Подходи, подходи! со странным акцентом, на ломаном английском начал он зазывать меня, делая приглашающие жесты рукой.
Я удивился от неожиданности разговора, но подошёл к нему. Его широкое, морщинистое тёмно-коричневое лицо как будто с натянутой дружелюбностью улыбалось мне, а большие глаза с краснеющими сосудами не моргая и без особых эмоций смотрели на меня. Во вьющихся коротких чёрных волосах на его голове застрял какой-то мелкий разноцветный мусор.
Ила, тыкал он пальцем в себя, сообщая мне, по всей видимости, своё имя.
Не зная, что он от меня хочет, и подумав, что это просто какой-то местный, который хочет нажиться на глупом туристе, я сказал ему на английском же:
Где здесь дешёвый отель?
Нет, нет, замотал он головой. Не отель.
Затем он подошёл к задней двери внедорожника и приоткрыл её.
Иди, подходи! с улыбкой махал он рукой, показывая, что мне нужно сесть в машину.
Любой разумный человек заподозрил бы неладное в этой ситуации. Заподозрил и я, но Ила, словно гипнотизирующий меня своими неморгающими глазами, каким-то образом рассеял мои подозрения, как будто лёгкий ветерок обдул мой разум. Нематериальное нечто, что привело меня сюда, мягко заставило меня сесть в салон машины. Ила закрыл дверь и сел на место водителя. Машина затарахтела, и мы куда-то поехали.
Когда мы выехали с парковки, я подумал, что мы двинулись вглубь города по шоссе. Что мы проедем по зелёным холмам, на которых выглядывали из-за обильной растительности разные домики, в деловой центр или куда-то в этом направлении. Но по декорациям, которые представляли собой какие-то массивы складов, пустыри и тесные пригородные районы, я понял, что мы двигаемся на выезд из города. И вот, спустя некоторое время, мы уже тряслись на шоссе, проезжая по холмистой местности мимо и вдоль то лесов, то лугов и полян, пересекая реки и зажимаемые, порой, густой растительностью с обеих сторон дороги, изредка замечая бедные хибарки вдоль неё. Заросшие горные хребты то виднелись, то скрывались за деревьями и более близкими к нам холмами. Я с безразличием смотрел на всё, за чем едут сюда туристы, и задумался только однажды и об одном: что, кажется, забыл свой багаж, пару сменных комплектов одежды и белья, в аэропорту.
Мы ехали и ехали молча, даже не смотря друг на друга. Дикая придорожная природа несколько раз сменялась небольшими деревушками, но мы миновали их все, не затормозив ни в одной.
Вы боитесь? внезапно обратился ко мне Ила с лёгкой улыбкой.
Нет, ответил я безразлично.
Почему нет страха? А что, если мы пираты? Попросим деньги? засмеялся он.
Я не думал об этом, честно ответил я. Мне кажется, что это не так.
Не так задумчиво сказал Ила и добавил что-то на своём языке.
Ещё некоторое время мы проехали в тишине, но, по всей видимости, в водителе что-то кипело, и он не мог долго молчать. Перебиваясь на свой язык, он, не особо эмоционально, но с некоторым презрением что-то бурчал, а я слушал краем уха:
Туристы Источник бед Приезжают за смехом, уезжают со страхом. Белые женщины улыбаются мы болеем Белые мужчины дают нам топор мы убиваем себя и друг друга Белые каннибалы едят бога, но ругают нас, когда мы едим человека
Услышав последние слова, некая пелена спала с моих глаз. Если раньше всё ощущалось мною словно в ясном сне, то сейчас я как будто проснулся. Но это пробуждение было неприятным, и момент его был одним из тех, когда сознание приходит в норму, а реальность оказывается гораздо паршивее сна. Я вдруг ясно и чисто осознал, что еду в машине с неизвестным мне человеком, потенциально, людоедом, в какой-то глуши, неизвестно куда, в стране, где меня никто не будет искать, и где людоедство это всё ещё не до конца побеждённая проблема. В такой ситуации не удивителен будет исход, когда мы завернём с шоссе на какую-нибудь заросшую дорогу и приедем в какую-нибудь глухую деревню, где меня просто разденут и съедят. Страх сковал меня и вынудил обратиться к водителю:
Извините, а куда мы едем?
