Карина Андреевна, я не буду ходить вокруг да около, скажу как есть. Дело в том, что у вашего сына отказала одна почка, и нам экстренно пришлось его прооперировать. Выдал страшную правду доктор, после которой мне перестало хватать воздуха.
Увидев это, доктор налил в стакан воды, накапал туда какое-то лекарство и протянул его мне.
Вот, выпейте, вам легче станет. Сказал он, протягивая мне стакан. Карина Андреевна, это ещё не всё. Продолжил он, когда мне немного стало легче.
Что ещё? Он жив? Мой сын жив? я вскочила со стула.
Да, да, успокойтесь, Ваня жив и сейчас он находится в медикаментозном сне. Успокоил меня доктор.
Тогда что ещё? испуганно спросила я.
Во время аварии ваш сын получил сильный удар, это и сказалось на его почках. Одну нам спасти не удалось, другая тоже не в лучшем состоянии. И если будет ухудшение, то вашему сыну потребуется пересадка. Выдал он страшную правду.
Новость бьёт как обухом, а в голове пульсирует мысль: «За что? Почему?»
Почему так произошло? За что нам всё это? Неприятности нарастали как снежный ком, норовя придавить меня своим весом.
Какой шанс, что пересадка не потребуется? прямо спрашиваю я, с трудом выдавливая из себя слова, подступивший к горлу ком с трудом даёт говорить.
Очень маленький. Вздохнув отвечает доктор. Повторюсь, состояние вашего сына очень тяжёлое. К тому же, у него очень редкая группа крови, соответственно это усложняет поиск донора. Я, конечно, отправил запрос в банки доноров, но пока положительного результата нет.
Я могу его увидеть? спрашиваю я.
К сожалению, только через стекло, ваш сын очень слаб. С нескрываемой грустью и сожалением отвечает доктор.
Хорошо. Соглашаюсь я, потому что хочу не столько увидеть сына, сколько чтобы он почувствовал, что я рядом. Я верю в нашу с ним связь, поэтому надеюсь, что он почувствует моё присутствие и будет бороться.
Зою в реанимацию не пускают, даже увидеть Ваню через стекло, поэтому она уходит ждать меня в холле. Я же в сопровождении доктора иду к сыну.
Подхожу к стеклу, смотрю на моего малыша, опутанного проводами, и моё сердце начинает рваться от боли за него.
Сыночек мой, шепчу я, милый мой, родной мой, борись, слышишь, борись. А я всегда буду рядом, только живи, пожалуйста, живи. Умоляю я Ванечку, а по моим щекам ручьями льются слёзы. Я люблю тебя, мой милый, очень сильно люблю. Поэтому, пожалуйста, живи.
Идёмте, зовёт меня доктор, вам тоже нужен отдых, потому что впереди у нас долгий и трудный путь.
В ответ я лишь молча киваю и выхожу вслед за доктором, а потом спускаюсь к подруге, которая ждёт меня в холле.
Как он? тут же подбегает ко мне она.
Он такой маленький, беспомощный, весь в этих проводах. Утирая поток неугомонных слёз, отвечаю я. За что нам всё это? За что? вновь задаюсь я этим вопросом, мучавшим меня уже несколько дней, но опять не нахожу ответа.
Да и вряд ли хоть кто-то знает на него ответ.
***
Глава 12
Карина
Дни мучительно тянулись друг за другом, сложив из себя неделю. Но состояние моего сына по-прежнему было стабильно тяжёлым. Он по решению врачей всё так же оставался в медикаментозном сне. Доктора ссылались на то, что так моему сыночку будет проще восстановиться.
К нему меня не пускали, я как заколдованная стояла у стекла и молила моего мальчика бороться, не сдаваться, быть сильным. Конечно, он меня не слышал, но я надеялась, что он меня чувствует.
А в остальное время, я словно зомби ходила на работу и решала вопросы с многомиллионным кредитом моего покойного мужа.
Всё это время меня как могла, поддерживала моя подруга Зоя, и я ей за это очень благодарна. Домой она мне вернуться не дала, опасаясь, что ко мне вновь могут наведаться те шкафообразные амбалы. Поэтому я пока что временно жила у неё, хотя и подыскивала себе съёмное жильё.
