В отличие от успешных дельцов, простой народ Лондона жил довольно скромно. Улицы города утопали в грязи и конском навозе. Казалось, пройдёт ещё несколько десятилетий, и славный город полностью утонет в нечистотах. По сравнению с Гаагой британская столица выглядела простой помойкой.
Рабочий день Винсента начинался в девять утра, и ему приходилось выходить из дома в половине седьмого: около часа он плыл на пароходе, потом шёл пешком. Жизнь в окрестностях Лондона позволяла экономить на съёме жилья, но требовала много времени на ежедневную дорогу на работу и обратно.
Интерес к живописи у Винсента продолжал расти. Вот что он писал брату Тео 20 июля 1873 года: «Поначалу английское искусство не слишком меня привлекало, к нему нужно привыкнуть. Однако здесь есть талантливые художники, в частности Миллес14, который написал «Гугенота», «Офелию» и др. [полотна], гравюры с которых тебе, должно быть, уже встречались, они очень хороши. Затем Боутон15, чью картину «Пуритане, идущие в церковь» ты знаешь по нашей Galeria Photographique, у него я видел очень красивые вещи. Далее представители старой школы: Констебль это пейзажист, умерший лет тридцать назад, он великолепен: в его работах есть что-то от Диаза16 и Добиньи17, Рейнольдса18 и Гейнсборо19, которые в основном писали прекрасные женские портреты; и ещё Тёрнер20, гравюры с картин которого ты наверняка видел.
Здесь живут несколько хороших французских художников, в том числе Тиссо21, репродукции картин которого есть в нашей фотоколлекции, а также Отто Вебер22 и Хейльбут23. Последний сейчас создаёт ослепительные работы в духе Линдера» (011).
Осенью 1873 года настроение Винсента значительно улучшается. Он нашёл себе жильё дешевле и ближе к работе (Брикстон, Хэкфорд-роуд, 87). Комнату сдала некая Урсула Лойер, проживавшая с девятнадцатилетней дочерью Евгенией.
Постепенно Ван Гог стал ощущать, что нашёл новую семью, о чём с воодушевлением писал в своих письмах. Почти не имея возможности общаться с женщинами, Винсент обратил свой взор на Евгению. Но девушка не ответила взаимностью, ибо уже была тайно помолвлена.
Неудачу на любовном фронте пришлось компенсировать посещением борделей, которых в Лондоне оказалось предостаточно: «Более восьмидесяти тысяч проституток, многие из которых едва достигли подросткового возраста, предлагали свои услуги в городе, где половая близость по взаимному согласию допускалась при условии, что женщине исполнилось двенадцать лет»24.
Со своими сёстрами и братом Винсент поддерживал тесные отношения. Он даже сделал попытку трудоустроить в Лондоне Анну, которой исполнилось восемнадцать лет. Некоторое время они жили у Лойеров, но вскоре съехали оттуда. Очень вероятно, что Винсент просто не смог оплачивать жильё, а поиски работы Анны не увенчались успехом. Винсент сильно переживал из-за переезда, поскольку мечтал наладить отношения с Евгенией.
Поселившись невдалеке от храма Сперджена, Ван Гог стал частым его посетителем. Сам Сперджен обладал хорошими актёрскими данными и легко увлекал слушателей проповедями о будущем искуплении. Молодому человеку, терпящему в своей жизни одну неудачу за другой, слова Сперджена пришлись по душе.
Тем временем лондонский филиал компании планирует открыть галерею, и руководство решает, что вместо Винсента стоит принять другого работника, ведь будущий художник так и не научился легко общаться с посетителями. Ему предложили продолжить работу в Париже. Для Ван Гога это стало очередным поражением. Родители в очередной раз испытали огорчение и негодование: их старший сын вновь выставляет семью в далеко не лучшем свете.
