Спасибо тебе, я тебе жизнью обязан, парень с серьёзным лицом протянул мальчику руку.
Да ладно, смутился тот, ты бы также поступил.
Конечно. Но я же милиционер. Запиши мой номер, он достал сотовый. Если что, звони. Зовут-то тебя как?
Друзья зовут Робин Гудом, улыбнулся мальчик, записывая номер.
А меня Алексей. Алексей Гладышев.
Заметив, что Петрович уже закончил доклад и возвращается, Виктор попрощался и направился к лестнице. Спустившись на третий этаж, и найдя нужную палату, заглянул в полуоткрытую дверь. В палате находилось трое больных и сестра. Она как раз делала укол мужику, лежащему у окна. Двое других, ожидающие своей очереди, лежали на животах с полуспущенными штанами. На дверь никто не смотрел, и мальчик тихонько её толкнул. Дверь без скрипа распахнулась шире. Проскользнув в палату, Виктор отошёл в угол, чтобы не столкнуться с сестрой и огляделся.
Кто ж из них Чередниченко-то? И как мне его прихлопнуть, без подозрений?
Сестра, доделав уколы, ушла. Лежащий у окна, поднялся и посмотрел в окно.
Вот и здесь менты, ...... Не люблю ..... .
Так, они-то ж люди, может заболел кто? хмыкнул лежащий на средней кровати. А может, подстрелили, он хохотнул.
Подстрелить мента, святое дело, гоготнул третий, переворачиваясь на спину. Помню, в прошлом году мы участкового одного, гада, гнали. Он не давал нам наркоту на районе продавать. Сразу завалить не получилось, он засаду учуял и двоих сразу завалил. Но, у нас два шмайсера были, куда ему с пукалкой против. Он убегать. Мы за ним. И если б не шмайсеры, ушёл бы, гад. Так, мы его за корешей на лоскуты распустили, он опять гоготнул. Хотели семью его кончить, но Бугор не дал. Мы, мол, с жёнами и детьми не воюем, твою шпалеру.
А наш Валера, наоборот, говорит, сел опять на кровать первый. Вырезать всех, кто против нас. Мы весь район в страхе держим. Пикнуть никто не смеет. Сегодня должны семью одного бизнесмена взять. Платить, падла, отказался.
Ага, вот и Чередниченко, судя по всему, предположил мальчик. Но, остальные-то, оказывается, не лучше.
А мы похищением не занимаемся, ухмыльнулся второй больной. Мы делаем проще. Посылаем гранату объекту с запиской: "первое предупреждение". Если чувак не понял, второй гранатой взрываем машину.
А, если опять не понял? ухмыльнулся третий.
Тогда взрываем кого-нибудь из родственников.
Молодцы, ясно и доступно. И возни никакой.
Ну что, в картишки? потёр руки Чередниченко, по полтинничку в буру.
Давай, поднялись остальные и пересели к его койке.
Надо вас всех кончать, голубчики, решил мальчик и заглянул в тумбочку третьего больного. На полке стояла кружка с ложкой. Так, ложка сгодится. Что ещё тут есть?
Больные, сев в кружок на двух кроватях, раскинули карты. Виктор, повернув браслет на Рожок, "вырубил" их. Обыскав две оставшиеся тумбочки, нашёл стакан и ещё две ложки. Вложив в ладони правой руки второму и третьему больному по ложке, сжал их пальцы. Чередниченко же дал в руку стакан и отколол от края большой кусок, стукнув о металлическую спинку кровати.
Так, годится, оглядел приготовления мальчик. И повернул браслет на Крест.
Взяв кулак второго с зажатой ложкой, он сильно ударил третьего больного под рёбра, в область сердца. Ложка легко пронзила плоть, и кровь хлынула из широкой раны. Ложка третьего больного пронзила левый глаз Чередниченко и осталась в нём торчать. А стакан Чередниченко, битым краем распорол основательно горло второго. Кровь моментально залила не только кровати, где сидели жертвы, но и попала на стену. Виктор оглядел себя. Он тоже не уберёгся от крови. Взяв полотенце с кровати третьего больного, мальчик выглянул в коридор. Дождавшись, когда пройдёт медсестра, возвращавшаяся к себе с подносом, на котором лежали шприцы, Виктор перешёл в туалет. Там он тщательно оттёр с одежды кровь и умылся. Возвращаясь в машину, увидел, как на скамейке у входа, закрыв лицо ладонями, рыдает мужик. Виктор остановился. Тут из больницы вышла женщина и направилась к мужику.
