И он был прав. Ванесса таких деталей не понимала, она о них даже не задумывалась. В её мире в те годы всё было легко и просто, и ей казалось несправедливым, что её не могут отдать близкому человеку. Зачем забирать её в какой-то дом и хранить там, если есть люди, готовые жить с ней под одной крышей? Ради этого она готова была научиться делать всё сама: справляться с коляской, передвигаться почти где угодно, даже принимать ванну. С последним ей всегда помогала бабушка, но Ванесса была уверена, что сумеет и сама.
Помогала. Странно было думать, что никогда больше бабушка Анна ей не поможет. Не посмотрит на неё, не улыбнётся и не пошутит как-нибудь забавно и немного глупо. Сама она так шутить не умела над её шутками не смеялись даже ребята из школы.
Жаль, что у вас не хватит денег, чтобы меня купить, тогда она с серьёзным видом покачала головой. Больше не плакала и будто бы смирилась с происходящим. Священник у могилы наконец-то захлопнул книгу и отошёл в сторону. Придётся немного пожить в интернате. Вы же рано или поздно их накопите?
Сейчас она знает о том, что в «Дом Святой Марии» редко заглядывают посторонние. Здесь учатся дети самые разные и сироты, и те, чьим родителям не хватает времени на своих отпрысков. А может, желания за ними следить. Никто не стремится их оттуда забирать. Предоставленные самим себе, воспитателям и преподавателям, они годами живут в этом интернате и взрослеют. А повзрослевших детей «покупать» не желает никто.
Особенных и подавно.
Но в двенадцать лет Ванесса мечтала, что рано или поздно мистер Джейсон придёт за ней, возьмёт её за руку и уведёт домой. Мечтала, что жить они будут долго и счастливо, как настоящая семья. Они же и так семья, правда? В последний год он разве что не жил в их доме. Заходил так часто, что миссис Лавли начала называть его социальным работником.
Ванесса ни о чём не говорил его тяжелый, какой-то даже отчаянный взгляд. Она протянула ему слегка влажный от слёз платок.
Я буду стараться, он опустился перед коляской на колени и крепко сжал её руки своими. Только не обижайся, если у меня не получится. Ну или получится по-другому. Обещаешь?
Я не буду обещать, если вы не пообещаете первым! она возмутилась. Тогда ей казалось, будто он пытался её обмануть точно так же, как мальчишки в школе, которые говорили, что вернут пенал, когда она откроет глаза, а вместо этого забросили его на шкаф.
Но ведь мистер Джейсон не такой. Он не мог пойти на такую подлость.
Обещаю, мы ещё увидимся, его улыбка успокаивала. Не знаю, что насчёт денег и покупки, но я не оставлю тебя одну, Ванесса. Идёт?
Несколько секунд она смотрела на него с подозрением. Щурилась и решала, стоило ли ему верить. Никогда до этого он её не обманывал. И даже мальчишек тех наказал. Тогда Ванесса решила, что будет просто глупо считать его обманщиком.
Идёт, она кивнула. Краем глаза заметила, что все постепенно расходятся прошёл мимо незнакомый пожилой мужчина, удалился куда-то высокий, похожий на тень священник и медленно двинулась в их сторону миссис Лавли. Тогда я тоже обещаю не обижаться. И ждать, пока вы не придёте за мной в этот дом-интернат.
Наверняка в тот день ему хотелось сказать что-то ещё. Она помнит, как сверкали тогда его глаза и как он выдохнул, прежде чем миссис Лавли вновь вмешалась не в своё дело.
Их добродушная соседка больше всего на свете любила совать нос в чужие дела. Особенно тогда, когда считала, что знает что-то, о чём не догадываются другие. Наверное, в те годы она подозревала мистера Джейсона в каких-то непотребствах. Ванессе смешно думать об этом даже сейчас.
Может быть, уже не настолько.
Никак не можете оставить девочку в покое? спросила та с улыбкой. Таким тоном, что даже Ванессе стало противно словно соседка пыталась заткнуть им рты. И это всегда неприятно, пусть рот и пытались заткнуть елейными интонациями, словно патокой или сладкой газировкой. Уверена, она быстро попадёт в какую-нибудь замечательную семью. Такие умницы и красавицы надолго в интернатах не задерживаются.
