Бросив оценивающий взгляд на вошедшего, Бася решил начать с внешнего вида негодно штурманскому электрику походить на трюмных из железных и промасленных трущоб турбинного отсека.
Ну-ка, сынку, повернись, Бася увесистым шлепком по затылку наклоняет голову матроса, плюёт на палец и протирает им шею палец от сажи становится аж чёрным.
Сайфуллин, чёрт, ты когда последний раз мылся? Давай раздевайся, начнём с телесного осмотра. Снимай РБ, не стесняйся, считай меня теперь своим персональным врачом.
Будучи таким образом принуждённым, Сайфуллин послушно стаскивает штаны РБ, под которыми не обнаруживается элементарных трусов.
Где твои трусы, придурок? мысленно Бася готовил себя к любым поворотам событий, но такого проявления эксгибиционизма никак не ожидал.
Я их постирал, тащ, а шайтан украл.
Бася, взирая на незадачливого подчинённого, подумал: «Да, если человеку не везёт, то уж не везёт во всём». Здесь же по «Каштану» вызвал наверх командира отделения, через пятнадцать секунд появился чистый, выглаженный, с иголочки, годок:
Да вы что, тащ лейтенант? Кому нужны трусы Сайфуллина?
Бася решает собрать консилиум вызывает с гиропоста остальных «докторов-мичманов». Появляются СКЭНГ Александр Николаевич и ТЭНГ-3 Вова Крейсер оба здоровые детины, те тоже не ожидали увидеть Сайфуллина без трусов в штурманской рубке.
Картина маслом в духе соцреализма: три богатыря с суровыми лицами окружили тщедушного баскака, тот стоит в центре круга в одной куртке РБ и ПДУ, а они думу думают, что с этим чудом им теперь делать, а точнее с чего начать.
Так, всем слушать мою команду, три пары глаз обратились в сторону лейтенанта, сейчас будем Сайфуллина учить мыться.
Бася, не откладывая дело в долгий ящик, берёт гарнитуру и вызывает пульт ГЭУ (главная энергетическая установка), спрашивает, можно ли срочно помыть матроса. Те дают добро, но предупреждают, что горячей воды не будет.
Немного не повезло тебе, Сайфуллин, но чистота требует жертв.
Александр Николаевич берёт бедолагу за шкирку и тащит в пятый отсек, в душ. Сайфуллин стаскивает РБ, обнажая обтянутый смуглой кожей скелет это и понятно, человек на бахче работал, дыни овощи-фрукты под палящим солнцем день-деньской собирал.
Кинули бахчевода на деревянный пайол, один мичман держит за руки, другой за ноги, а офицер трёт нещадно грубой лыковой мочалкой матроса в мыльной пене, кричащего от боли, причиняемой сдиранием кожи вместе с грязью.
Ты только потерпи, Сайфуллин, а я сделаю из тебя человека. Обещаю, родная мать тебя не узнает, приговаривал Бася, который в эту минуту начинал испытывать к истязаемому им матросу в какой-то уже глубокой степени родительские чувства.
Затем включили душ и перенесли тело под холодную воду взбодрить матроса. Процедура повторилась и о чудо!
Оказалось Сайфуллин вовсе и не смуглый по факту смытия мыльной пены предстал чистый и даже розовый, посвежевший как огурчик. Ему тут же выдали новые трусы, носовой платок, который он впоследствии так и не использовал, а продолжал сморкаться в ветошь но это, как говорится, издержки воспитания.
В качестве вишенки на торте Бася достал ножницы и, не отходя от кассы, собственноручно подстриг чистые рыжие волосы матроса правда, это было первый раз в жизни, когда кто-то осмелился доверить Басе свою голову, зато теперь Сайфуллин был единственным матросом на корабле, которого персонально стриг офицер.
Из опыта, в общем и целом, привитие любви у матроса к чистоте на подводной лодке занимает примерно месяц. Теперь каждое утро начиналось с осмотра внешнего вида:
Кругом! Шею показать. Грязная, дальше следовал булебях по шее, через неделю матрос приучился мыть шею и подобным образом одну за другой все части тела, а через два года из гадкого утёнка матрос превратился в расправившего крылья «лебедя-годка» из славного и достойного племени узбекско-татарского народа.
