Кира, не бойся. Он взял меня за руку. Просто в нашей клинике самое лучшее оборудование и врачи. Не нужно сидеть в очереди и ждать. Они осмотрят тебя, выпишут тебе лечение и больничный, а потом я отвезу тебя обратно к подруге.
Артём, спасибо вам большое, искренне поблагодарила я Горского, но не нужно было.
Нужно, Кира, нужно. Вновь улыбнулся он мне.
Спустя часа три мы приехали в Москву, в клинику Горского. Артём вышел из машины, взял меня на руки и понёс в клинику. Едва мы вошли внутрь, к нам тут же подбежала медсестра с коляской, куда Горский тут же усадил меня.
Здравствуйте, Артём Александрович, поприветствовала она его, что случилось?
Вчера девушка упала на улице. Начал объяснять он, я осмотрел её ногу на месте, думаю, что перелома нет, просто сильный ушиб. Но решил привести её сюда, чтобы убедиться. Пожалуйста, отвезите её на рентген, а затем к Пудову на осмотр. А как всё закончите, ко мне в кабинет.
Хорошо, Артём Александрович. Ответила медсестра и повезла меня на процедуры.
***
Горский
Тот день выдался очень трудный. Переговоры по поводу строительства нашей клиники в этом городе не задались с самого начала. Один человек нам ставил постоянно палки в колёса, поэтому пришлось пойти на некоторые уловки, чтобы его утихомирить. Благо он всё понял и не стал больше влезать в наши дела.
Но настроение он мне подпортил изрядно. Я был очень зол, и попасться мне в тот момент под горячую руку было очень опрометчиво. Но как бы там ни было, я всё же решил отблагодарить Киру за то, что она пошла мне навстречу и осталась после работы, чтобы подстричь меня. Я заказал столик в ресторане, купил букет цветов и отправился к ней.
Но Белозёрова восприняла в штыки моё приглашение на ужин, неверно поняв его. Мне бы объяснить ей всё, сказав, что это лишь благодарность с моей стороны и её это ни к чему не обязывает. Но куда там, я уже был напряжён до предела и едва Кира пошла в отказ, как я тут же взорвался.
И меня понесло, я понимал, что сейчас наговорю лишнего, что потом буду жалеть, но уже ничего не мог с собой сделать. И наговорил этой девушке, которая передо мной ни в чём не виновата не бог весть что.
А она гордая, принципиальная, едва я её этими чаевыми попрекнул, как она мне их тут же вернул.
Ну и дура! помню, крикнул ей в след. Могла бы как сыр в масле кататься, если бы воспользовалась ситуацией!
Не привыкла использовать людей! ответила она, даже не обернувшись, а затем добавила. Прощайте, господин Горский!
Я тогда психанул, сел в машину и уехал по своим делам. А когда немного успокоился, понял, что был неправ по отношению к Кире, что обидел её.
На следующий день я должен был уехать, поэтому извиниться перед ней решил уже сейчас. Но пока я всё выяснял о ней, наступила ночь. Но, тем не менее, я решил завершить начатое и поехал на окраину города, где жила Белозёрова. До её дома оставалось всего несколько метров, как вдруг я увидел, что кто-то пристаёт к девушке. Но каково же было моё удивление, когда я увидел Киру.
Эти придурки убежали, едва я их припугнул, но один всё же успел её толкнуть, и она упала, сильно ударив ногу. Поэтому я решил сам довести её туда, куда она скажет.
Ну, вот что Белозёрова делала одна посреди ночи на улице, да ещё и с вещами. А то, что в её сумке вещи, я не сомневался. Я, конечно, попытался это выяснить, но упрямица отказалась мне рассказывать что либо. Хотя если будет нужно, я сам всё узнаю.
Доставив Киру к подруге в целости и сохранности, я ещё раз посоветовал ей сделать рентген, чтобы исключить перелом, а затем уехал.
Но едва я вернулся к себе и лёг спать, как тут же понял, что не могу её просто так бросить в беде.
***
Глава 9
Кира
От того, какое внимание мне оказали в клинике Горского, я чувствовала себя важной персоной.
Весь медицинский персонал с меня буквально пылинки сдувал. А потом, когда все процедуры были закончены, медсестра, встретившая нас в начале, повезла меня в кабинет Артёма Александровича.
