Глава 2
Чи Мин
Здание аэропорта оказалось совсем небольшим, и парни, выйдя на улицу, были тут же атакованы невысоким полноватым мужчиной. Он оказался таксистом, предложившим отвезти их в город. Аржан сначала о чем-то поговорил с ним на алтайском языке (это предположил Чи Мин, чутким слухом музыканта уловивший, что говорили явно не на русском), потом парень обратился к новому приятелю на смеси японского и английского:
Он говорит, автобусы в город сейчас не ходят там вроде трассу ремонтируют.
Да? А как добираться?
Ну, только с ним! Что, поедем?
А у нас есть выбор?
Не думаю, покачал головой студент.
Ну, а тогда чего мы стоим? Поехали!
Парни пошли за водителем, приведшим их к своей машине, погрузили в багажник вещи и сели на заднее сиденье.
Машина уже тронулась с места, когда Чи Мин спросил:
А до города далеко?
Нет, не очень. Скоро приедем, заверил его Аржан.
Музыкант с интересом смотрел в окно на пробегающие мимо пейзажи. Дорога пролегала по большой равнине, окантованной высокими горами. Время от времени машина проезжала через сёла, то тут, то там раскинувшиеся по обеим сторонам трассы.
Аржан о чем-то разговаривал с таксистом, потом повернулся к попутчику:
Поедем сразу до автовокзала. Он нас в деревню не повезет.
Хорошо, кивнул тот, продолжая разглядывать тянувшуюся за окном местность.
Вечерело, и небо начало окрашиваться в розоватые и сиреневые оттенки. Через какое-то время наши путешественники оказались в большом селе, а на одном из перекрестков повернули вправо и начали подниматься в гору. Дорога вела всё выше и выше и вдруг в какой-то момент нырнула вниз, и перед глазами Чи Мина, как на ладони, открылся город, расположившийся в просторной долине, со всех сторон обрамленной высокими лесистыми горами, острые вершины которых устремлялись в небеса.
Справа от дороги, на отвесном горном склоне, виднелись огромные белые буквы, складывающиеся в три слова. Прочесть их Чи Мин, конечно, не мог написано было на кириллице. Но он догадался, что, вероятно, это было название города, возможно, даже в разные исторические эпохи.
Когда потом, уже значительно позже, он поинтересовался у друга, что написано на той горе, Аржан подтвердил его предположение.
По виляющей серпантином дороге машина въехала в город и понеслась по ровному центральному проспекту. Музыкант отметил, что невысокие многоэтажки соседствовали с одноэтажными домиками, уходящими далеко вверх по склонам гор. Архитектура их была непривычной глазу Чи Мина, отличающейся от всего, что он видел в родной Корее. Кирпичные или деревянные, под острыми двускатными крышами, они казались чуждыми и непонятными. Как и люди, обитающие в них.
Автовокзал располагался в самом центре города. И это, вероятно, было удобно для пассажиров.
Водитель заехал на стоянку и заглушил мотор.
Парни забрали свои рюкзаки из багажника и попрощались с таксистом. Студент повел нового приятеля в здание вокзала и остановился перед огромным во всю стену табло, на котором были указаны все автобусные маршруты.
Пробежался глазами по строчкам и разочарованно цокнул языком.
Что? спросил Чи Мин по-английски.
Сегодня автобусов уже не будет, ответил алтаец, поджав красиво вылепленные губы, и крошечная морщинка пролегла меж аккуратных темных бровей, придав чистому юношескому лицу задумчивое выражение.
Чи Мин вдруг поймал себя на мысли, что ему нравится это лицо с ясными карими глазами под слегка нависающими веками нравится без какого-то пошлого подтекста, чисто по-человечески. Молодой алтаец (а в том, что он был явно моложе музыканта, Чи Мин был уверен) вызывал ничем не объяснимое доверие.
И что будем делать?
Попробуем поймать такси. Они ездят до Усть-Кана.
Что такое «Усть-Кан»? переспросил музыкант, слегка запнувшись перед незнакомым словом.
