Значит, в нём сатана поселился? кивнул головой Слава, я читал про такое. Точно сатана, раз он в церковь не пошел.
Наверное, ты прав, согласилась Маша, но, что могла сделать простая деревенская тётка. А так как перед сельчанами ей всё-таки было стыдно, она всё и скрывала. А тут летом в лесу находят двух местных старух грибниц. Сначала одну, через неделю другую.
И что с ними? заерзал на сиденье Славик.
Они были привязаны к дереву и порезаны ножом, как будто их кто пытал. Село забурлило. Стали вспоминать, что до этого находили в лесу также привязанных к дереву собак и кошек, и тоже резаных. Моя мать первая заподозрила Рому и видно стала к нему присматриваться. Она и мне часто с почты звонила. Последний раз сказала, что разговаривала с матерью Ромы. Та долго отнекивалась, плакала, а потом умоляла никому не говорить, обещала отвезти Рому к врачам.
Как же, поедет он тебе, хмыкнул Слава, такие люди себя больными никогда не признают.
Ты прав, вздохнула Маша. Вчера мне подружка позвонила, я половины, правда, не поняла, она так тараторила. Но, подумав, дорисовала картину сама. К маме моей зачем-то пришла её мать. Они сидели на крыльце и вдруг услышали дикий вопль от соседского дома. Сильно испугались. Моя мама заподозрила неладное, и они, взяв в руки кочергу и ухват, пошли туда. По словам подружки, войдя, увидели лежащую без памяти соседку в углу горницы у икон, а посреди корчащегося Рому. В одной руке у него был нож, в другой веревка. Этим ножом он изрезал все вокруг и себя, в том числе. Матери моей стало дурно. Подружка её еле успела вывести на улицу. Вызвали милицию и скорую. Пока скорая ехала, Рома истек кровью. А мать его очнулась, с ней всё в порядке.
Ну, теперь-то она милиции, наверное, всё рассказала? поморщился Славка.
Подружка говорит, что ничего не сказала. Твердила, что ничего не знает.
Ну да, её понять можно, задумчиво молвил Славка, матери все такие. А то, что сын уродом стал, кто виноват, разберись тут?
Некоторое время ехали молча. Каждый думал о своем.
А если ты мать в город с собой возьмешь, то учиться дальше сможешь? спросил Виктор.
Не получится, покачала головой Маша, одна я жила в общежитии. С матерью надо будет снимать квартиру. Это деньги. Ещё питаться на что-то надо.
То есть, всё дело, лишь, в деньгах? прищурился Виктор.
Не просто в деньгах, усмехнулась девушка, а в приличных деньгах.
Запиши мне свой адрес, Виктор протянул блокнот, телефон у тебя есть?
Для меня это роскошь, усмехнулась Маша и, помедлив, написала деревенский адрес.
Зачем тебе? с интересом поглядев на Виктора, Маша вернула блокнот.
Хочу, если, когда случится, попасть в умелые руки настоящего специалиста. Ты же сама сказала, что Земля круглая. Достав из спальника свой рюкзак, Виктор вынул из него все деньги, оставив себе одну пачку. Вот возьми и возвращайся учиться. Из Питера я еще пришлю. Вырвав из блокнота листок, он написал свой телефон. Проблемы будут, звони.
Ты, случайно, не граф Монте-Кристо? улыбнулась Маша, пряча деньги в сумку.
Я Робин Гуд, шепнул Виктор девушке на ушко.
Ух, ты, здорово. А зовут тебя как?
Мама с папой Виктором. Друзья тоже.
Хорошее имя кивнула Маша, надёжное.
За непринужденной болтовней время пролетело быстро. И когда Маша показала на указатель, ребята немного огорчились. Жаль было расставаться с такой замечательной девушкой, к тому же Машей.
А село твое, почему Кокошкино называют? остановившись на повороте, спросил Славка.
А в старину, бабка мне рассказывала, у нас лучше всех кокошники шили. Их даже в сам Новгород Великий на продажу вывозили, улыбнулась, прощаясь, девушка.
А что такое кокошник? когда отъехали, Славка посмотрел на Виктора.
Ну, это такой головной убор для женщин, Виктор показал руками.
Красивый, наверное?
Красивый, согласился Виктор, сейчас таких не делают.
