Это была самая сильная тварь с которой я сражался до смерти Видел бы меня сейчас отец. Что же, вот и моя добыча, да помогут мне ныне мёртвые боги!
Улыбнувшись, сказал Вейлор, открыв рот. Только он хотел поместить осколок на свой язык, через мгновение мощный удар огромной дубины Сонги отправил его в мир грёз. Осколок выпал из рук юноши и тут же был перехвачен южанином. Из головы северянина тонкой струйкой бежала кровь, выражение его лица свидетельствовало о том, что он был «убит» мгновенно, ибо оно совершенно не изменилось.
Не держи зла, северянин, но нам двоим-более цивилизованным людям это сокровище будет гораздо нужнее. Хотя, тебе оно во всяком случае уже не нужно
Произнёс Хищур. Думая, что удар Сонги убил их недавнего спутника, гиделиец снял со своего лица кусок ткани и по обычаю этих земель накрыл его лицо.
Сонга глубоко вздохнул, ему было жаль молодого и сильного северянина, но в пустыне выживает не сильнейший, выживает более приспособленный. Он свёл ладони и закрыв глаза опустил на них свою лысую голову.
Да сжалятся над тобой эти мёртвые пески, да укажут ныне мёртвые боги дорогу к вечным цветущим садам.
Глава 3. Кузнец среди песков
Иссохшая пустыня рано или поздно пожирает даже стойких. Мёртвая земля, где остатки людей копошатся в песках, жадно ища остатки былых цивилизаций. Они подобно червям в гнилом яблоке жадно вгрызаются в толщу бархан под зноем солнца и разрушительных ветров времени.
И будь то демон, жаждущий крови или простой человек, ищущий богатства этих земель, не важно сколько на твоём попечении осколков, будь ты хоть королём или несчастным бедняком пески поглотят всех. Безмолвно и беспощадно.
В племени стальных топоров говорят «воля есть сила, сила есть победа, победа есть выживание». Но похоже у одного из них воля была сочтена с невероятной упрямостью и отрицанию самой смерти. Высокая крепкая фигура брела под палящим солнцем. То был светловолосый и светлокожий человек. На его лице, испачканным засохшей кровью была разъярённая перекошенная гримаса.
От полуденного пекла открытые части тела северянина загорели и покрылись водянистыми пузырями. Глазные капилляры не выдерживая гнева и крайней степени истощения лопнули, отчего очи Вейлора напоминали глаза существа из инфернального плана бытия.
Перед зримой кровавой пеленой северянин едва видел свой путь. Отдавшись на попечение остальным своим чувствам он брёл в неизвестность. Без еды, без воды и малейших ориентиров он не уповал на удачу и богов, лишь воля к жизни поддерживая силу в его ногах, чтоб продолжать свой поход. В организме было так мало воды, что даже пот, недавно стекавший с его тела, перестал выделяться из забитых пылью и песком пор.
В голове не было и мысли о том, чтобы бесславно погибнуть от жажды, в голове Вейлора крутилась картина того, как умрут предатели, покусившиеся на его бесценную жизнь.
Предательство-одно из страшнейших грехов, которые северяне не прощали. Никогда.
Отбросив выжатое досуха тело песчаного кролика, он утёр рукавом свои иссохшие губы и обожжённый солнцем подбородок. Как же ему не хватало недавно проданной шкуры варга, которая одинаково спасала и от жара, и от холода.
Неожиданно за очередным нагромождением песка возникло красновато-бурое нечто, застилавшее горизонт. Иссохшие глаза Вейлора едва видели очертания громадного объекта. То могло быть что угодно на свете, но солнце было ещё высоко, а силы, поддерживаемые лишь, волей истощались с каждым шагом.
Медленно спустившись с бархан, он кое-как дошёл до этого объекта, и погрузившись в его тень понял-перед ним перешейки одной из многочисленных гор. Ощупывая её на наличие полостей, в которых можно переждать полуденный жар. Через пару десятков метров Вейлор услышал шаги, быстро приближающиеся к нему. Шаги были грузными, но на удивление быстрыми, похоже это был тучный человек лет пятидесяти, его правая нога слегка запаздывала и поэтому можно было судить и том, что он ранен или травмирован. Будь его зрение в полном порядке, едва ли бы северянин так точно опознал того, кто собрался напасть.