Большое село. Но нам надо еще дальше. Если повезет, и если договоримся к ночи сможем добраться до моей родной деревни. Пошли, и он направился к выходу из пустынного гулкого здания с высоченным потолком, единственным дизайнерским украшением которого было два ряда металлических скамеек с сетчатыми спинками и сиденьями, выкрашенными белой краской, да несколько сувенирных киосков вдоль одной из стен, уже закрытых в этот час.
На широкой асфальтированной площадке, тянувшейся вдоль всего здания, стояли скамьи, на которых в этот вечерний час практически не было желающих посидеть. Подъездные платформы тоже были пусты только на одной из них стоял небольшой желтый автобус, перед раскрытой дверью которого толпился с десяток пассажиров.
Громкоговоритель на одном из столбов вдруг ожил, захрипел, а потом невнятным женским голосом что-то произнес. И вскоре после этого пассажиры начали заходить в автобус.
Но Аржан повел Чи Мина дальше мимо автобуса, а потом и вообще на выход из огражденной кованым забором территории. Там, вдоль неширокой дороги стояли машины, и возле каждой прохаживался мужчина. Аржан подошел к одному из них, о чем-то заговорил по-алтайски, и ухо Чи Мина уловило несколько раз произнесенное слово «Кырлык». Оно звучало странно, гортанно, как-то жестко. Услышал он и уже знакомое «Усть-Кан».
Водитель с сомнением качал головой, хмурил брови, а студент настойчиво что-то твердил ему. В один момент таксист бросил быстрый взгляд на Чи Мина, и тот понял, что приятель, вероятно, говорил о нем.
Наконец водитель сдался на уговоры, и повеселевший Аржан махнул рукой, подзывая приятеля. Музыкант поспешил подойти и удостоился еще одного взгляда от мужчины.
А студент пояснил:
Чи Мин, нам везет! Этот человек довезет нас прямо до деревни.
А как расплатимся?
На симпатичное лицо Аржана набежала легкая тень:
Говорит, возьмет плату за два конца. Ему ведь потом еще придется в город возвращаться. Но мы с тобой разделим пополам всю сумму, поспешил добавить студент.
Это не проблема! отмахнулся музыкант. Так что едем?!
Конечно! расплылся в широкой улыбке парень, продемонстрировав два ряда белоснежных крупных зубов. Сказал что-то таксисту, и они ударили правыми ладонями по пятерням друг друга, словно закрепляя договоренность этим международным жестом.
Наконец все расселись по местам, и машина тронулась. Чи Мин обратил внимание, что поехали они по той же самой дороге, по которой приехали в столицу горного края. Только на сей раз поднимались вверх, в гору, и огромные белые буквы были по левую руку. И потом, через большое село, повернули влево и отправились, как показалось нашему герою, в сторону аэропорта. Когда он сказал об этом Аржану, студент засмеялся и произнес:
Все верно! Только аэропорт теперь мы минуем и поедем дальше, до Усть-Кана, а потом еще восемнадцать километров до Кырлыка.
Это название твоей деревни? спросил Чи Мин, и парень молча кивнул. А сколько времени займет дорога?
Около четырех часов.
Ого! Приедем уже ночью? Ничего, что побеспокоим твоих родных?
Нет, ты что! Мама будет только рада! Я вчера звонил ей и сказал, что возвращаюсь домой. А отец сейчас на пастбищах. Он у нас табунщик. Знаешь, каких классных коней у нас разводят? Знаменитые скакуны! Потом попросим отца, чтобы разрешил прокатиться на них. Ездил на лошадях? вдруг спросил он.
Эм-м-м замялся Чи Мин, вспомнив, как однажды, уже давно, в одном из «Бон Вояжей», они с Тэ Хёном отправились на прогулку.
Тогда на лошади катался Тэ он отлично держался в седле, научившись этому еще юношей, во время съёмок в исторической дораме. Красовался перед лучшим другом, как заправский наездник. Чи Мин тогда так и не рискнул сесть на коня слишком высокого, слишком мощного, косящего на танцора диким лиловым глазом. И Чи Мин утешил свое самолюбие тем, что превратил в «скакуна» обычный двухколесный велосипед. Друзья тогда славно повеселились и всласть нахохотались.