Сегодня я как обычно проснулась, привела себя в порядок и отправилась на встречу с капризными клиентами, которые собирались покупать загородный дом в одном из элитных посёлков Подмосковья.
Мой начальник знал, какая у меня ситуация, но ссылаясь на то, что я почти всегда провожу удачные показы, отправил к ним на встречу именно меня. И пообещал при этом щедрые премиальные, если сделка состоится.
Сев в свою старенькую, но верную машину я отправилась в путь. Погружённая в свои далеко не радостные мысли я сама не заметила, как доехала до нужного места.
Остановив машину, я посмотрела в зеркало. Да уж, мой вид сейчас оставляет желать лучшего. Красные от слёз глаза, круги под глазами. Грустное выражение лица. Достаю из сумочки пудру и пытаюсь хоть как-то преобразить себя, нацепляю на лицо дежурную улыбку и выхожу из машины. У особняка меня уже ждут мужчина и женщина, приехавшие на дорогой представительской машине.
Здравствуйте, приветствую их я. Меня зовут Карина Андреевна, я ваш риелтор. Представилась я.
Ну, наконец-то, недовольно пробурчала девушка, поворачиваясь ко мне.
Извините, просто попала в пробку в городе. Дежурно извиняюсь я, понимая, что если я и опоздала, то не больше чем на минуту.
Потому что я стараюсь на встречу с клиентами приезжать заранее, а уж не то, что опаздывать. Таково моё жизненное кредо.
Карина? как-то подозрительно странно повторила моё имя девушка, на что я вопросительно посмотрела на неё. Лакина? назвала она мою фамилию до замужества? я снова одарила её вопросительным взглядом. Не узнала что ли? она расставила руки в стороны и улыбнулась мне своей идеально-белоснежной улыбкой.
Простите, но нет. Честно призналась я.
Римма Панина, ныне Добровольская. Представилась мне она.
Я стала вглядываться во взрослые черты ухоженной девушки, и с трудом узнала нашу зазнайку в классе, которая считала себя всегда королевой. Она была всегда права, в неё были влюблены все мальчишки. В общем, ей доставалось то, что достаётся девочкам с её внешностью и статусом, потому что родители Риммы занимали высокую должность.
В восьмом классе она вместе с родителями уехала за границу, больше её никто не видел.
Надо так же сказать, что в школе мы с ней не ладили. Она была признанной первой красавицей, а я отличницей. И она почему-то открыто меня недолюбливала и не раз пыталась сделать пакости. Поэтому когда она уехала, я вздохнула с облегчением.
Поэтому сейчас, когда я поняла кто она, мне стало страшно. Нет, не потому что я её боялась. А потому, что она из вредности и прошлых обид могла сейчас мне насолить и не купить этот дом, а может и отзыв обо мне плохой оставить.
Здравствуйте, Римма Александровна, официально поприветствовала её я.
Ну, Карина, давай только без этой официальности. Она сморщила свой идеальный носик. Давай на ты, бывшие одноклассницы как-никак.
Хорошо, попыталась улыбнуться ей я, но улыбка давалась мне всё труднее. Отлично выглядишь. Сделала я ей комплимент.
А вот ты не очень. Тут же ответила она, хотя в принципе ничего другого я и не ожидала от неё услышать. Ой, прости, тут же извинилась она, что уже было странно, я не хотела тебя обидеть. Просто ты выгладишь какой-то уставшей, потерянной. Сама улыбаешься, а глаза грустные. Всё точно подметила Римма. У тебя всё нормально? поинтересовалась она.
Да, всё хорошо. Ответила я.
Рассказывать Римме о себе у меня не было ни сил, ни желания. Помочь она мне вряд ли сможет, а вот позлорадствовать, как это делала раньше, так запросто.
Пройдёмте в дом. Я достала из сумочки ключи, и мы вошли в особняк.
Боря, обратилась она к мужчине, милый, осмотрись здесь пока, надеюсь, Карина Андреевна не против, а мы пока с ней поговорим.
Мужчина послушно удалился, а Римма повернулась ко мне.
Что у тебя произошло? с нескрываемой ноткой сочувствия спросила она.
Римма, обратилась к ней я, пожалуйста, не спрашивай меня ничего. Стараясь, не сорваться на слёзы попросила её я. У меня всё хорошо.