Так что же стряслось на этот раз?
Английский торговый корабль уже третьи сутки стоит у причала, но никто мне об этом не доложил! Как это понимать?
Очевидно, товар настолько плох, что никто не решился его предложить великой императрице.
Он так плох, что мне не удосужились показать даже пандор8! Что за вздор! нахмурилась государыня. Нет, голубчик, тут дело не в качестве товара, а в явном неуважении Георга II ко мне, хотя канцлер Бестужев всячески стремится убедить меня в обратном. Ты прекрасно знаешь, что советник не впервые подталкивает меня к тому, чтобы заключить с Англией союз против Франции. Но как я могу подписать документы, когда подданные короля наносят мне оскорбления? Слушай меня и не перебивай: вели немедленно прислать мне товар, что был привезен третьего дня. Попутно замечу, что ткани, отобранные мною еще в Царском Селе, так и не были привезены сюда. Почему? Я требую доставить их незамедлительно. И ежели торговцы заявят, что они все распродали, то прикажи им вернуть товар и ждать моего особого распоряжения. А ежели кто посмеет утаить, то горе тому, на ком увижу сей товар.
Если хочешь, то я сегодня все выясню. Хорошо, душа моя? целуя пухлую руку возлюбленной, произнес Алексей Григорьевич.
Посмотрев влюбленными глазами на стоящего подле нее мужчину, Елизавета кивнула головой. Внезапно в дальнем углу послышалась возня, и вскоре перед ними предстала огромная крыса, которая деловито прошлась по комнате и скрылась в противоположном углу.
Бесовское отродье! чело Елизаветы омрачилось. Ненавижу этих ужасных зверей.
Они божьи создания
которых неплохо бы изничтожить, иначе они полностью разрушат дворец! Они и так нанесли непоправимый ущерб. Вряд ли найдется хоть одна целая стена во дворце, подытожила императрица.
Но как? Они и мыши живут в домах веками.
Две недели назад я уже подписала указ о высылке ко двору нескольких котов, дабы освободиться от грызунов в самый короткий срок.
Котов? удивился граф Разумовский. Не думаю, что обычные коты справятся с ТАКИМИ крысами.
До меня дошли слухи о каких-то необыкновенных котах-убийцах, живущих в Казанской губернии. Там, якобы, с давних времен живут диковинные звери с круглой головой, широкой мордой, крепким лбом и коротким хвостом. Они намного крупнее и нравом отличаются суровым, а что самое главное те коты отлично охотятся на мышей и крыс.
Что ж, душа моя, тогда тебе больше не о чем волноваться, обнимая за плечи государыню, с улыбкой ответил Алексей Григорьевич. Из чего следует, что тебе надобно прилечь и отдохнуть. Иль ты забыла о завтрашнем приеме?
Как бы не так, забудешь тут, поморщилась Елизавета. На завтра, по просьбе канцлера, я вызвала английского посланника, который, как мне передали, хотел бы обсудить со мной ряд союзнических вопросов.
То есть ты все-таки готова заключить договор с Англией против Франции? задал вопрос граф, знавший о вечном соперничестве между этими странами. Благоразумно ли это? Ты прекрасно знаешь, на какие подлости способен Георг II, не проще ли договориться с Людовиком? Мне говорили, что он не так умен, как о нем говорят. Кто знает, может быть, нам удастся переиграть его? Ежели не на поле боя, то хоть в дипломатической войне.
Елизавета насупилась. Она прекрасно знала о том, как король Франции отзывается о ней, да и не только он. Ведавший внешней политикой канцлер Бестужев-Рюмин дешифровал некоторые донесения, переданные в Версаль. Из них-то она и узнала о коварстве ее «доброжелателей». И все из-за треклятого незаконного происхождения. К слову, французский король признал за Елизаветой Петровной титул императрицы Всероссийской лишь через два года после ее восшествия на престол. И все потому, что новая правительница отказалась быть пешкой в шахматной партии, затеянной и умело разыгранной послами Франции и Швеции. О, если бы она была рождена в браке, и если бы ее мать была благородного происхождения, то тогда Елизавета проучила бы европейских гордецов, которых буквально распирает от важности из-за родовитости. А так приходится соблюдать политический этикет и быть любезной с теми, кого она с превеликим удовольствием посадила бы на кол.
