А вслед ей донеслось отчаянное:
Просто выслушай меня!
«Господи, вот зачем мне такое?!» беззвучно шептала она, скрываясь за дверью женского туалета в слабой надежде, что уж сюда-то он не посмеет зайти.
А Хо Сок еще раз шумно выдохнул, глядя ей вслед, но не делая попытки догнать девушку: «Чёртова девчонка! Нет, с этим надо что-то делать! Так недолго и с катушек съехать!»
И, еще раз с силой потерев ладонями лицо, пошел в направлении, противоположном тому, куда скрылась девушка.
***
Близнецы чувствовали себя хорошо, и вскоре их и Ми Сун выписали. Адмирал с супругой и Нам Джун приехали за ней и всем семейством отправились в квартиру молодой семьи.
Там бабушка Юн А вместе с Ми Сун начали хлопотать вокруг детей, а Нам Джун и адмирал прошли на кухню. Джун включил чайник и, поставив в микроволновку курицу, начал сервировать стол.
Дед сидел рядом, молча наблюдая за ним. Потом сказал:
Заботы теперь у вас прибавится! Все-таки сразу двое малышей
Я уже разговаривал с Ми Сун. Мы найдем хорошую, проверенную няню, чтобы Ми Сун было легче.
Адмирал кивнул:
Это правильно! Верное решение!
Какое решение, дорогой? спросила, входя на кухню, госпожа Кан.
Следом за ней шла Ми Сун, уже переодевшаяся в домашнюю одежду и показавшаяся Нам Джуну необычайно милой. Она положила на видное место родительский блок от «радионяни» теперь, если малыши проснутся и заплачут, взрослые тут же услышат их. Он улыбнулся, а адмирал ответил:
Мы говорили о том, что детям будет сложно сразу с двумя малышами.
Папа, мы возьмем няню, сказала дочь.
Джун спросил:
Как малыши?
Уснули. Такие забавные! Стоило их только положить в кроватки, как они тут же засопели носиками. Как будто поняли, что это их места!
Ох, Намджуни, сказала тёща. У вас такие красивые детки!
Мама, это потому что они наши? засмеялась Ми Сун.
И поэтому тоже! Но они, и правда, очень красивые! ответила бабушка.
Они вчетвером уселись за стол, и музыкант достал из бара бутылку с коньяком и три бокала. Плеснул немного в каждый, а потом принёс высокий стеклянный бокал с апельсиновым соком для Ми Сун. Госпожа Кан тут же забеспокоилась:
Апельсиновый? А у малышей реакции никакой не будет? Аллергия не появится?
Ох, и правда! спохватился рэпер, выхватывая бокал из рук молодой женщины. Прости, чаги! Давай, поменяю! и принёс ей уже яблочный. Она только улыбнулась в ответ на эту заботу.
Все четверо подняли бокалы.
Выпьем за здоровье наших малышей и их родителей! торжественно произнес адмирал и первым выпил. Все последовали его примеру. А потом Нам Джун наполнил бокалы еще раз и предложил:
А теперь давайте выпьем за бабушек и дедушек наших детей!
Они неспешно ели, потом Ми Сун накрыла стол для чая.
Вскоре родители засобирались домой, и молодёжь пошла провожать их.
Ми Сун уже начала убирать со стола, когда из прибора послышалось сначала недовольное кряхтение, а потом звонкий детский плач на два голоса. Молодые родители опрометью кинулись в детскую.
Малыши проснулись и настоятельно требовали к себе внимания.
Нам Джун растерянно переводил взгляд с одного на другого младенца:
Чаги, чего они хотят?
Я думаю, проголодались. И, наверное, уже мокрые! Сейчас проверим!
Она ловко поменяла подгузник сначала одному, потом другому ребенку на пеленальном столике и аккуратно вложила дочку в руки отца. Тот округлил глаза и, кажется, даже перестал дышать:
Милая! Я боюсь как бы не уронить крошку!
Садись в кресло и ничего не бойся! успокоила она. Просто подержи ее, пока я буду кормить Кён Мина. Ты справишься, Нам Джун!
Мужчина послушно опустился в кресло и, держа дочку, разглядывал ее личико. Девочка, словно почувствовав, что она на руках у родного человека, перестала плакать и уставилась на отца, лишь изредка помаргивая темными ресничками. И тогда Нам Джун негромко заговорил:
Моя девочка! Моя доченька! Такая красавица! Такая умница!