Вейлор лишь по велению древних инстинктов успел выхватить топор и с трудом отразить летящих на его голову двуручный молот. Топор отлетел под действием сокрушительной силы оружия, даже хватка северянина не смогла выдержать столь мощного удара.
Ещё мгновение и его голова была бы разбита на десяток мелких клочьев. Он видел лишь очертания своего противника и невзирая на смертельную усталость и истощение безмолвно принял бой. Следующий взмах сопровождался кряхтением, противник жадно хватал воздух и раз за разом пытался поразить еле живого северянина, который мог лишь неуклюже нырять вниз от взмахов своего противника, не в силах ответить. Это напоминало танец побитого танцора, противник никак не мог поразить на удивление юркого и в то же время крупного юношу.
Очередной взмах был остановлен голой рукой северянина, собравшего остатки силы и воли в кулак. Он сжал рукоять молота и подтянув своего противника к себе со всей силы ударил лбом в его нос. Молот оказался в руках северянина, размытая фигура сделала пару шагов назад и человек с грохотом упал на пятую точку.
Сделав пару шагов Вейлор, занёс отнятое оружие над головой и сжал зубы. В его истощённом взгляде была злость тысячи голодных волков. Видя этот пронзительный жестокий взгляд расплывчатое грузное пятно противника, казалось, сжалось под действием неописуемого ужаса.
Кто ты такой?! Отвечай или твоя голова превратится в кровавое месиво!
Поражённый противник держался за лицо одной рукой, второй же он готовился защищаться в случае, если северянин действительно захочет его убить.
Постой! Это лишь недоразумение! Я принял тебя за разбойника, но теперь вижу, что ошибался! Не убивай меня!
Беловолосый протёр веки и сильнее сжал отобранный молот. Вейлор застыл, щуря свои глаза. В тени величавого перешейка он привыкал к более тёмному свету и его зрение постепенно возвращалось. Напавшая на него клякса оказалось старым толстым гиделийцем с длинной бородой до пупа. Оружие в его руках лишь древним большим кузнечным молотом. Северянин откинул от себя молот и взял за грудки нападавшего поднял его на ноги.
Не будь я так слаб, то ты был бы уже мёртв
Процедил тот сквозь зубы и нахмурился ещё сильнее. Старый гиделиец пожал плечами.
Прости! Не редко эта чёртова пустыня подбрасывала мне сюрпризы в виде головорезов и разбойников. Теперь я вижу, что ты не один из них.
Вейлор оттолкнул от себя нападавшего и опёрся спиной в каменную стену. Он совсем ослаб и кое-как стоял на ногах.
Ты можешь загладить это недоразумение пинтой холодной воды, старик. А ещё, верни мой топор.
Расплывчатое пятно виновато кивнуло, подняв топор Вейлора протянуло ему свою руку. Беловолосый тотчас выхватил из руки мужчины своё оружие и заткнул его за пояс кушака.
Солнце пустыни потрепало твоё зрение, верно? Возьмись за руку, я отведу тебя к своему дому.
Северянин нахмурился и исподлобья посмотрел на того, кто буквально минуту назад едва не убил его. Он с осторожностью взял того за руку и слегка сжал свой могучий кулак. Ему совершенно не хотелось доверять тому, кого он едва видел, но данное безрассудство было вынужденной мерой к выживанию.
Если ты выкинешь хоть что-то, что мне не понравится-умрёшь!
Фигура кивнула и повела полуслепого юношу в сторону своего жилища. Они шли параллельно перешейка, пейзаж вокруг не менялся от слова «совсем». Через несколько минут Вейлор услышал скрип, и гора распахнулась. Двоя, вошли в прохладное просторное тёмное помещение, где пахло угольной крошкой, окалиной металла и чем-то пряным. Убранство комнаты было небогатым: сундук, уютно стоявший в углу, ковёр, лежанка справа от входа, да пара кресел со столом.