Керема, однозначно ответил он.
Неизвестно, зачем я это спросил, ведь название «Керема» мне ничего не дало, как, скорее всего, не дало бы и название какого-либо другого населённого пункта. Я не знаю эту страну и не знаю городов, кроме Порт-Морсби. Но что-то уточнять у Ила или спрашивать другое я не стал. По ощущениям, мы ехали уже несколько часов.
Я смотрел в окно, а пейзаж там едва менялся: заросли, луга, пара выглядящих заброшенными хижин, мост через реку, снова заросли, луга Солнце было высоко, и мне стало понятно, что мы едем, приблизительно, уже часа четыре.
Мы ехали примерно ещё один час. За это время я единожды попросил воды у водителя, и больше мы с ним не разговаривали. Наша поездка закончилась в небольшом городке на берегу. Мы немного поездили по нему туда-сюда, очевидно, Ила искал кого-то или что-то, и я успел увидеть, что в этом городе тоже есть небольшой аэропорт, что был примерно в два-три раза меньше, чем аэропорт в Порт-Морсби. По всей видимости, в связи с трудностями передвижения по местным лесам и горам, самолёты здесь один из основных видов транспорта. По итогу мы остановились напротив одной из нескольких городских церквушек. Одноэтажное серое здание стояло на красноватой почве, окружённое постриженной зелёной травой. Ко входу вела невысокая лестница. Рядом с ней в своём прицерковном быту копошилась толпа молодых людей, детей и нескольких человек постарше. Они все были в приличной одежде и выглядели достаточно радостно. Взрослые увлечённо и с улыбками что-то обсуждали, а дети то слушали их, то прерывались на свои недолгие детские дела и беготню. Среди этой толпы в нашу сторону то и дело поглядывал один относительно высокий молодой человек в светлых брюках и голубой рубашке-поло. Когда мы подъехали, он лёгким жестом показал, что заметил нас, и теперь мы, по всей видимости, ждали его.
Вскоре эта группа начала обниматься и прощаться, и этот молодой человек, попрощавшись со всеми, направился к нам. Открыв дверь, он сел на переднее сиденье рядом с Ила. Они поздоровались и перекинулись парой фраз на своём, после чего он повернулся ко мне и протянул руку:
Приветствую. Меня зовут Джейкоб, он сказал дружелюбно на неплохом английском.
Я с неуверенностью пожал ему руку и поздоровался в ответ. Спрашивать что-то мне у него не хотелось, хоть он и выглядел как человек, который сможет дать мне какие-то ответы. Признаться, задавать какие-то вопросы, когда я сам являюсь виновником всей этой ситуации, мне показалось глупым и непозволительным. Джейкоб и Ила о чём-то ещё поговорили, и мы двинулись дальше.
Вы доехали нормально? спросил у меня новый знакомый.
Да, нехотя ответил я.
Вы устали? продолжал он.
Не очень.
Это хорошо, с довольным видом отвернулся Джейкоб и они продолжили о чём-то говорить с Ила.
Мы доехали до каких-то жилых домиков и остановились. Наш попутчик вышел и забежал в один из них. Прошло минут десять, когда он вышел, переодетый в одежду попроще, со спортивной сумкой, болтающейся на плече, и вернулся к нам.
Машина загудела, и мы поехали дальше по городу. Я смотрел в окно и наблюдал за местными, неспешно бродящими по улицам. По итогу мы оказались на каком-то рынке. Ила заглушил машину и, посмотрев на меня, сделал приглашающий жест, зовя меня на улицу. Я молча вышел из машины и оглянулся по сторонам. Недалеко, под металлическими навесами, на подкладках на земле расположили свои товары местные торговцы. Мы подошли к ним. И пока мы медленно шли вдоль рядов, я смотрел на торгуемые фрукты и овощи, и едва ли мог распознать среди них какие-либо знакомые мне. За исключением, разве что, бананов.
Вы голодны? спросил меня Джейкоб.