На следующий день, выйдя из дома после завтрака Роберт, наконец, улыбнулся сияющему на небосводе солнцу и решительно направился к дому графини. Но там снова был развёрнут экономкой. Попытавшись быть немного более настойчивым, Роберт получил ещё более решительный отказ. И на этот раз, возвращаясь домой, начал не на шутку беспокоиться.
Настроение не улучшил и внезапно появившийся Остин, который без приветствий перешёл к делу:
Мне нужны деньги.
Устройся на работу.
Что-то ты сам не побежал устраиваться на работу, предпочёл сесть на всё готовое, досадовал Эддингтон старший.
Остин, ты игрок. Если бы ты уже не пустил по ветру половину своего наследства, отец бы так не зверствовал и не арестовал твои счета. В любом случае, я не дам тебе денег. И в казино все предупреждены об этом. Надеюсь тебе хватит ума не влипать ни в какие сомнительные истории.
Да пошёл ты! Леди Аннет была права, твоя порченная кровь ещё покажет себя, зря я ей не верил, Остин исчез также как и появился.
День тянулся медленно, бумаги разбирались неохотно, и в конце концов виконт оставил все дела, заехав вечером в мастерскую и забрав, заказанную вчера безделушку золотой кулон в форме облака, под которым на тонкой цепочке висели пара капель из светло фиолетовых сапфиров. Кулон Роберту понравился, и он неожиданно решил, что должен увидеть графиню именно сегодня, во что бы то ни стало, лично убедившись, что с ней всё в порядке. Также он подумал о том, что приятный подарок может способствовать выздоровлению.
По приезду к дому графини, виконт собирался дать решительный отпор экономке, когда дверь неожиданно открыла сама графиня:
Я видела, как Вы подъехали, улыбнулась она, Добрый вечер, лорд Эддингтон.
И тут сердце виконта впервые кольнуло нехорошее предчувствие. Графиня выглядела измождённой и болезненной. Серые тени залегли под глазами. А итак хрупкая и тонкая фигура стала выглядеть тощей:
Добрый вечер, леди Колстрхейдж. Как Ваше самочувствие? обеспокоенно спросил он.
Благодарю Вас, мне уже гораздо лучше. Но всё-таки слабость до конца не прошла, сказала она, Поэтому прошу Вас простить мне моё негостеприимство, боюсь я не могу пригласить Вас на чай, виновато улыбнулась она.
Вам не стоит переживать из-за этого, я лишь хотел убедиться, что с Вами всё в порядке и предложить Вам услуги нашего семейного лекаря, ответил он.
Ох, благодарю Вас, виконт. Лекарь уже навещал меня, и мне правда лучше. Ещё денёк и снова буду порхать как бабочка.
Хорошо, не стал настаивать Роберт, Я очень хочу поднять Вам настроение, позвольте мне сделать это, примите на память, протянул коробочку он.
Графиня взяла коробку, открыла и подняла взгляд на Роберта, готовая дать отказ, когда Роберт уверенно соврал:
Это серебро в позолоте, леди. Камни обычные топазы. Симпатичная безделушка. Мне просто хотелось сделать для Вас что-то приятное.
Графиня тепло улыбнулась и аккуратно прикрыв коробочку, ласково погладила её:
Вам это удалось.
Я хотел пригласить Вас сопровождать меня завтра на свадьбе дочери мэра Рембрана, и если Вы согласитесь и будете в хорошем самочувствии с радостью сделаю это.
Что Вы, Роберт! Ещё вчера я еле ходила! Не хочу снова свалиться в постель, покачала головой она, А Вы непременно отправляйтесь, и повеселитесь за нас обоих. Потом расскажете всё в подробностях, улыбнулась Адель и откланялась.
Вечером Роберт решил дождаться Энтони, которого не видел уже несколько дней, чтобы провести совместный ужин или хотя бы узнать, как продвигается расследование и не нужна ли помощь. Энтони вернулся за полночь и вид у него был измождённый, в глазах мерцал нездоровый блеск. Сославшись на усталость, Энтони быстро удалился в свои покои, оставив Роберта в одиночестве размышлять о превратностях судьбы.
Глава 5
Утро застало совершенно счастливого виконта в дороге. Причин своей окрылённости он найти так и не смог, но решил использовать избыток энергии на пользу и всю её употребить в дело. Снова посетив приют, он всё-таки забрал двух мальчишек, определив их в подмастерья к одному самому старому мастеру. Выделив им стипендию в виде трёх разового питания, комнаты с двумя койками в мастерской, обновлённым комплектом тёплой и повседневной, а также форменной одежды, при условии, что мальчишки будут прилежно учиться и стараться слушаться мастера во всём.