Осторожно постучав в дверь, она спросила разрешение войти, пояснив, что доставила меня, как он и просил. И лишь услышав от него положительный ответ, завезла меня в кабинет, а результаты моего осмотра положила ему на стол.
Горский предстал передо мной в рабочей одежде врача. И сейчас мне было его так не привычно видеть в этом образе, что я даже смутилась.
Признаться, ему очень шёл этот образ. Он казался таким сильным, мужественным, внушающим доверие.
Ты как? он встал с кресла и подошёл ко мне, а затем, присев около меня, взял за руки. Что сказал доктор? спросил он.
Сказал, что перелома нет, что это просто сильный ушиб. Рассказала ему я. Прописал ноге полный покой, запретил вставать на неё как минимум неделю, выписал кучу лекарств и больничный. Сказал, чтобы я через неделю снова приехала на приём.
Ну, видишь, я был прав, что перелома нет. Улыбнулся Горский. Но убедиться всё равно было нужно.
Спасибо вам. Искренне поблагодарила я его. Обо мне ещё никто и никогда так не заботился.
Кира, ты о чём сейчас? он удивлённо посмотрел на меня. Это вовсе не забота, это нормальное человеческое отношение. Ты попала в беду, я стал свидетелем этого, и я считаю, что это мой долг помочь тебе. Ну, вот как бы ты одна сейчас по коридорам вашей поликлиники прыгала. Сделала бы только себе хуже.
Объяснял он, а я просто сидела и смотрела на него. Почему? Ну почему совершенно посторонний человек, которого я знаю всего лишь несколько дней, мне помогает, а родной отец выгнал меня из дома, даже не задумываясь о том, что со мной может произойти?
И едва я вспомнила об этом, как из моих глаз хлынул не контролируемый поток слёз. Поэтому больше ничего не сказав, я закрыла лицо руками и заплакала.
Так, тихо, тихо, тихо, стал нашёптывать Горский, который тут же обнял меня и крепко прижал к себе. Ты чего, Кира? Ну, ты чего?
Но в его объятиях я плакала ещё сильнее, потому что больше не могла держать эту боль и обиду в себе. А боль эта появилась не сейчас, она копилась годами. А вчерашняя ситуация была лишь последней каплей в сосуде моего терпения и боли.
Поэтому сейчас, больше не в силах всё это держать в себе, я изливала эту боль в слезах на груди совсем постороннего мне человека.
А он просто меня обнимал, гладил по голове и тихо нашёптывал:
Всё будет хорошо. Слышишь, всё у тебя будет хорошо.
***
Ты уверена, что ничего не хочешь мне рассказать? поинтересовался Горский, когда я немного успокоилась.
А зачем? задала я вопрос скорее себе, чем ему.
В смысле зачем? явно не понял он. Кира, у тебя проблемы, и как я понял большие. А я могу тебе помочь.
Артём Александрович, вновь обратилась к нему я, но он прервал меня.
Кира, называй меня просто Артём, и давай уже на ты, ладно? попросил он.
Но я, попыталась было возразить я.
Кира, он серьёзно посмотрел на меня.
Хорошо, улыбаясь, согласилась я, я попробую.
Вот и отлично. Одобрил Горский. Так что у тебя произошло? Ты с родителями поругалась?
Не с родителями, а с мачехой и отцом. Ответила я. Они упрекнули меня, что я поздно пришла домой, что пагубно влияю на их дочь, ну и всё в этом роде. Вкратце поведала я.
Ладно, это я понял. Вздохнул Артём. А как ты на улице посреди ночи оказалась?
Они сказали, что если меня что-то не устраивает, я могу собирать вещи и уходить. Ответила я, а на глаза снова навернулись слёзы.
И ты ушла? подталкивал меня Горский к дальнейшему рассказу, который давался мне с большим трудом.
Я не могла там больше находиться. Честно призналась я, и предательская слеза снова скатилась по моей щеке.
А твой отец, как он вообще отпустил тебя ночью одну, неизвестно куда?! возмутился Горский. А если бы я тогда не приехал, с тобой невесть что могло бы произойти! А он даже не вышел, не посмотрел где ты!
Но увидев, что слёзы вновь текут по моим щекам, Артём вновь присел около меня и, вытерев слёзы с моих щёк, тихо сказал.