Сестра Ингхэм считает, что он очень мрачный. Сестра Даррелл видит в нем злодея. Хирург уверен, что у него был полиомиелит. Сержант Уильямс сказал, что он прирожденный судья. Старшей сестре он кажется мучеником.
Марта довольно долго молчала.
Знаешь, странно. На первый взгляд он показался мне злобным и подозрительным. Вздорным. А потом первое впечатление стерлось. Он совершенно спокоен. Да-да, у него умиротворенное лицо. Вероятно, Джеймс именно это имел в виду, говоря, что у него лицо святого.
Нет, не думаю. По-видимому, он говорил о совестливости.
Может быть. Но это настоящее лицо! Не соединение органов слуха, дыхания, поглощения пищи. Замечательное лицо. Если его немножко изменить, будет Лоренцо Великолепный.
А может, это и есть Лоренцо, просто вы спутали портреты?
Ну нет. Почему тебе пришло в голову?
Потому что лицо не соответствует характеру исторической личности! А? Взяли и перепутали портреты?
Такое, конечно, возможно, но это портрет Ричарда. Оригинал, как сказал Джеймс, находится в Виндзорском замке и включен в опись, сделанную еще при Генрихе VIII. Так что ему лет четыреста, не меньше. В Хэтфилде и Олбери есть копии.
Значит, все-таки Ричард, нехотя смирился Грант. У меня нет ничего, за что можно было бы уцепиться. Ты никого не знаешь в Британском музее?
В Британском музее? переспросила Марта, не отрывая глаз от фотографии. Нет, кажется. Не помню. Я и была-то там всего один раз, смотрела египетские украшения, когда играла Клеопатру с Джеффри Ты видел Джеффри в роли Антония? Благородного Антония? Почему-то я боюсь туда ходить. Сосуд времен. Все равно что смотреть на звезды. Чувствуешь себя маленькой и ничтожной. А что ты хотел в БМ?
Мне нужна какая-нибудь информация о хрониках, которые писались во времена Ричарда. Так сказать, отчеты современников.
Значит, сэр Томас тебя не устроил?
Да он просто-напросто старый сплетник, не без злости ответил Грант. Он уже почти ненавидел всеми обожаемого Мора.
Ладно-ладно. А тот человек в библиотеке, который дал мне книгу, говорил о нем с благоговением. Житие Ричарда III в изложении святого Томаса Мора, и все такое.
Тоже мне житие, буркнул Грант. Он жил при Тюдорах и писал о Плантагенетах то, что ему рассказывали, потому что самому ему было тогда пять лет.
Пять лет?
Пять.
Да-а-а. Ничего себе первоисточник!
Вот так. Точность как у букмекера. К тому же он по другую сторону. Слуга Тюдоров это слуга Тюдоров, когда речь идет о Ричарде III.
Да-да. Понимаю. Ну а что ты хочешь узнать о Ричарде, ведь за ним не числилось никакой тайны?
Например, что за человек он был. Для меня он загадка посложнее любой, с какой мне приходилось когда-либо сталкиваться. Что заставило его перемениться едва ли не за одну ночь? До смерти брата не было человека благороднее и преданнее.
Может быть, чем ближе к трону, тем больше искушений?
Может. Но он-то до совершеннолетия наследника должен быть регентом. Протектором Англии. Если знать его жизнь, то и этого не так уж мало. Подумай сама, ему не за что было жаловаться на судьбу.
Представь себе, Ричард не любил мальчишку и хотел «проучить» его. Странно, но мы всегда думаем о жертвах почти как об ангелах. Не люди, а подобия Иосифа. Допустим, наследник был несносен и заслужил, чтоб его посадили в темницу. Или сам попросил, чтоб его тихонько низложили.
Их было двое, напомнил Грант.
Ну конечно. Все это слова. Ужасно, ужасно. Бедные пушистые овечки. Ой!
Что «ой»?
Не знаю. Наверно, пушистые овечки
Что?
Нет, не скажу. Вдруг не выйдет? Я побежала.
Ты уже совсем очаровала Маделин Марч? Она согласилась написать пьесу?
Думаю, идея ей нравится, но пока контракт не подписан До свидания, дорогой. Скоро увидимся.
