Автомобиль, откуда извлекли тело, тоже был основательно изуродован. Вся его передняя часть, встретившись с задним мостом мощного полуприцепа, сплющилась до самого салона. Крыша вздыбилась, словно кот, увидевший перед собой собаку. Целым остался только багажник, на котором, как ни странно, по-прежнему горели габаритные огни, и освещался номер. Знакомые цифры бросились в глаза. Мне стало дурно. Обезображенным трупом, которого только что увезли, был Хаддар.
Не может быть! вырвалось у меня, и я почувствовал состояние, близкое к обмороку. Ноги подкосились, и я чуть было не потерял равновесие.
Вам плохо, господин? поддержал меня проходивший мимо сержант.
Ничего, офицер замотал я головой, сейчас пройдёт
Вы уверены? недоверчиво переспросил полицейский и, приглядевшись, узнал меня, и опешил. Господин Гаросс, сэр? Одну минуточку, у меня есть отличное средство.
Ничего не надо, офицер, встрял в разговор Лони, мы уже уезжаем. Верно, сэр?
Да, Лони, едем, с трудом вымолвил я. Спасибо вам, офицер.
Я помогу вам, предложил он свои услуги, но Лони категорически их отверг.
Он буквально дотащил меня до нашего «Джигуди», так как ноги мои стали ватными и плохо слушались, и аккуратно усадил на заднее сидение. Устроившись за рулём, он с тревогой посмотрел на меня. Потрясённый случившимся, я находился в таком состоянии, что ничего не соображал. Мне ещё никогда не было так скверно. Даже гибель матери и младшей сестрёнки в авиакатастрофе я перенёс более стойко. Но эта трагическая смерть человека, которого я любил как брата Возможно, если бы мне сообщили о его гибели, например, в моём кабинете, то это, наверняка, не произвело бы на меня такого впечатления. А потом всё бы забылось за многочисленными делами и, только очутившись в «Белой Розе», я, может быть, как всегда бессознательно стал бы ждать своего дружищу Хаддара. Но я видел. И ощутил смерть друга так явственно, что невыносимая боль острым лезвием насквозь пронзала мою душу.
Это был он, да, сэр? осторожно спросил Лони, запуская двигатель.
Я ничего не ответил, лишь мотнул головой.
Всё-таки он опередил нас
Поехали с трудом выдавил я из себя.
Посмотрите налево, сэр.
Я нехотя повернул голову и увидел красный «Алекса спорт». Он стоял в густой тени дерева, которую изредка прорезала полоска света от мигалки ближайшей патрульной машины. Около него, облокотившись на открытую дверку, стоял человек в чёрном и курил сигарету.
Эту машину мы сегодня видим уже не в первый раз, напомнил мне Лони. Смотрите, сейчас мы поедем, и он последует за нами.
И точно, только мы тронулись, как человек в чёрном выбросил сигарету и нырнул в машину. Через пару секунд «Алекса», не спеша, двинулся за нами.
В этой тачке ещё двое, продолжил Лони. Я видел, как они загружались. Сдаётся мне, что это парни из «Спейсера». Не понимаю только, что им от вас нужно. Может это связано с тем типом, что приходил сегодня днём?
Не знаю, нехотя ответил я.
Я все ещё не мог взять себя в руки, и разговор с Лони меня утомлял. Теперь-то я понимаю, что мне стоило прислушаться к своему телохранителю, чтобы избежать последующих ошибок. Но тогда я был слишком подавлен. Передо мной всё время стояло изуродованное лицо, залитое кровью. Больше я не проронил ни слова и почти не слушал Лони, сообщавшего мне о перемещении красного седана. На протяжении всего нашего пути эта машина, то исчезая, то появляясь, неотступно следовала за нами. Только когда мы стали подъезжать к дому, «Алекса» обогнал нас и скрылся в ночи.
Очнулся я, когда Лони плавно затормозил у железных ворот нашего особняка и дважды посигналил. В свете фар я заметил полицейский патруль. Ещё одна забота Орсона. Ему было мало личной охраны, и он настоял у начальника местного полицейского участка, чтобы по ночам здесь ещё дежурила патрульная машина. Медленно тянулись минуты ожидания, но ворота почему-то не открывались. Лони занервничал. Он ещё несколько раз нажал на сигнал. Затем не выдержал и вылез из машины.