Слава, ну успокойся, она села рядом и обняла его за плечи. Теперь ничего не сделаешь. Тани нет. Тебе надо детей поднимать, Слава.
Вера, они убили её, Вера. Я сам электрик, Вера, и я знаю, как выглядят люди, убитые током, Вера.
Слава, ты помешался на своём токе. Как они могли убить её током, как?
Я не знаю, как, Вера. Я знаю одно, Таня умерла от поражения током. Я видел, Вера, таких людей. У неё все признаки.
Но, врач сказал, что у неё сердечная недостаточность.
Вера, какое сердце, она здорова была, как мы с тобой двое. И если б не уронила эту железяку себе на ногу, она б ещё сто лет не видела эту больницу.
Странное что-то в этой больнице происходит, хмыкнул мальчик. Бандитов лечат свободно. Нормальные люди умирают от тока.
Он повернул браслет на Солнце и подошёл к сидящим на лавке.
Простите, я случайно услышал ваш разговор. Женщина повернула к Виктору заплаканное лицо. Скажите, кто лечил Татьяну?
Доктор Измайлов, Семён Аркадьевич, ответила женщина. А вам зачем?
Да, чтобы мои близкие к нему случайно не попали, пожал плечами мальчик.
Он вернулся в больницу и спросил в регистратуре, как можно найти доктора Измайлова. Молодая сестричка назвала второй этаж. Там была травматология. Взяв в раздевалке халат, Виктор направился на второй этаж. На лестнице он повернул браслет на Луну.
В коридоре у окна стояли две женщины в белых халатах и смотрели вниз.
Представляешь, Кристин, у мужика осталось трое детей. Что он с ними без бабы делать будет?
Представляю. Ему ж ещё и работать надо.
А этому козлу Сердюкову опять с рук всё сошло. Был бы ещё специалист хороший, а то пьянь подзаборная.
Ну, когда у тебя папа будет сидеть в Минздраве, и тебе всё с рук будет сходить.
Нет, ну я сама ещё две недели назад, когда мужика шарахнуло, предупредила его, заизолируй провод, заизолируй. Там делов то, пять минут. А он, алкаш, блин, зубы свои лошадиные оскалил и полез лапать меня, козёл немытый. Представляешь? Уйду я отсюда, уйду, надоел этот бардак уже.
А куда ты пойдёшь?
В третьей у меня подруга работает, там у них место освобождается, одна старуха, наконец, уходит на пенсию. Она звала.
Ты думаешь, там не бардак. И там, небось, свой козёл имеется. Так что, сиди, дорабатывай свою пенсию и не дёргайся, мать.
Так, и кто такой козёл Сердюков, интересно? Виктор спустился опять в регистратуру и, вернув свою видимость, спросил об этом сестричку.
Сердюков у нас не доктор, поморщилась девушка, он рентген делает. Это в подвале.
Поблагодарив, мальчик спустился в подвал и нашёл нужный кабинет. Перед ним никого не было и он, повернув браслет на Крест, постучал. За дверью долго возились, но, наконец, она открылась.
Вы время работы не видите? дыхнула на мальчика свежим алкогольным перегаром небритая мужская физиономия.
Я на минутку, Виктор толкнул мужика в грудь и тот, влетев в кабинет, запнулся и приземлился на пятую точку.
Закрыв дверь на ключ, мальчик огляделся. Ты Сердюков, что ли? посмотрел он на сидящего мужика.
Ну, я, помотал тот головой, что надо?
Ты женщину тут убил вчера?
Не, не я, ощерился мужик. Она, дура, когда на стол садилась, на станину опёрлась. А там у кабеля изоляция потрепалась, ну её и шарахнуло.
А тебе говорили, закрутить кабель изоляцией, две недели назад, когда мужика шарахнуло, а?
Это Нинка, что ли? Ну, говорила. Она вечно, дура, не довольна. То-то ей не так, то это. А я не нанимался здесь ремонты делать, вот, он громко икнул. И, вообще, ты кто такой, чтобы мне допрос тут устраивать, а?
Ремонтник я, усмехнулся мальчик, показывай, где кабель голый?
А, так бы сразу и сказал, а то допрашивает тут, понимаешь ли.
Мужик кое-как поднялся с пола и, пошатываясь, направился в угол к какому-то, первый раз видимому мальчиком, аппарату.
Ну, вот, смотри, ткнул он пальцем в кабель с оголённым проводом.