А зря, я вон, как к бабке приду, как в музее побываю. У ней подушки расшиты, пододеяльник расшит. Рушники все в птицах цветных. А половики на полу, ковер в подметки не годится.
Раньше этим женщины зимой и занимались. Сейчас жизнь другая, вкусы другие.
Сейчас безвкусица, а не вкусы, хмыкнул Славик. Стандартизация, произнес он слово по слогам. Раньше у каждого мужика своя резьба на окнах была, и не только. Дом был лицом хозяина. А в многоэтажке у всех лица одинаковые, пустые. Потому мужики и пьянствуют. Им самовыразиться негде. Показать, что ты за мужик, не на чем.
С этим я согласен. И они завели разговор о сегодняшних ценностях бытия.
Жили раньше мужики, каждый в своей хате.
Нынче в доме все живут, как в одной палате.
Свой наличник в хате был и крыльцо резное.
В доме лишь подъезд один и полотно дверное.
Вечерами мужики по хозяйству бдели,
В городе же делать что? Все в пивной сидели.
В деревнях здоровы были, так как некогда болеть.
В городе от лени чахнешь, коль у телевизора сидеть.
На ужин ребята остановились в придорожном кафе "Фиалка".
А что, много нападений было? спросил Виктор, когда официантка, расставив заказ, отошла.
За лето известно о десяти, буркнул Славик, надкусывая хлеб.
С нашей базы две машины тоже разграбили, добавил Виталик.
И что, никаких следов? удивился Виктор.
Фуры потом находят, где-нибудь в овраге, а экипаж они на месте расстреливают, сразу.
У них какая-то система есть, или они хватают, что попадётся?
Мы думали над этим, кивнул Виталий. Понимаешь, на первый взгляд системы никакой нет. Но берут они только богатые фуры. И главное, фуры все с разных баз и грузились на разных складах.
Одно время грешили на ДПС-ников. Дороги у нас только три, легче наблюдателей поставить. Но ДПС-ники не знают, какой везётся груз, если фура опечатана. В накладной пишется только номер груза. А они брали именно опечатанные, дорогие грузы. Где тут система?
Действительно, хмыкнул Виктор, системой не пахнет. А кладовщик, или ещё кто на складах мог быть наводчиком?
Теоретически мог, конечно. Но тогда получается, что у банды на всех складах наводчик сидит.
Ну, почему бы и нет. Правда, вычислить при сегодняшней связи по телефону его практически не реально. Но при известном терпении возможно.
Слушай, Слав, по-моему, вон тот опель стоял на выезде? кивнул вдруг Виталик на въехавшую на стоянку машину. Вы только не дёргайтесь, парни.
Виктор краем глаза посмотрел на машину. Внутри сидели три парня, кроме водителя. Один из них, выйдя, лениво потянулся и направился к бару. Взяв четыре порции мороженого, вернулся обратно. Газанув, опель покинул стоянку.
Как-то это не естественно, хмыкнул Виталик. Приехали четыре, вышел один.
Действительно, подозрительно, кивнул брат.
Что делаем? допил чай Виталик.
Едем дальше, что мы делаем? Карабины только достанем, и всё. До ночной стоянки чуть-чуть осталось.
Ребята вернулись в машину и, приготовив карабины, вырулили на трассу. Через час впереди на обочине они увидели машину и рядом с ней девушку с поднятой рукой.
Ну, вот и начинаются интересности, сидящий пассажиром Славик снял предохранитель с карабина. Что делаем? он закрутил головой.
Думаешь, подстава? Виктор тоже стал вглядываться в зелёную стену густого леса.
Сто пудов, согласился Виталик.
Тогда останови за девушкой метров через сто и сидите в кабине, а я проверю, предложил Виктор.
А если стрелять начнут?
Вы тоже стреляйте, улыбнулся мальчик. Но, думаю, до стрельбы дело не дойдёт. Он выставил в окно левую руку и сжал наполовину пальцы.
Как только машина остановилась, Виктор выпрыгнул и посмотрел на лес впереди. Направив левую руку туда, он опять сжал пальцы. Перейдя на противоположную сторону дороги, он направился к молодой женщине, которую принял за девушку, ведя по опушке леса полу сжатым кулаком. Женщина спокойно стояла возле машины, глядя на приближающего мальчика.