Эй, засони! крикнул он. Просыпайтесь, черти!
В этот момент из темноты сухо щёлкнул выстрел. Лони сразу откинулся назад, будто его ударили, и, пытаясь удержаться за дверку, сполз на асфальт. В наступившей тишине отчетливо послышались удаляющиеся шаги: кто-то бежал вдоль улицы.
Первыми опомнились полицейские. Их машина с воем пронеслась мимо. За ними в темноту бросились охранники, появившиеся из, наконец-то, открывшихся ворот. Несколько человек подбежали к нам. Они помогли мне выйти из машины и подойти к Лони, над которым уже склонились его товарищи. Лони лежал, раскинув руки, и глядел в ночное небо широко открытыми глазами, в которых застыло изумление.
Он мёртв, сэр, сообщил мне один из охранников, поднявшись при моём приближении.
Мертвее не бывает, мрачно подтвердил другой.
Я и сам это видел. Пуля попала в шею чуть выше пуленепробиваемого жилета. Из развороченной аорты ручьём хлестала кровь, заливая асфальт. Это была уже вторая смерть на моих глазах за последние полчаса. Но я отнёсся к ней более спокойно. Наверное, потому, что ещё не пришёл в себя от первой.
Охранники наконец-то перетянули Лони рану, чтобы остановить кровь, и потащили его в дом. В окружении телохранителей я последовал было за ними, как вдруг рядом с резким визгом остановился «Бульдог» с включенной сиреной. Из него выскочил здоровенный сержант со свирепым лицом и вытащил с заднего сидения перепуганного негра.
Вот, сэр, сходу стал докладывать он, стрелял этот черномазый. Он пытался скрыться, но от нас редко кто уходил. Интересно, кто его так оснастил?
Я увидел в руках офицера крупнокалиберный карабин со странной конструкцией.
Этот прицел ночного видения, пояснил полицейский.
Я я не стрелял, сэр, испуганно затараторил негр. Это не правда, господин Гаросс, я здесь живу Я возвращался домой с работы, когда
Молчать, скотина! рявкнул на него сержант. Эту сказку ты расскажешь своей бабушке, если останешься жив. С вашего разрешения, господин Гаросс, я отвезу его в наш участок. Мой напарник останется здесь и присмотрит за порядком.
Честно говоря, мне уже не было никакого дела ни до негра, который, возможно, и в самом деле был невиновен, ни до полицейских, ни до чего вокруг. Я ничего не видел, кроме двух улыбающихся лиц: Хаддара и Лони. Мне опять стало плохо: перед глазами вдруг всё поплыло, ноги подкосились. Я почувствовал, как телохранители подхватили меня под руки и понесли в дом.
Позже я не раз видел гибель людей, тех, кого я не знал, и тех, с которыми успел подружиться. Но больше это уже не вызвало у меня таких острых ощущений.
19
Ночь. Не спеша и беззаботно, иду я по незнакомой и пустынной улице. Серые безжизненные дома этой бесконечной улицы, верхними этажами исчезающие во мраке, сжимают меня с обеих сторон и не дают возможности свернуть куда-либо. Вокруг темнота ни света в окнах, ни звёзд на небе, ни сиянья луны, лишь редкие фонари тусклым светом едва освещают дорогу. И мёртвая тишина. В ней мои почти бесшумные шаги кажутся неестественно громкими. Воздух буквально пропитан жутью и страхом, но мне всё по фигу. Я всё так же беспечно продолжаю неторопливо отстукивать своими туфлями.
И тут навстречу из-за поворота выскакивает красный «Алекса-спорт» и, набирая скорость, мчится прямо на меня. За рулём водитель в чёрном. Не выпуская изо рта сигару, он злорадно усмехается.
Сначала теряюсь, со страхом наблюдая, как приближается автомобиль. Потом спохватываюсь и обращаюсь в бегство. Бегу изо всех сил. Мощный свет фар вырывает из темноты нескончаемый ряд домов, тянущихся плотной стеной до самого горизонта. Лихорадочно ищу среди них лазейку, но негде спрятаться от преследователя, и я продолжаю бежать. Я уже выбился из сил, но улице всё не видно конца.