Марта направилась к двери и, увидев зарумянившуюся Амазонку, резко ускорила шаг, а Грант и думать забыл о пушистых овечках вплоть до следующего вечера, когда обнаружил у себя в палате существо в роговых очках, которые как будто усиливали его сходство с пушистой овечкой. Грант находился в состоянии полудремы и ощущал полную гармонию в своих отношениях с окружающим миром, чего уже давно не было. История, как совершенно справедливо предвидела старшая сестра, великолепным образом способствовала обретению перспективы. Вдруг в дверь постучали, но так неуверенно, что Грант решил: «Померещилось». В больничные двери всегда надо стучать уверенной рукой. Однако на всякий случай он сказал: «Войдите» и увидел такую не вызывающую сомнений «пушистую овечку», что долго не мог прийти в себя от смеха.
Молодой человек смущенно улыбнулся, поправил очки, кашлянул несколько раз и сказал:
Вы мистер Грант? Я Каррадин. Брент Каррадин. Надеюсь, вы уже не спали?
Нет-нет, мистер Каррадин. Рад вас видеть.
Марта мисс Халлард она она прислала меня к вам. Сказала, что я могу быть вам полезен.
А она не сказала, в чем именно? Да вы садитесь. Вон там у двери стул. Несите его сюда.
Брент Каррадин был высоким юношей с белокурыми волнистыми волосами, венчающими высокий лоб, одетым в слишком широкое твидовое пальто, спадавшее небрежными складками. Сразу видно, американец. Он принес стул, сел, и твидовое пальто тотчас обрело сходство с благородным королевским одеянием. Юноша смотрел на Гранта добрыми карими глазами, чудесное сияние которых не могли скрыть очки в толстой роговой оправе.
Марта мисс Халлард она сказала, что вам надо помочь в каком-то расследовании.
Вы сыщик?
Нет, здесь, в Лондоне, я занимаюсь научной работой. Точнее, историей. Вот она и сказала о вашем интересе Мистер Грант, мне будет очень приятно, если я смогу быть вам полезен.
Очень мило с вашей стороны. Очень мило. А над чем вы работаете? Какая у вас тема?
Крестьянское восстание.
О, да это Ричард II!
Да.
Вас интересуют отношения классов?
Молодой человек странно хмыкнул:
Нет. Мне надо было быть в Англии.
А что, нельзя быть в Англии и не заниматься научной работой?
Можно, но так проще. Мне нужно алиби. Папочка хочет, чтоб я продолжил его дело: мебель, продажа, заказы по почте, по каталогам. Только не поймите меня неправильно, мистер Грант, наша мебель очень хорошая. Это вечная мебель. Но она меня совершенно не интересует.
Следовательно, если считать Северный полюс, то Британский музей второе по надежности убежище?
Здесь теплее. К тому же мне правда интересно заниматься историей. Я и раньше изучал ее. Но, откровенно говоря, мистер Грант, я приехал сюда из-за Атланты Шерголд. Помните немую блондинку с Мартой Я хотел сказать, в пьесе с мисс Халлард. Она играет немую, а на самом деле она вовсе не немая.
Ну конечно, нет. Очень способная актриса.
Вы ее видели?
Думаю, вряд ли найдется в Лондоне человек, который ее не видел.
Я тоже так думаю. Этому спектаклю конца нет. Мы-то рассчитывали на пару недель, поэтому она уехала. В начале месяца она должна была вернуться, а когда все так затянулось, мне пришлось самому ехать в Англию.
А Атланта это не алиби?
Для моего папочки? Что вы! Моим родственникам Атланта не нравится и больше всех папочке. Если ему приходится назвать ее, говорит: «Эта твоя знакомая актриса». Понимаете, мой папочка Каррадин Третий, а отец Атланты в лучшем случае Шерголд Первый. У него маленькая бакалея на Мейн-стрит, но он очень хороший человек, если уж на то пошло. Атланта тоже не очень-то многого добилась у нас в Штатах. В театре, конечно. Это ее первый большой успех, и она ни за что не разорвет контракт. По правде говоря, я думаю, что теперь ее вообще трудно будет увезти домой, ведь американцы не сумели оценить ее талант.
А вы решили заняться наукой?
Мне пришлось придумать нечто такое, что возможно только в Лондоне. Кстати, у меня и в колледже была эта тема, поэтому Британский музей не фикция. Ну вот, убиваю двух зайцев: занимаюсь тем, что мне интересно, и берегу покой папы.