Тип не спешил начинать разговор, сидел и молча изучал меня. Ну, пусть хоть засмотрится. Я сделала глоток. И еще один. Горячий чай помог, я немного расслабилась. Стол стоял в тени, но мне показалось, что солнце светит прямо сквозь тент. Иначе с чего бы вдруг мне стало тепло. Не сразу я поняла, что причина была в том, что исчезло ощущение взгляда в спину, без которого не проходил ни один из последних дней. Облегчение было почти физическим, как будто я скинула с плеч тяжелый рюкзак.
Меня зовут Рейн Сайондзи, произнес тип, наконец.
Вместе с ощущением тепла немного вернулась способность соображать. «Сайондзи» это что-то азиатское. Как и он. Правда, не ярко выраженный. От восточных предков ему достались скулы и глаза. И цвет волос.
Я занимаюсь расследованием случая, произошедшего с Даниэлем Альтаном. Пожалуйста, расскажите, что случилось.
Расследование? Что там расследовать? Волшебство пропало. Нет, противные ощущения последних дней не вернулись. Но мне категорически не хотелось вспоминать. Тем не менее я послушно пересказала краткую версию событий, без упоминания потустороннего. Он слушал, слегка склонив голову, не перебивая и не уточняя. А когда я замолчала, кивнул и вежливо произнес, А теперь, пожалуйста, еще раз, со всеми подробностями.
Я удивленно уставилась на него.
Максим передал мне ваш разговор, но я хотел бы услышать все от вас непосредственно.
В первое мгновение я растерялась, потом возмутилась (Макс предатель!), а потом а потом я подумала, вдруг это мой шанс понять, что я не схожу с ума. Если Макс поверил, если он рассказал еще кому-то, а этот кто-то решил поговорить со мной Может быть, это все потому, что все случилось на самом деле? А совсем не продукт больного сознания.
Я начала снова. На этот раз он задавал вопросы по ходу рассказа, уточнял детали, заставляя вспоминать то, что вспоминать очень не хотелось. В какой-то момент я обнаружила, что руки у меня дрожат так, что пришлось поставить чашку на стол, чтобы не уронить ее. Все это время на его лице я не заметила ни тени удивления или недоверия. Даже упоминание звуков вокруг избушки его не смутило, он всего лишь попросил описать, на что они были похожи. Я закончила на моменте, когда я передала Дана врачам. Под конец рассказа я вымоталась совершенно, хотя не так уж долго и говорила. Но остался еще один момент, который я обязана была прояснить.
Мне написали, что у меня шизофрения наконец решилась я. Он удивленно приподнял бровь и отрицательно качнул головой. Я медленно выдохнула и уткнулась лицом в ладони. В этот момент мне совсем не пришла в голову мысль, что же тогда это было, если не бред. Я была счастлива, что не схожу с ума.
Спа я подняла голову, чтобы поблагодарить, но запнулась на полуслове. То, как он на меня смотрел, мне не понравилось.
Вам нужно вернуться туда.
Нет! я дернулась назад, толкнув стол так, что звякнули чашки. Я не поеду! Я не могу!
Он все так же невозмутимо откинулся на спинку стула, рассматривая меня. Я беспомощно оглянулась по сторонам. Столики в кафе были заняты, но никто не обращал на нас внимание. Абсолютно никто. Странно. А если закричать? Получится ли у меня убежать? Я снова взглянула на мужчину напротив, и подумала, что скорее всего, нет. Он наблюдал за мной с холодным любопытством. Наверное, все мои мысли видно. Мне и раньше говорили, что у меня "живая мимика". Я схватила чашку со стола, но она оказалась пустой.
Я закажу еще чая, произнес он, жестом подзывая официантку. Я неподвижно сидела на своем стуле, не понимая, как мне быть. Наверное, можно было вцепиться в официантку, попросить помощи, сделать еще что-то. Но его абсолютная уверенность в сочетании с равнодушием к окружающим подавляли и сбивали с толку. Поэтому я просто сидела и смотрела, как он наливает мне чай. Что там говорил Макс служба безопасности? Начальник? Семья Дана наркобароны?
Словно прочитав мои мысли, он произнес, Даниэль в больнице уже две недели. И состояние его ухудшается.
Я растерянно уставилась на него. Это было гораздо хуже предложения поехать в избушку. Я даже мысли не допускала, что Дан может не поправиться. Не думала об этом.
