Ароматические палочки были и в этом кабинете, и Читающий Вероятности с трудом удерживался от желания схватить одну из них и воткнуть борову в глаз или в ухо а ещё лучше в непрестанно работающий язык.
Боров говорил без остановки, и мелькнувшая вместе с воспоминаниями надежда вспомнить своё имя таяла от высоких звуков наполненного ужасом голоса.
Он давным-давно собирался изгнать Северена из своей школы, и даже более того, сообщить о нём куда следует, а может и самому разобраться с учителем, чьё поведения так часто было совершенно неподобающим, вызывающим, а порой откровенно дерзким. Однако некие люди в Муниципалитете просили за Северена и даже более того, делали вполне конкретные намёки на то, что произойдёт с ним, директором, если он уберёт странного учителя из своей школы
Читающий Вероятности улыбнулся, а затем с трудом удержался от смеха, почувствовав, как воздух кабинета наполнился запахом мочи.
Директор был готов попрощаться с жизнью. Нелюбимый им учитель вызвал гнев Мастерской, гнев одного из Мастеров. Испугавшись своего начальства, он позабыл кому на самом деле, принадлежит весь Город, кому, на самом деле, принадлежит он сам.
Почему-то слова о доброжелателях Северена неприятно укололи Читающего Вероятности.
«А что ты хотел? Он задаёт вопросы, за которые обычно лишают жизни. Если бы его не защищал кто-то какой-нибудь чиновник, достаточно смелый, чтобы пойти на такое, Северен давным-давно перестал бы существовать. Какое ему дело, в конце концов!»
Он пришёл сюда, чтобы проверить безумную мысль, мелькнувшую в его голове. Так же как до этого он посетил городскую библиотеку и даже Зал Записи Новых Имён.
Разумеется, и там и там он нашёл упоминания о Северене.
Художник существовал. Не был иллюзией, выдумкой, химерой больного мозга.
Читающий Вероятности поджал губы последняя проверка. Самая последняя.
Молчать, лениво прикрикнул он на борова. Тот трясся, как желе. «Интересно всё же, как будет пахнуть желе, в которое воткнули ароматическую палочку?». Ты всё делаешь правильно. Северен неприкасаемый. Он лучшее, что есть в этой школе. Ему можно всё. Понял? злая улыбка появилась на лице Читающего Вероятности. ВСЁ. Даже если он захочет забрать твоих жён, у тебя же есть жёны? ты лично отведёшь их к нему. А если он захочет. «воткнуть тебе в глаз ароматическую палочку» неважно
Взгляд сам с собой опустился на правый рукав мантии, туда, где, при желании, можно было представить тонкую кисть, испещрённую десятками маленьких шрамов от ожогов.
«Последняя проверка».
Незаметно проведи меня к его кабинету! велел Читающий Вероятности.
Желе принялось выкарабкиваться из своего кресла. Запах мочи усилился.
В школьных коридорах скорее больше похожих на чуть облагороженные пещеры вновь привет от забытых жителей мира Мардью, было пусто и сумрачно.«Иногда с тоской вспоминаешь те миры, в которых магия слаба, подумал Читающий Вероятности, напрягая глаза в полумраке. В конце концов, электричество великое изобретение, к сожалению, совершенно не совместимое с магией и энергией Междумирья».
Когда-то он всерьёз работал над этим вопросом, но потом сдался или ему попросту надоело биться о стену а может так получилось, что он отправился в тот мир этого Читающий Вероятности не помнил.
Да и зачем Городу электричество, если на то пошло?
Затем же зачем и эта школа, и другие, подобные ей, и библиотеки, и законы, защищающие горожан от ткачей, ответил он себе и поморщился. Культя заныла.
«Хорошо же ты жил раньше! Как хорошо! Честно и благородно, следуя словам твоего друга-художника. А знаешь, почему они всегда тебе так ранят? Что, неужели ещё не догадался? Ведь дело не в том мире, о котором ты пытаешься забыть. Точнее не только в нём. Столетиями уничтожать и перекраивать чужие миры, лишая судьбы миллиарды живых существ и при этом строить из себя этакого защитника сирых и убогих Что может быть лицемернее, циничнее и глупее?!»