Матрос Сайфуллин
Автономка монотонно и усыпительно продолжается. Супостат трепещет молекулами собственного страха и патологически, как умалишённый, опасается нашего ракетно-ядерного удара. Другими словами, боится значит любит.
Параллельно идёт процесс обучения штурманского электрика ВМФ Северного флота, некогда газосварщика, сына татарского народа из города Чирчик, Ташкентской области Узбекской ССР.
Въедливый Барсуков устремился воспитывать гением, а не банальными инструкциями вверенного присягой воина, как родного сына.
Начал с часов.
Барсукову очень не улыбалось бегать по кораблю с секундомером вместо матроса. С горем пополам Сайфуллин выучился отличать маленькую и большую стрелки на часах. Но секундная стрелка его скудному интеллекту так и не давалась. У каждого индивидуума есть свой потолок способностей. Благодаря таланту педагога, Бася сразу нашёл выход вместо команды: «Внимание по кораблю. Проверка морских, наручных и встроенных часов. Корабельное время 12 часов. Товсь, ноль!» специально для Сайфуллина отработал особый метод.
Сначала командовал: «Оп!»
Тот отвечал: «Есть оп» и ставил палец на цифру двенадцать (та, что в самом зените).
Затем ждал, когда секундная стрелка упиралась в натренированный палец, и не убирал клешню, сдерживая красную секундную стрелку, до команды штурмана: «Оп-оп!»
На что матрос отвечал: «Есть оп-оп» и отпускал палец.
Таким обходным путём Бася добился, чтобы на корабле бились секунды.
Однажды командир, поднимаясь на ГКП (главный командный пункт, он же «центральный») и проходя мимо люка, ведущего наверх в боевую рубку, услышал сверху переговоры по «Каштану»: «Оп», «оп-оп».
Штурман, Кэп ко всем неожиданностям в море относился неодобрительно и настороженно, кто там у тебя в боевой рубке, чем вы занимаетесь?
Товарищ командир, индивидуальная работа с матросом Сайфуллиным, отработка сверки корабельных часов.
А что это за тупые «оп», «оп-оп»? У меня боевой подводный крейсер, а не арена цирка!
Специфика у нас с ним такая, по-другому не понимает, товарищ командир.
Ну и как, получается? усмехнулся командир.
Прогресс налицо.
А вот я сейчас сам проверю! И не дай бог в боевой рубке часы врут хоть на секунду, твой штурманец очередные шпили-вили от меня получит.
Кэп берёт секундомер, снимает текущее время и поднимается в боевую рубку, через пару минут оттуда идёт вызов:
Молодец, лейтенант, всё бьётся. Пока живите, штурмана.
Всего лишь полтора месяца кропотливой работы лейтенанта Баси превратили матроса Марата Фагимовича Сайфуллина в живую легенду по имени Сейф.
День Нептуна
Шёл 1988 год. Перестройка, начатая Горбачёвым, капля за каплей подтачивала справедливый социалистический уклад в нашей стране, готовила Родину к прыжку с обрыва в пропасть капитализма. Тем не менее советские подводные ядерные силы продолжали сдерживать оголтелый империализм и отважно выполняли поставленные Партией и Правительством боевые задачи.
РПКСН «К-140» продолжал боевое маневрирование в назначенном квадрате Норвежского моря. По времени автономка перешла экватор. В штурманскую зашёл особист.
Бася привычным движением стал лицом к переборке, подняв руки вверх, предоставляя себя для осмотра. Особист профессиональным движением похлопал лейтенанта по РБ, убеждаясь, что штурман не пытается украсть и вынести с подводной лодки секретные документы с целью наживы.
Можно поворачиваться, гражданин начальник? Игорь знал, в своих РБ и фуфайках подводники чем-то смахивают на уголовников, особенно когда выстраиваются на пирсе всем экипажем.
Можно. Ну что, штурман, никто не заходил, не интересовался координатами? опричник склонился над картой, усталым и пустым взглядом уставился на зайчик автопрокладчика, показывающий место корабля, не понимая, каким образом он оказался и вообще что забыл в этой точке Мирового океана.