Хлопоты по переселению, перевозке, обустройству мальчишек не принесли столько усталости, сколько заполнение огромной кипы бумажек. Из-за того, что все члены семьи идею приняли скептически, забирать и оформлять мальчишек пришлось лично, чтобы ребята вдохновились и лучше почувствовали масштабы возложенной на них надежды. И это при условии, что виконт хорошенько приплатил. В итоге на свадьбу к дочери мера виконт прибыл измученный. Саму церемонию бракосочетания он, к счастью, почти полностью пропустил, а вот на праздничный банкет успел, поздравив молодожёнов и подарив им подарок. Сидя на пузатом кресле в самом углу бальной залы, виконт ленивым взглядом окидывал танцующие пары, когда к нему обратились:
Ищешь её?
Добрый вечер, Кэтти! поздоровался он и уточнил, Кого, по-твоему, я должен искать? Я с нетерпением ожидаю конца официальной части, чтобы спокойно удалиться домой. И откровенно говоря, с ещё большим нетерпением ожидаю окончания бального сезона, виконт сделал скептический вид.
Я думала, что это слухи, но вчера вечером я видела твой экипаж возле её особняка, не обращая внимания на вопрос, рассуждала Кэтти, Значит это правда. Она поймала тебя в свои сети, констатировала Катрин с отстранённым видом.
О чём ты говоришь, Катрин? Почему не смотришь мне в глаза? удивился Роберт.
Тогда Катерина повернулась и посмотрела на него, её рассеянный взгляд сделался прямым и жёстким:
Я говорю о графине. Об Аделине Колстрхейдж, бросила вызов она.
Вас это не касается, леди Бэкстейдж, спокойно ответил виконт.
Ещё как касается, ощетинилась она, Пять лет назад она околдовала Эдгара, я не позволю ей отнять у меня ещё и тебя!
Что ты несёшь, Катрин? начал раздражаться Роберт, Где Эдгар?
Пять лет назад, он хотел развестись со мной и жениться на ней. Я смогла уговорить его не делать эту ошибку, но это не помешало им ещё год сношаться, как кроликам, выплюнула она.
Бледный Роберт ошарашено замолчал. От безмолвного гнева на его лице ходили желваки.
Это неправда, холодно ответил он.
Я говорю это, чтобы уберечь тебя от роковой ошибки, Роберт. Ты всегда можешь спросить детали у участников той драмы, сказала она и не попрощавшись удалилась.
Взбешённый виконт не стал дожидаться окончания официальной части и пешком отправился домой.
«Дорогая Эдди! Слышала, что ты, наконец, выбралась из своей ракушки и начала выходить в свет! И это просто замечательно! С удовольствием и нетерпением хочу пригласить тебя на свой ежегодный благотворительный приём, который состоится в начале следующей седмицы. Так же была бы крайне рада просто увидеть тебя и попить чай (так нескладно я пытаюсь пригласить тебя в гости). Это всё от волнения. Обязательно приходи.
П.С. планируются благотворительные соревнования по сквиджу( надеюсь, это будет дополнительным стимулом для тебя посетить приём и также надеюсь, что ты ещё не разучилась играть.
С нетерпением ожидаю встречи, твоя Сесиль.»
Получив с утренней почтой письмо, воодушевлённая Адель решила, что чего бы ей это не стоило посетит приём. А заодно сможет лично убедиться, что с виконтом всё в порядке. Ведь он пропал уже почти на три недели. Не появлялся, не писал записок и больше не присылал цветы. «А к хорошему быстро привыкаешь» подумала графиня и достала из самшитового резного комода сиреневое шёлковое покрывало, которое лежало там, сколько Адель помнила себя в этом доме. Графу уже не пригодится, а ей пойдёт в дело и не превратится в труху в комоде. Тонкий шёлк мягко переливался и слегка отдавал перламутром, но более всего он играл с подаренной Робертом брошью. Поэтому графиня решила, что на приём пойдёт исключительно в платье из этого шёлка, украшенном той самой брошью. И хоть графиня сразу же отличила в капельках изумительные сапфиры, а вся туча и оправа при ближайшем рассмотрении оказались не позолотой, а золотом Адель так и не смогла вернуть брошь дарителю. Ведь было видно, что виконт проявлял искреннюю заботу, да и сама брошь предназначалась именно ей. Кто ещё мог узнать про сиреневые облака. Не позволило вернуть брошь даже не столько желание не обидеть, сколько удивительно приятное пьянящее чувство, что кто-то, ничего не требуя взамен, хочет о ней позаботиться.