Возможно, друг на друга, улыбнулась я. Присядь. Коснувшись его руки, я показала на высокий табурет.
Друг на друга? Роджер устроился поудобнее, подобрав под себя ноги.
После длительного расставания порой не знаешь, о чем говорить, особенно если человек тебе дорог. Требуется время, чтобы преодолеть неловкость; совместное занятие помогает ускорить процесс. Позволишь взглянуть на твое горло?
А со мной вы уже не чувствуете себя неловко? тихо спросил он.
Нет, конечно, улыбнулась я. У врачей никогда не возникает сложностей в общении. Для начала достаточно попросить человека раздеться. К тому моменту, как закончишь его ощупывать и заглянешь во все естественные отверстия, беседа становится довольно оживленной, хотя и не слишком расслабленной.
Зять хмыкнул, оценив шутку, однако непроизвольно натянул повыше ворот рубахи.
Если честно, заявил он с нарочитой серьезностью, мы приехали, чтобы сэкономить на няньках. Последние четыре месяца дети не отпускали нас от себя ни на шаг. Засмеявшись, Роджер поперхнулся слюной.
Я накрыла его руку своей и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ правда, уже не так уверенно. Затем убрал руку и расстегнул рубашку, обнажая шею. После чего как следует прокашлялся.
Не волнуйся, сказала я. Сейчас ты звучишь куда лучше, чем во время прошлого осмотра.
Так оно и было к моему удивлению. Голос все еще срывался, сипел и хрипел, но теперь Роджер говорил без видимых усилий, и лицо его не искажалось мукой от необходимости открыть рот.
Я осторожно ощупала шею под челюстью. Он только что побрился; кожа была прохладной и немного влажной. Чувствовался легкий запах можжевелового мыла для бритья, которое я изготовила для мужа; видимо, Джейми принес его зятю сегодня утром. Меня тронул этот маленький знак гостеприимства как и надежда в глазах пациента. Которую он тщетно пытался скрыть.
Я встретил одного доктора, прохрипел Роджер. В Шотландии. Его звали Гектор Макьюэн. Он один из нас.
Мои пальцы замерли одновременно с сердцем.
То есть путешественник во времени?
Роджер кивнул.
Чуть позже я непременно о нем расскажу. И о том, что он сделал.
Сделал с тобой? уточнила я.
Да. Но сначала с Баком.
Я собиралась было спросить, что же случилось с Баком, однако Роджер вдруг пристально посмотрел мне в глаза и выпалил:
Вы раньше не замечали исходящее от рук голубое свечение? Когда дотрагивались до пациентов?
Мои руки и шея покрылись мурашками пришлось убрать пальцы с его шеи, чтобы унять дрожь.
Нет, настороженно ответила я. Хотя мне доводилось это видеть. Однажды.
Тут же нахлынули воспоминания о полумраке лазарета «Обители ангелов», где я лежала на кровати, умирая от родильной горячки после выкидыша. Мастер Рэймонд коснулся моей руки, и кости вдруг засияли сквозь кожу голубым светом.
Поспешив отогнать жуткое видение, я заметила, что Роджер крепко сжимает мою ладонь.
Простите, что напугал
Вовсе нет! соврала я. Просто удивилась. Столько лет прошло
А вот я тогда здорово струхнул, признался он, отпуская мою руку. До чертиков боялся говорить с Макьюэном после его манипуляций с сердцем Бака, хотя понимал, что должен. Помню, тронул доктора за плечо, когда шел за ним по тропинке. Он застыл на мгновение, а потом вдруг обернулся и приложил ладонь к моей груди. Роджер невольно повторил жест. И сказал те же слова, что говорил Баку: «Cognosco te». Это означает «Я тебя знаю», пояснил зять в ответ на мой непонимающий взгляд. На латыни.
Он понял, кто ты, всего лишь прикоснувшись? Меня охватило странное чувство, нечто среднее между страхом и восхищением. Плечи и руки покрылись мурашками.
Да. Однако сам я насчет Макьюэна не сразу догадался, торопливо продолжил Роджер. Хотя незадолго до того наблюдал за его работой и заметил, что произошло, стоило ему коснуться груди Бака, после прохода сквозь камни у Уильяма случилось что-то вроде сердечного приступа.
Бак приехал с тобой и Бри?
Роджер беспомощно отмахнулся.