Малышка хмурила крошечные бровки, словно прислушивалась к словам отца, а потом вдруг улыбнулась беззубым ротиком с розовыми деснами, и сердце Джуна замерло от этого чуда.
Ми Сун, она улыбается! Мин А улыбается мне, представляешь?!
Она же чувствует, что ты близкий ей человек, ответила жена и улыбнулась сыну, сосредоточенно сосущему грудь. Ты мой маленький! Кушай, кушай! Наш Кён Мин тоже умничка! Он будет хорошо кушать и вырастет большим и сильным! Да, сыночек? И всегда будет защищать сестренку!
Мальчик неотрывно смотрел в лицо матери, как будто силился понять, что она ему говорит.
Наконец дети были накормлены, уложены в кроватки, и Джун и Ми Сун, еще раз взглянув на своих спящих ангелочков, тихо вышли из детской. Вернулись в кухню, где так и лежал блок от «радионяни», Ми Сун быстро закончила убирать со стола, пока Нам Джун отправился в душ.
Потом электроника заняла свое место в родительской спальне на прикроватной тумбочке. Мужчина, еще раз проверив, как спят дети, лег в постель. Вскоре пришла Ми Сун, с еще слегка влажными после душа волосами, и забралась к нему под бок. Супруг тут же обнял ее и прижал к груди:
Моя любовь! Как же я соскучился по тебе! Все эти ночи, пока ты находилась в клинике, были такими одинокими!
Нам Джун, мне тоже не хватало там тебя, ответила она.
Но, наконец, мы снова вместе! Мы и наши детки, добавил он, целуя женщину в висок. Люблю вас больше жизни!
Я тоже люблю тебя, родной, Ми Сун погладила мужа по щеке и зевнула. Ох, этот день был таким долгим!..
Спи, чаги! Тебе нужно больше отдыхать, чтобы были силы заботиться о наших малышах!
Спи хорошо, дорогой! сонно откликнулась она, и Нам Джун повторил:
Спи хорошо, любимая!
***
Мэй Лин возвращалась домой после смены в компании. Подростки, расположившиеся на своем обычном месте, поприветствовали ее и проводили взглядами. На завтра ей дали выходной, и девушка решила провести его в блаженном ничегонеделании. Ну, может быть, наконец-то откроет учебники, так и лежавшие без применения на полке. Она сварила рис, достала из холодильника кимбапы, купленные накануне в «Сэвэн Элэвэн», кимчи и поставила чай. К чаю у нее были припасены вкуснейшие кексы, приобретенные там же.
Чайник только вскипел, и девушка совсем уже было собралась ужинать, как вдруг во входную дверь кто-то громко и настойчиво застучал.
Мэй Лин замерла, страшась даже предположить, кто это может быть: никто не знал, где она живет, кроме вездесущих мальчишек из их района. А стук не прекращался, стал только еще громче и отчаяннее. Девушка подошла к двери и спросила как можно более решительным голосом:
Кто там?
Нуна! Открывай скорее! Это я, Сын Хун! Открывай!
Мэй Лин очень удивилась Сын Хун был одним из тех мальчишек, что постоянно тусовались на улице. Ему было лет десять, не больше.
Сын Хун?! Что случилось? приоткрыла она дверь.
Нуна! Там твоего парня хёны бить собираются!
Чего?! Какого еще парня?!
Ну, такого шикарного, в богатой одежде! У него еще тачка такая!.. Крутая! Поспеши! Хёны очень злые!
Господи! страшная догадка осенила девушку. Что он им сказал?!
Сказал, что твой парень, и что ему нужно знать, где ты живёшь.
Идиот! обхватила голову руками она.
Ты не пойдёшь? посмотрел на нее мальчишка. Просто хёны
Девушка сунула ноги в кроссовки, забыв даже накинуть всегдашнюю бесформенную толстовку и натянуть на лоб кепку, затеняющую глаза, и, как была, в стареньких джинсах и простой однотонной футболке, рванула вслед за Сын Хуном:
Где они?
Там, в начале улицы, ответил тот.
Вскоре Мэй Лин и сама увидела подростки обступили кольцом высокого мужчину, и в лицах их не было ничего дружелюбного. Наоборот, взгляды исподлобья и стянутые в ниточку рты не предвещали ничего хорошего чужаку, посмевшему сунуться на их территорию. А он стоял спокойно, словно был в своём праве.
Ро Ун! из всех сил закричала Мэй Лин и припустила еще быстрее. Волосы её окончательно растрепались и летели за ней темным пламенем. Стойте!