В семнадцать Ванессе смешно вспоминать об этих словах. В интернатах задерживаются все, кому не везёт туда попасть кто-то на несколько лет, а кто-то на всю жизнь. Зависит от возраста. Она провела тут чуть меньше пяти лет, но и они кажутся целой жизнью новой. Серой. И сейчас она уверена, что тогда их когда-то казавшаяся добродушной соседка откровенно язвила и издевалась.
Строила из себя правильную.
Вы сама доброта, миссис Лавли, мистер Джейсон выпрямился во весь рост, улыбнулся иначе и положил ладонь Ванессе на плечо. Удивительно, что вас до сих пор от самой себя не тошнит. Тяжело, наверное, так жить?
Удивительно то, что вас с такими манерами до сих пор палкой не погнали из школы, поджала губы та. По-хорошему говорю, отстаньте вы от девочки. У неё вся жизнь впереди, а вам Повзрослеть бы, да за ум взяться.
Не лезли б не в своё дело, его взгляд тогда был таким мрачным, что сейчас Ванесса вполне могла бы его испугаться, но в двенадцать она не понимала, что взрослые на самом деле ссорились. Любопытство сгубило кошку. И не одну.
Миссис Лавли разве что не затряслась от возмущения. Вздернула нос, сжала в руках небольшую сумочку и, так ничего и не ответив, пошла в сторону выхода с кладбища. Ванесса и по сей день не знает, отчего та так не любила мистера Джейсона. А может, всех своих соседей с Грин-стрит.
Проводить тебя домой, Ванесса?
Не обязательно. Сюда я сама приехала. На автобусе, сказала она. Для неё это своего рода подвиг раньше сама она ходила только в школу.
Ты большая молодец, Несс, он всё-таки обошёл её вокруг и толкнул коляску вперёд. Я тобой горжусь.
В тот день Ванесса не оборачивалась. Смотреть на могилу бабушки не хотелось. Не хотелось верить в то, что она приедет домой, а той там снова не будет. Не хотела мириться с тем, что её дом в ближайший месяц сменится неприветливым серым зданием на окраине Уайт Порта.
***
К четырнадцати годам Ванесса всё-таки привыкла справляться со всем самостоятельно. Избегать крутых и неудобных лестниц, принимать душ, передвигаться на коляске и без неё научилась тому, чему её никогда не учила дома бабушка. Привыкла к обществу других детей, к безучастности местных воспитателей и правилам.
Настоящее правило в интернате только одно: не переходить дорогу директору. Или миссис Донован. Только ленивый не знал, что стоит поссориться с Мегерой, как тут же начнутся проблемы неожиданные проверки, запреты, отработки. Щепетильная, готовая заставить ходить по струнке любого, та любила ловить детей на ошибках так же сильно, как и лесть.
И льстить Ванесса научилась даже раньше, чем запомнила, что на поездку в город нужно письменное разрешение воспитателя, а собираться в жилых комнатах шумными компаниями запрещено. И всё-таки иногда у неё не получалось.
Что вы делали в коридоре второго этажа посреди ночи, мисс Кларк? спросила миссис Донован. Глаза у той блестели за линзами очков в тонкой оправе. Ванессе тогда казалось, что в этих очках Мегера похожа на сову. Надменную, недовольную сову. Вам прекрасно известно, что после отбоя воспитанникам положено находится в своих комнатах. И это я не говорю о том, что в комнатах не допускается устраивать эти ваши сходки.
Слушать её смешно. В те годы Ванесса жила в комнате одна, и уж точно не устраивала никаких «сходок». И то, как Мегера произнесла это слово тоже смешно. Почти выплюнула презрительно и с возмущением. Всем своим видом, от скрещенных на груди рук до слегка прищуренных глаз та показывала, насколько ей неприятны подобные выходки.
Чужие выходки. Мегере просто хотелось на ком-то отыграться, а Ванесса попалась под горячую руку. И приспичило же выйти на прогулку в день её дежурства.