Врачи не могут определить, что именно послужило причиной болезни. Это можно сделать только на месте, где все произошло. Если будет ясна причина, появится шанс на выздоровление. И мне нужно туда попасть.
Я кивнула, не совсем понимая, куда он клонит.
Если я верно понял, просто так это место не найти. Вы будете проводником.
Но я я не помню, как туда идти.
Это неважно. Главное, что вы там были. Я смогу это сделать сам, он едва заметно нахмурился, но проблема в том, что на это уйдет какое-то время. И вот этого времени у Даниэля нет.
Вот, значит, как. Сердце стучало так громко, что заглушило все остальные звуки. В горле пересохло. Он произнес что-то еще, но я не услышала.
Поехали. я вцепилась в край стола не то собираясь встать, не то спрятаться за ним.
Он остановился на полуслове, посмотрел на меня, затем кивнул и поднялся.
Хорошо. Пойдемте.
Мне надо взять вещи
Нет необходимости.
Чувствуя себя бандерлогом, я поднялась и отправилась вслед за Каа.
***
Машина была припаркована у самого тротуара. Он открыл для меня дверь, подождал, пока я заберусь внутрь, и опустился на сиденье с другой стороны. Машина мягко тронулась с места. Второй человек за рулем явно знал, куда ехать, потому что с момента посадки они не обменялись ни словом. Подумалось, что, вне зависимости от моего ответа, я бы поехала сегодня на базу. "Хоть тушкой, хоть чучелом". В обычное время меня бы это разозлило. Но сейчас мысли были заняты другим.
Поезд едет восемь часов. Сколько времени понадобится автомобилю? Я уставилась в спинку переднего сиденья. Идущие на смерть приветствуют тебя. Интересно, смогла бы я быть гладиатором? Вряд ли. Я трусиха. И драться не умею. У нас как-то считалось, что девочки не дерутся. Зря, конечно. Машину плавно покачивало на поворотах, шуршали шины. Обычно я люблю ездить. Но вот повод и компанию предпочла бы другие. Особенно повод.
Я так усиленно убеждала себя, что у Дана просто тяжелая простуда, что и сама поверила. Как так не могут определить? Лучшие врачи за много денег? В том, что за много денег, у меня сомнений не было. Был вокруг Дана неуловимый налет не то, чтобы даже богатства, а скорее аристократизма, когда много денег и власти есть не только у тебя и твоего отца, а еще у твоих прадедов с незапамятных времен. И вот теперь внезапно я последний шанс? Неправдоподобно. Но, если даже хоть на один процент это все правда, я должна это сделать.
Тип, как только мы тронулись, словно напрочь забыл обо мне, и молчал, погрузившись в свои мысли. Мне не хотелось лишний раз поворачиваться в его сторону. Я пыталась смотреть в окно, но не могла сосредоточиться. Мысли все возвращались и возвращались к проклятой поляне. Это ради Дана, напоминала я себе. Но легче не становилось. Идущие на смерть приветствуют тебя. Привязалось же. А потом скрутило живот. Я пыталась расслабиться, дышать глубоко, но легче не становилось. Я начала выглядывать пролетающие мимо дорожные знаки, молясь, чтобы показалась автозаправка. Наконец мне повезло.
Пожалуйста, остановитесь. голос куда-то пропал.
Тип обернулся удивленно, словно только что обнаружил в машине кого-то еще кроме себя.
Мне надо выйти, выдавила я. Пожалуйста.
Автозаправка приближалась слишком уж быстро.
Сайто, обратился тип к водителю. Тот, мягко притормозив, свернул к указателю на отворот. Вовремя. На подгибающихся ногах я вошла внутрь магазинчика и нашла дверь туалета. Меня мутило. Живот болезненно сжимался. Укачало? Отравилась? Совершенно некстати. Какое-то время я просидела в туалете, пытаясь прийти в себя. Мутить немного перестало, зато опять вернулась дрожь. Я включила воду и сунула руки под струю воды. В какой-то книге было написано, что это успокаивает. Я держала руки под краном, пока они не заледенели, затем умылась. Надо идти обратно. Наверное, думают, что я сбежала. Смылась в унитаз. Руки все еще дрожали, когда я повернула ручку, чтобы открыть дверь. Наверное, врут про "успокаивает". На ватных ногах я направилась обратно к машине.