Мастер, мы дошли! голос борова-желе-директора, к счастью, вернул Читающего Вероятности в реальный мир.
Трясущаяся от жира голова кивнула на неплотно закрытую дверь. Из-за неё доносился слаженный шум, из которого явственно выделялся голос художника.
Читающий Вероятности заглянул в оставленную, будто бы специально щель и облегчённо выдохнул.
Все его утренние измышления обернулись полной глупостью. Вот он Северен, стоит и доски, тихо улыбаясь, смотрит на класс, периодически почёсывая длинной указкой свой нос какой одновременно глупый, но располагающий к себе жест. Читающий Вероятности, с радостью бы послушал как художник ведёт урок, но, к сожалению, они пришли в самом конце занятия, в тот самый момент, когда Северен начал повторять с классом Главные Вопросы.
Кто спас меня? спрашивал художник и класс послушано отвечал ему:
Ткачи!
Кто спасает миры?
Ткачи!
Кто спасёт Вселенную, дарует ей мир и покой?
Ткачи!
Кто равен богам?
Ткачи! ревел маленький хор.
Кто станет богами?
Ткачи!
Служить кому, моя цель? Читающий Вероятности не мог подметить, что несмотря на ту гипнотическую силу, которую транслировал голос Северена, в нём едва слышно, проскальзывали ироничные нотки.
Ткачам!
Кому принадлежит моя жизнь?
Ткачам!
Покачав головой, Читающий Вероятности направился к выходу из школы. За ним семенил белый как мел директор.
На пороге Читающий Вероятности обернулся:
Знаете, возможно, вам стоит поменяться с Севереном местами, нарочито ласковым голосом предложил он. Директор согласно закивал. Его три подбородка кивали вместе с ним. Предложите ему. Но не заставляйте. Только если он этого захочет. Вы поняли меня?
Голова директора кивала не переставая. Только оказавшись на улице, Читающий Вероятности понял, что так и не узнал, как того звали. Хотя зачем ему так много чужих имён если он не помнит своего?
Так проще мальчик, художник, девочка из Ключевого Мира. девушка в сиреневом платье.
Так проще.
3. А ночью ему приснился сон.
Во сне он лежал , глядя в высокий потолок с до боли знакомым хитросплетением геометрических линий почему-то в этом мире считалось правильным украшать интерьер зданий абстрактными картинами, составленными из разнообразных треугольников, трапеций и других фигур.
Правда, лежал он не в своей спальне а в соседней, предоставленной его ученику. Да и сам он собой не был.
Эти пухленькие пальцы с мелкими волосками, эти мокрые от пота ладони, это сводящее с ума чувство страха, стыда, потаённая жажда мести, круто намешенная с обидами и проглоченными оскорблениями.
В этом сне он стал Петром. Петром в ту самую ночь, когда его жизнь, жизнь Читающего Вероятности закончилась.
«Почему он видит такой сон? И сон ли это вообще? Его дар позволяет ему видеть будущее, видеть будущие, но он никогда не разу в своей жизни не видел прошлое»
Поток мыслей оборвался резко, потому что пришла боль. Не к нему, к Петру, но от этого было совсем не легче.
Никогда в жизни он не испытывал такой муки, такой яркой, бесконечной, растянутой в прошлой и будущем, равной вечности, пытки. Всё тело превратилось в пылающий кусочек угля, мозг кипел и плавился Пётр и Читающий Вероятности кричал, но никто не слышал его криков
«Почему? Дворец же был полон народу. Почему никто не слышал этого?»
Боль закончилась так же внезапно, как и началась. Вместо неё пришёл голос, и один только его звук заставил Петра забиться в конвульсиях, а Читающего Вероятности вздрогнуть в тщетных попытках сбежать из тела ученика.
ПРОСТО НЕБОЛЬШАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ МОИХ СПОСОБНОСТЕЙ. ПОВЕРЬ, ЭТИ ОЩУЩЕНИЯ МОЖНО СДЕЛАТЬ ГОРАЗДО БОЛЕЕ СИЛЬНЫМИ И ГОРАЗДО БОЛЕЕ ДОЛГИМИ НАПРИМЕР, ВЕЧНЫМИ ЛЮБЛЮ ЭТО СЛОВО.