Я не сказала еще ни да ни нет, сухо отозвалась государыня, прервав молчание, невзирая на то, что граф Бестужев аргументированно настаивал на подписании договора о дружбе как можно скорее. Англичан якобы очень волнует наше сближение с Австрией, утверждает канцлер. Георг узнал о наших переговорах с Веной и всячески стремится помешать нам заключить этот союз.
Но ежели ты заключишь договор с королем Англии, то это будет означать, что ты станешь злейшим врагом Людовика XV.
А ты думаешь, что сейчас он считает меня своим другом? вспыхнула императрица. Знаешь ли ты, ЧТО этот ярыга позволил себе в присутствии послов из Дании, Австрии и Швеции? Мне следовало бы объявить ему войну за подобную дерзость!
Боже упаси, душа моя, от подобного шага! Наша казна не так полна, чтобы начинать новые войны. Мы только-только оправились от войны со шведами, да и турки постоянно беспокоят
по наущению Франции, к слову сказать, перебила его государыня.
Так чем же король Луи огорчил тебя?
Ты же знаешь, что мой любимый отец одно время мечтал выдать меня замуж за закоренелого грешника, коим является король Франции. Господь наш милостив и оградил меня от этого брака, который принес бы мне лишь горе. Но отказавшись от «дочери прачки», как он не раз, по слухам, отзывался обо мне, Людовик XV и сейчас не упускает случая нанести мне оскорбление. Как написал мне российский посол из Дании, совсем недавно король вновь выставил меня на посмешище. Желая посмеяться над одной из фрейлин королевы, король сказал: «Как вы смешно сегодня одеты, словно русская царица!»
Мерзавец! сквозь зубы проговорил Алексей Григорьевич. Только низкий человек может позволить себе шутки о тех, кого нет рядом, и кто не может ответить на оскорбление.
Он еще ответит, мрачно заметила Елизавета. Я обещаю тебе!
Вернувшись в сопровождении возлюбленного в опочивальню, императрица наконец легла в кровать. «Черный ворон, черный ворон, засыпая, подумала она. К чему же ты все время снишься мне, о чем хочешь предупредить?»
Глава 6. Игра начинается
Париж, весна 1750 года
Волнения в Париже не прекращались. Жители города были недовольны действиями полицейских, устроивших облавы по приказу короля. Правда, злые языки утверждали, что сделало это было по совету новой фаворитки короля, маркизы де Помпадур. С недавних пор возлюбленная Луи, без которой он не мыслил своего существования, вмешивалась не только в дела Версаля, но и государства, пропуская мимо ушей «добрые советы» своих ставленников.
Негласная правительница Франции на протяжении следующих двадцати лет, Жанна-Антуанетта дЭтьоль, впервые появилась во дворце зимой 1745 года, на костюмированном балу, устроенном Людовиком XV. Была ли эта встреча подстроена министрами или нет, неизвестно, но увидев очаровательную девушку в костюме Дианы, с загадочной улыбкой и дерзкими глазами, король не устоял. С этого времени Луи уже не расставался с возлюбленной ни на минуту, ибо она как никто другой понимала его, разделяя все увлечения и убеждения.
На какое-то время супружеской чете дʼЭтиоль удалось даже заслужить благосклонность королевы и всего двора. Но после того, как Шарль Гийом дʼЭтиоль скоропалительно уехал в свое имение, получив отступные от короля, по Версалю поползли слухи, которые вскоре подтвердились. В конце августа Людовик XV подарил возлюбленной усадьбу вместе с титулом маркизы де Помпадур. А еще через месяц она была признана при дворе в качестве официальной фаворитки.