В своём последнем письме из Лондона от 8 мая 1875 года Винсент цитирует французского историка религии Эрнеста Ренана: «Чтобы действовать внутри мира, следует умереть для себя. Народ, сделавшийся провозвестником религиозной идеи, отныне имеет лишь одно отечество эту идею. Человек существует в этом мире не только для того, чтобы быть счастливым, даже не для того, чтобы просто быть честным. Он существует для того, чтобы воплотить великие замыслы через общество, чтобы прийти к благородству и преодолеть вульгарность, в которой влачит свои дни почти каждый» (033). Примат высокой идеи над обыденностью вот что манит Ван Гога, который увлёкся религиозной литературой. Он хочет «преодолеть вульгарность», воплотив свои великие замыслы, о чём и намекает брату Тео.
Глава 4. Париж (6 июля 1875 28 марта 1876)
В мае 1875 года Винсент переезжает в Париж и снимает комнату на Монмартре, которая «маленькая, но выходит на садик, поросший плющом и девичьим виноградом» (037). Служба в «Гупиль и К» занимает основную часть его времени.
Ван Гог продолжает интересоваться искусством, посещая парижские музеи, которые наполнены оригинальными полотнами со всего мира. Свою художественную коллекцию он пополняет гравюрами с картин Рейсделя «Куст» и «Беление хвостов», Рембрандта «Чтение Библии», Коро «Вечер», Бодмера «Фонтенбло», Бонингтона «Дорога», Труайона «Утро», Дюпре «Вечер», Мариса «Прачка» и «Крещение», Милле «Часы дня», Ван дер Маатена «Похороны в хлебах», Добиньи «Заря», Шарле «Гостеприимство», Фрера «Швеи» и «Бочар».
Из всех гравюр Винсент выделяет «Чтение Библии» Рембрандта и в письме Тео приводит следующее её описание: «Чтение Библии (большая комната в старом голландском доме (вечер, свеча на столе), молодая мать сидит у детской колыбели и читает Библию; пожилая женщина сидит и слушает, это заставляет задуматься: истинно говорю вам, ибо где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них; это старинная гравюра на меди, такая же большая, как и Куст, она великолепна» (037).
Сам Ван Гог увлекается религией всё больше и больше. Его сосед по комнате, Гарри Гледуэл, молодой англичанин, разделяет вкусы своего товарища. Вечерами они вслух читают Библию и эмоционально обсуждают прочитанное. Своей одержимостью Винсент стремится поделиться с братом: «Тео, я бы хотел тебе сделать предложение, которое тебя, возможно, удивит. Больше не читай Мишле и никаких других книг (кроме Библии) до тех пор, пока мы вновь не увидимся на Рождество, и делай так, как я тебе говорю, чаще проводи вечера у ван Стокума, Борхерса и др. Полагаю, что ты не пожалеешь, ты почувствуешь себя гораздо более свободным, когда начнёшь придерживаться этого распорядка» (046).
Винсент довольно часто навязывал младшему брату свои взгляды. В приведённом письме он хочет, чтобы Тео бросил читать все прочие книги, кроме Библии. Позже он будет настаивать, чтобы брат стал художником, нисколько при этом не заботясь о том, на какие средства они будут жить.
Его новый товарищ не только разделяет тягу к религии, но и живо интересуется искусством. Под влиянием и с помощью Винсента он начинает собирать гравюры. В один прекрасный день они посещают Люксембургский дворец, в котором могут насладиться красотой полотен Милле и Добиньи. Описывая этот момент брату, Ван Гог замечает: «Воистину Ты утаил это от мудрых и разумных и открыл то младенцам!» (055).
Больше всего Винсента привлекают изображения простой крестьянской жизни. Его это вдохновляет не меньше, чем чтение Библии. Вот как он описывает одно из таких полотен: «Сейчас у нас находится [картина] Воскресное зимнее утро. Она тебе знакома, не так ли? На ней изображена сельская улица с крестьянскими домами и амбарами, а в конце её церковь, окружённая тополями. Всё покрыто снегом, на фоне которого идущие в церковь чёрные фигуры. Это говорит о том, что зима холодна, но людские сердца горячи» (064). Обратите внимание на последнее предложение: Ван Гог умело противопоставляет горячие сердца и зимний холод. Как будто он сам придумал сюжет этой картины. Вспоминается одна из самых известных картин Винсента «Звёздная ночь» (1889), на которой тёплый жёлтый цвет вступает в борьбу с холодным синим.