог, чтобы начать обращать нас в свою веру, брать образцы тканей для своих проклятых банков.
Несмотря на то, что бон Сморлоки прибыли на Траву давным-давно, семейная история изобиловала рассказами о религиозной тирании, от которой они бежали.
Нет, сказал Фигор. Я верю, что чума существует. Мы слышали об этом и из других источников. Что ж, они найдут лекарство от своей чумы. Дайте им время. Одно можно сказать с уверенностью в пользу Святого Престола: в конце концов она находит ответы. Так почему бы не дать им время найти ответ где-нибудь в другом месте, не говоря «нет» и не расстраивая самих себя? Мы скажем этому Иерарху, что нам не нравится, когда нас изучают, бла-бла-бла, право на культурную неприкосновенность частной жизни ему придется с этим согласиться, поскольку это один из тех заветов автократии, что были приняты во время рассеяния. Мы дадим им понять, что мы разумные люди, готовые поговорить об этом. Почему бы им в самом деле не прислать к нам посла для обсуждения этого вопроса. Фигор сделал широкий жест. Мы будем обсуждать его в течение нескольких лет. Как минимум
Пока они все там не умрут? спросил Герольд бон Лапмон, имея в виду всех людей, происходящих не из Травы.
Фигор вздохнул. С Герольдом никогда не было полной уверенности в том, что он понимает, что происходит.
Нет. Пока они не найдут лекарство. Что они и сделают.
Последовала продолжительная пауза. Наконец Эрик бон Хаунсер произнёс: «Преимущество этого в том, что мы будем выглядеть цивилизованными.
Густав снова фыркнул. Кто это смотрит на нас? Кто имеет право судить нас? он постучал по ручке своего кресла, нахмурившись; лицо его раскраснелось. С тех пор как произошел несчастный случай, прервавший карьеру Гюстава в Охоте, он стал вспыльчивым.
Фигор попытался урезонить его: У каждого может быть своё мнение, хотим мы этого или нет. И если мы когда-нибудь захотим чего-то от Святого Престола, мы будем в выгодном положении, чтобы попросить вернуть нам нашу услугу.
Эрик нетерпеливо кивнул, видя, что Густав собирается возразить: Может быть, мы никогда ничего не захотим, Густав. Но если всё-таки Мы бы оказались в выгодном положении.
Пожилой мужчина вскипел: Тогда мы будем должны быть вежливы с тем, кого они пришлют кланяться, притворяться, что он нам ровня, какой-нибудь дурак, какой-нибудь иностранец, пришелец.
Ну, да. Поскольку посол будет от Святого Престола, он, вероятно, будет с Терры, Густав. Ничего, мы можем потерпеть какое-то время. Это называется дипломатией.
И у этого фраграса, вероятно, будет глупая жена и дюжина братлингов. И слуги. И секретари, и помощники. Все будут задавать вопросы.
Разместим их где-нибудь подальше, где они не смогут много спрашивать. Отправь их в Опал Хилл. Эрик с неcскрываемым удовольствием назвал место.
Опаловый холм, ха! Дальше, чем у чёрта на куличках! Весь путь через болотистый лес на юго-запад. На Опал Хилл становится по-настоящему одиноко.
Вскоре посланнику Святого Престола станет там одиноко, и он уберётся восвояси. Но это будет его решение, не наше. Согласны? Да?
Очевидно, все были согласны. Фигор подождал некоторое время, чтобы посмотреть, не передумает ли кто-нибудь и затем позвонил, чтобы принесли вино, прежде чем повести своих гостей вниз, в травяной сад. Сейчас, ранней осенью, сады были в самом расцвете сил, перистые головки семян колыхались из стороны в сторону в такт южному ветру словно танцоры. Даже нрав Густава смягчался после часа, проведённого в саду. Если подумать, на Опал Хилл тоже были очень красивые сады, молодые, но хорошо спроектированные. Искупающие свои грехи здесь, на Траве, раскапывая руины и создавая сады те, кто называл себя Зелеными братьями, потратили немало усилий на сады Опал Хилл. Возможно, этот человек-посол мог бы заинтересоваться садоводством. Или его жена, если у него имеется таковая. Или дюжина его братлингов.
***
Вдалеке от Клайва, среди высоких трав, Димити бон Дамфэльс изнемогала от боли в ногах и спине. Множество часов, проведённых на тренажёре должны были бы подготовить её к этому, но реальность оказалось куда жёстче её имитации на тренировках.
Когда будет казаться, что вы больше не можете терпеть боль, наставлял её инструктор по верховой езде, мысленно представьте весь свой пройденный путь. Отвлеките себя. Прежде всего, не думай о самой боли.
Она обратила свой мысленный взор на проделанный ими путь. Они выехали по Тропе Зелени и Лазури, где узорчатый дёрн вдоль тропы менял свой цвет от глубокого индиго через все оттенки бирюзы и сапфира до цвета тёмно-зелёного леса к ярко-изумрудному оттенку, поднимаясь к гребню, где высокие перья аквамариновой водяной травы колыхались непрерывными волнами. За хребтом водяная трава заполняла неглубокую котловину, усеянную островками песчаной травы, и всё это создавало такую удивительно реалистичную иллюзию морской глади, что место это прозвали «Сад-Океан». Однажды Димити видела изображение настоящего океана, когда они с Ровеной ездили в город простолюдинов за импортной тканью. Она висела на стене магазина тканей картина с изображением моря на планете Святого Престола. Она вспомнила, как сказала тогда, что изображённое водное пространство удивительно похоже на траву. Кто-то из посетителей тогда посмеялся над этим, сказав, что это трава похожа на воду. Как можно с уверенностью определить, что на что похоже? На самом деле, две этих стихии были похожи друг на друга, за исключением того, что в воде можно было утонуть.