Нет. Это было раньше. Так вот, Бак стал совсем плох, и приютившие нас люди послали за доктором тем самым Гектором Макьюэном. Врач приложил ему к груди ладонь, сделал что-то, и я увидел честное слово, Клэр, увидел собственными глазами! слабое голубое свечение, исходящее от его пальцев.
Иисус твою Рузвельт Христос!
Точнее не скажешь! рассмеялся зять. Кроме меня, никто этого не заметил, серьезно добавил он.
Я задумчиво терла ладонь, представляя описанную сцену.
И что Бак? Полагаю, выжил? Раз ты спрашивал, не видели ли мы его.
Роджер помрачнел.
Выжил. Во всяком случае, тогда. Но потом мы расстались, когда я встретился с Бри и детьми. В общем, это
долгая история, закончила я за него. Давай отложим рассказ до того момента, как Джейми и Бри вернутся с охоты. А доктор Макьюэн он ничего не сказал о голубом свечении?
Было странно произносить эти слова, хотя я прекрасно понимала, о чем речь; в ладонях ощущалось легкое покалывание, и я невольно бросила на них взгляд. Да нет, по-прежнему розовые.
Зять покачал головой.
Нет. По крайней мере, не словами. Однако приложил ладонь к моему горлу. Роджер коснулся неровного шрама от висельной петли. И вдруг что-то произошло, тихо добавил он.
4
Женщины будут в ярости
Зайдешь в гости, сестренка? спросил Йен, неожиданно смутившись. Может, Рэйчел уже вернулась. Я хотел бы вас познакомить.
С радостью! искренне улыбнулась Бри и вопросительно посмотрела на отца.
Не мешало бы чуток передохнуть, кивнул Джейми, вытирая вспотевшее лицо рукавом. А если ты, племянничек, подоил коз, как тебя просила утром мать, не откажусь от стаканчика молока.
Мужчины вдвоем несли на плече привязанную к толстой палке оленью шкуру почти не поврежденную с остатками мяса. Идти было тяжело: день выдался жаркий.
Кто-то из домочадцев уже вернулся в хижину среди осин. Дверь была распахнута; на веранде, в тени листвы, стояла небольшая прялка, а рядом с ней стул с полной корзиной коричневых и серых пушистых клубков. Брианна предположила, что это чесаная мытая шерсть. Прядильщица, по-видимому, ушла в дом: оттуда доносились женские голоса, поющие что-то на гэльском. Пение через каждые пару тактов прерывалось взрывами хохота, после чего один чистый голос пел мелодию заново, а следом вступал второй, спотыкаясь на незнакомых словах. Затем вновь слышался смех.
Джейми улыбнулся.
Дженни учит малышку Рэйчел Gàidhlig, пояснил он, хотя все и так догадались. Йен, давай положим это здесь. Он кивнул в затененный участок под поваленным деревом. Женщины будут в ярости, если мы притащим в дом мух.
В доме услышали их голоса: пение прекратилось, и из открытой двери выглянула голова.
Йен! Высокая и очень красивая темноволосая девушка выскочила на крыльцо и, сбежав по ступенькам, бросилась обнимать Йена. Твои родственники вернулись! Ты уже знаешь?
Знаю. Он поцеловал ее в губы и добавил, оборачиваясь: Познакомься с моей кузиной Брианной, mo ghràidh[20]. И с дядюшкой Джейми заодно.
Бри невольно заулыбалась при виде неподдельной любви молодых Мюрреев; на отцовском лице сияла такая же улыбка. Которая стала еще шире, стоило ему заметить на пороге дома хрупкую женщину с голеньким младенцем на руках, чуть прикрытым легкой пеленкой.
Кто начала было женщина, но тут увидела Брианну и застыла с открытым ртом. Пресвятая Дева, защити нас, пробормотала она наконец и улыбнулась. Ее синие, чуть раскосые, как у Джейми, глаза светились теплом. Великаны пожаловали! Говорят, твой муж, девочка, еще выше тебя? И детишки небось растут как на дрожжах?
Не то слово, засмеялась Бри, наклоняясь, чтобы обнять миниатюрную тетушку. Как же я рада тебя видеть!
От Дженни пахло козами, шерстью, кашей и поджаренными хлебцами. Ее волосы и одежда источали слабый, давно забытый аромат. Брианна узнала запах мыла, которое Дженни делала в Лаллиброхе из меда, лаванды и какой-то шотландской травы, не имеющей английского названия.